— С моим лицом? О чём ты говоришь?

— Смотри! — я показала на зеркало.

Он повернулся и посмотрел в зеркало на отражение… с зияющими окровавленными дырами на месте глаз.

Отражение, которое создала я.

Его ужас полностью разрушил его хватку на мне, и холодная реальность вновь заполонила мой разум. Я вскочила на ноги, обвила его шею рукой в удушающем захвате, а свободной ладонью зажала ему рот.

— Думаю, впредь тебе стоит помалкивать, — я крепче сжала свою хватку. Он пытался вырваться, но оказался не таким сильным, как другие фейри. С зажатым ртом он не мог меня очаровать. Постепенно его хватка на моей руке слабела, и наконец он обмяк в моём захвате.

Я убрала руку с шеи, ещё на несколько секунд оставив ладонь на его рте. Затем бросила смотрителя на пол. Дрожащими пальцами я застегнула куртку, передёрнувшись от воспоминания о том, как он ко мне прикасался.

Адреналин пылал в моей крови. Никак нельзя сказать, как долго он пробудет без сознания, и я сомневалась, что второй раз смогу вырваться из-под его контроля.

Я повернулась к зеркалу, часто дыша. Смотритель сказал, что проход находится к востоку отсюда. Я пройду через отражение к зеркалу снаружи тюрьмы, затем двинусь на восток, стараясь ориентироваться по звёздам и найти какой-то портал. В любом случае я выберусь из этого кошмарного места и вернусь к Габриэлю.

Во рту у меня пересохло, и я тяжело сглотнула. Я брошу Роана.

Ужас скрутил моё нутро, когда я повернулась к зеркалу, уже ненавидя то, что собиралась сделать. Я поискала второе отражение, затем соединила их. Стекло замерцало, и я кинулась в него.

Я бесшумно выскользнула из отражения в жестяной ванне и отползла от воды, капающей в тёмном углу вытянутой пыточной комнаты. Проход через водное отражение вымочил меня в ледяной воде. Наверное, это хотя бы смыло мочу, но мне пришлось стиснуть челюсти, чтобы не стучать зубами.

Держась в тени, я осмотрелась по сторонам. Истязательница стояла спиной ко мне, внимательно глядя на стол. К моему ужасу, там очутился Роан — железные кольца стискивали его сильное тело, во рту находился кляп. Один конец стола, где лежала его голова, находился ниже, чем его ноги. Меч в ножнах лежал на столе.

Я вытянула шею, чтобы присмотреться получше. Женщина уже начала работать над ним: длинные пальцы в перчатках держали ржавый железный нож. Моё сердце забилось о рёбра, когда я увидела, как она проводит лезвием по мощному торсу Роана, рассекая кожу. Роан задёргался в своих оковах, сжимая кулаки. По его лбу стекал пот. У меня во рту пересохло. Три окровавленные полосы уже пересекали его кожу на рёбрах, и из-за расположения тела кровь стекала к его лицу. Учитывая шрамы, которые покрывали его кожу, это не первый его опыт в фейри-пытках.

Я прикусила губу. Я думала, что уже сталкивалась лицом к лицу с худшим, что есть в человечестве, но я никогда не видела своими глазами пытки, и это переполнило меня первобытным ужасом. Прямо сейчас мне хотелось выбить всё дерьмо из этой фейри-мерзавки, которая уродовала его кожу. Но мне нужно держать эмоции под контролем, иначе она унюхает меня за считанные секунды. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, думая только о движении воздуха в моих лёгких, как кислород входит и выходит. «Пляжи, песочек под пальцами ног, крики чаек… Держи себя в руках, Кассандра».

Безмятежно напевая что-то себе под нос, истязательница фейри достала длинную мерцающую золотистую ткань из кармана своего эфемерного платья. Она сложила её в несколько слоёв на лице Роана, затем взяла жестяную лейку.

Она принялась аккуратно поливать водой его лицо. Его тело подёргивалось и содрогалось, и в моём черепе прозвенела фраза «потонувший народ». Где-то в глубинах сознания вспыхнул образ — череп под водой, символ чистого ужаса. Я моргнула, пытаясь собраться с мыслями.

Эта сука пытала его, имитируя утопление. Это не убьёт его (наверное), но он будет чувствовать себя так, словно умирает. Глядя, как он беспомощно лежит там, я ощущала себя так, точно мне врезали под дых.

Эльрин лежала в углу, связанная по рукам и ногам, и грязная тряпка служила ей кляпом. Всё её тело тряслось. Видимо, наблюдение за пытками друг друга было частью наказания. Вот только сейчас взгляд её широко раскрытых глаз был прикован ко мне. Если она и дальше будет пялиться, то раскроет всё происходящее.

Я осмотрелась по сторонам, отчаянно ища оружие. Моё внимание привлекли крючки с копьями, которые свисали с ближайшей каменной стены.

Медленно и бесшумно я выбралась из ванны, скользнув к копьям. Присев в тени, примерно в шести метрах от места пыток, я потянулась к одному из них, но моя рука застыла, когда вспышка чего-то серебристого привлекла моё внимание.

Кинжал до сих пор торчал из руки мучительницы. Похоже, она даже не замечала его и вообще не беспокоилась по этому поводу. Мог ли этот безумный призрак чувствовать боль? Вероятно, нет. Серебряное копьё окажется бесполезным.

Но вот её инструменты были сделаны из железа.

Я опустилась на колени и бесшумно поползла к подставке с инструментами, осматривая пугающую железную коллекцию. Она взяла единственный нож, и ничто другое не подошло бы для быстрого убийства (инструменты были созданы для пыток, а не казни), но хотя бы я сумею нанести какой-то урон.

Я аккуратно взяла кошку-девятихвостку — плётку, у которой имелось девять хлыстов с железными наконечниками. В другую руку я схватила маленькие железные ножницы. Меня не обучали пыткам; я ж не в ЦРУ работала. Но у меня имелись хорошие идеи, как ими воспользоваться.

Когда она вылила очередную струю воды на его лицо, я услышала, как застонали кандалы Роана. Я заблокировала все мысли о боли, которую он мог испытывать, и заперла их в глубоко клетке.

Истязательница грациозно повернулась и поставила лейку на столик. При виде меня она застыла, и от выражения её пустых глаз меня пронзило резким уколом ужаса.

Но я не собиралась давать ей время приготовиться к удару. Я ринулась в атаку, замахнувшись плёткой ей по лицу. Раздался громкий звук, когда я ударила хлыстами по бледной коже. Она испустила зловещий пронзительный вой и упала на колени, схватившись за лицо. Другой рукой я вогнала железные ножницы в её плечо. Она закричала, забилась, одной рукой схватившись за раненое плечо, затем согнулась пополам, пытаясь зацепить меня длинными костлявыми пальцами.

Моё сердце бешено застучало, и я отпрыгнула в сторону, отчаянно желая избежать её прикосновения. Я метнулась вокруг неё, ускользая, пока не очутилась позади мучительницы. Прежде чем она успела повернуться, я снова хлестнула её плёткой, рассекая тонкое платье и плоть.

Заскулив, она упала на пол, но я не испытывала к ней сочувствия. Я снова и снова била её, оставляя перекрещивающиеся полосы крови, проступавшие на белой плоти. Моя рука поднималась и опускалась, решительно настроившись сделать так, чтобы она больше не встала и не навредила мне или Роану, но с каждым ударом плётки я чувствовала, как что-то во мне ломается всё сильнее и сильнее.

Наконец, я вымоталась. Когда я выпрямилась, всё моё тело тряслось. Фейри неподвижно лежала у моих ног, её кожа превратилась в ошмётки. Меня тошнило от неё и от самой себя. Я испытывала отвращение к тому, во что превратило меня это адское место.

«Роан».

Я повернулась к нему, сдёрнув золотистую ткань с лица. Его зелёные глаза удивлённо расширились.

Я как можно быстрее развязала промокший кляп, затыкавший его рот. Он сделал глубокий вдох, огромная грудь стала активно вздыматься и опадать.

— Где ключи? — спросила я.

— В её кармане.

Я встала на колени и пошарила в окровавленном платье женщины. Я нашла связку ключей и после нескольких попыток сумела отпереть кандалы Роана. Он сел, массируя запястья, а я взяла нож со стола и пошла к Эльрин. Она стала извиваться, пытаясь в ужасе отодвинуться от меня.

— Не железо! — сказал Роан.