— Я могу подумать немного? — спросил, опасаясь его гнева. Найро кивнул.

Почему-то всегда от темных я ждал вспышки ярости, казалось они сразу способны броситься в бой и убить. Но почему-то именно темные хотят привлечь меня на свою сторону. Причину этого я понять не мог.

Я сопротивлялся, но Найро я чувствовал иначе. Как и Арслада.

Сначала я думал, что это из-за сильной сущности, которую выделяешь даже в толпе. Или из-за спокойного, уверенного и властного взгляда и осанки, выдающей не только аристократа, но и лидера, фактически того, чьим приказам я смогу подчиниться. Если посчитаю их разумными. С дисциплиной у меня не очень хорошо и такого, чтобы я послушался, удостаивались очень немногие. Всегда слушал отца и мать, в чем-то частных преподавателей и пожалуй, все.

Мало кто может быть для меня авторитетом. А вот сейчас я прислушиваюсь к себе, прислушиваюсь к Найро. Мне важно его мнение и сейчас я мог получить такую возможность…

Но это не мое — искать выгоду. Именно выгода меня всегда отталкивает.

Я слишком гордый.

А Лир предательски молчал. Тоже испытывает меня? Досадно.

— Не могу ответить на ваш вопрос, не посоветовавшись с отцом, — посмотрел в его глаза серьезным и колючим взглядом.

Правильно, кто он, и кто я. Всего лишь захудалый полукровка, которого не признает эльфийский род. Я даже никогда не был у эльфов. Как возможно не смогу посетить владения отца. У меня есть только Арслад и что бы ни говорил Найро, предать Арслада я не могу. Ему не удастся меня купить, даже при высоких ставках.

— Арс не будет против, мы братья несмотря на обстоятельства. Брата я никому не позволю тронуть, впрочем Арс прекрасно за себя постоит. Но это только твое решение. Здесь никто не может ничего посоветовать.

Я угрюмо молчал. Найро усмехнулся и подошел к шкафу, перебирал склянки отвернувшись от меня.

Фактически подставил спину. Глупо, но на столе лежал нож. Я могу двигаться очень быстро. Он проверяет меня? Нельзя поворачиваться спиной к врагу. К темному или светлому. Я чувствовал себя как несмышленый щенок, которого воспитавший волк учит нападать на волков на своем примере. Ну или просто учит бою. Да только этот волк авторитет для щенка. И щенок уже давно доверил ему жизнь и простит покусы. Пусть я глуп, даже если это последний шанс от него сбежать, я не воспользуюсь. Здесь я в его власти, а он может отнестись ко мне как к простому светлому или просто убить меня.

Но его широкая спина, мощная фигура внушали надежду на защиту несмотря на то, что я о нем думал. Он действительно как зверь. Как очень сильный волк, а я всего лишь беспомощный щенок. Мне стало стыдно за свое поведение и за то, что сомневался в нем. За свои мысли. Вообще вся эта ситуация с ножом крайне неловкая. Да, он может развернуться за долю секунды, но я не хочу иметь такую славу. Бить в спину не мое. Так поступают трусы. Мне неловко, если я вызвал такие подозрения.

Он все сказал, но что ответить мне?

Я встал и подошел к нему, не зная как все объяснить. Он для меня важен и не совсем чужой, просто другой. На первом месте все равно Арслад. Он замер, но так и не повернулся ко мне.

Голос его внезапно стал глухим. Знаменитый своей выдержкой фанд волновался.

— Я тебе помогу. Представь, что каким то чудом победили светлые, например ваш светлый принц, а меня казнят посреди площади. Избитого, в антимагических браслетах привязали к столбу и хотят сжечь. Что ты почувствуешь и сделаешь в ответ мне знать не обязательно. Просто скажи да или нет.

Мои чувства описать невозможно. Они вспыхнули как пламя и обострились до предела. Я почувствовал такую боль, будто все, что он сказал уже случилось. Будто я снова терял отца.

Боль. Страх за него. Ярость. Неверие, что такое могло случиться с ним, но словно случается на глазах. И точно знаю, что я с этим не смирюсь. Буду бороться за него с целым миром. Он МОЙ!

Я стоял очень близко, но казалось, что вот — вот потеряю. Судорожно вцепился в него, обнял со спины за грудную клетку и… обнял крыльями.

Чтобы не сбежал. Чтобы не отобрали. Чтобы защитить и заслонить его собой.

Меня била крупная дрожь и я уже не соображал, что делаю. Не понимал, что обернулся высшим вампиром. Даже наличие крыльев воспринималось как должное. Одна цель — защитить его.

Он мой волк. Пусть дикий, пусть темный, но мой.

Нет, конечно я не оборотень и это лишь сравнение, но я не знал как это называется у вампиров. Просто он моя стая.

— Лари… — ошарашенно пробормотал Найро.

Я не мог ответить, не мог успокоиться. Будто разучился говорить и думать. Зато стал намного сильнее и понял главное — мы семья.

Найро:

Я и не предполагал, что будет так трудно. Темные понимали с полуслова. А он светлый. Он ничего не знает о вампирах и вообще эльфы ненавидят нас больше всего.

Удивительно, но эти лицемеры ненавидят нас даже больше, чем демонов.

А ведь вампиры никогда не предадут семью. Во многом даже более благородны, чем эльфы. Взять к примеру Лари. Если бы убили только герцога, я бы заподозрил дальних родственников. Без отца он не смог бы попасть в родовые поместья, а эльфы те еще интриганы и добились бы законного лишения его наследства. Но нет, я подозревал самого короля. У Альгелерия был сын, наследник. Лари мог составить ему конкуренцию. Да и его отец имел все права на трон. Остаться единственным и неповторимым вполне в духе эльфов. Им мешал именно Лари. Эльфы подозрительны и если с их принцем случится несчастье, альтернативы нет. Многоходовая комбинация, чтобы убрать всех наследников начиналась бы с их принца. Однако и его они отправили в академию. Я еще не понял почему. И все же Альгелерий действительно родной дядя Лари. Он вызывал больше всего подозрений. Убить родного брата и организовать покушение на племянника вполне ему по силам.

Не скажу, что такого не было у демонов, но у темных все равно все не так. У нас бушуют чувства, к тому же у демонов по большей части в заговорах участвовали женщины, а они слишком импульсивны. Там же холодный расчет. И пусть я любил выверенные решения, убить невиновного мальчишку слишком цинично, как впрочем и его отца. Керален мог жениться на магичке только по любви и знал на что шел, теряя право на корону.

Когда первый раз увидел Лари, почувствовал злость. Слабак! Не он первый, не он последний тщедушный светлый. Что же меня так задело? Сейчас я знаю ответ — родная кровь. Она кипит рядом с Арсладом и Лариэлем. Потому что мы не можем договориться о мире. У меня есть дочь, мать, отец, клан фандов. Есть мои рабыни. Но вампирская кровь требует именно свою родню. Прайд. У дочери своя семья, мать принадлежит отцу и мы видимся редко.

Арслад и Лари единственные могут войти в мой прайд и моя сущность тянется к ним.

А они светлые. Насмешка судьбы. С этим я ничего не смогу сделать. Родная вампирская кровь ощущается очень остро. Я нашел их и они мои. У нас могут быть общие цели, доверие, сила. Даже не так, нам просто хорошо вместе, они те, кого может послушать моя сущность и не убить в гневе. Они те, за кого я буду сражаться при любом раскладе. Именно поэтому даже Владыки Темной империи стараются не трогать светлых вампиров.

В истории Шаарна был случай, когда ириллисы (император Светлой империи и его сыновья) сожгли вампирский город в Темной империи. Тогда вампирские кланы стали мстить светлым и фактически даже без темной армии разорили Светлую империю. Тогда многие светлые вампиры примкнули к бунту или помогали своей расе.

Но как же сложно объяснить это недоверчивому полукровке эльфу! Насколько силен Арслад, если обращенный им стал высшим? Как ему удалось передать часть своей сущности? Создать похожее? Он действительно его сын. Мощный и сильный вампир в хрупком теле. Впрочем, с сущностью уже не в таком хрупком.

Самое печальное, что мальчик думает как эльф. И для него я враг. Как доказать, что в моих словах нет ни лжи, ни хитрости? Светлому? С чего начинается доверие?

Я нарочно оставил нож и повернулся спиной. И внезапно понял. Даже если он захочет ударить, убить, я позволю это сделать. Не смогу ударить его сам, не повернусь, хотя нож из черненного серебра. Потому что даже если блокирую удар, буду должен ответить. А я не могу — я действительно стану защищать его ценой своей жизни. Лучше не поворачиваться и позволить ему поступить так, как хочет.