Ну и где этот принц ходит? Неужели нельзя освобождать меня побыстрее?

Оказалось, измазывание меня любимой всякой пакостью – далеко не худшее, что мне предстоит сегодня пережить. Поняла я это лишь тогда, когда к моим глазам поднесли дико чадящий пучок сырой травы.

Вся эта процедура напомнила мне способы «изгнания мага» из человека в Жеревии – отсталой в магическом плане стране, находящейся на другом конце материка. Помнится, я еще на эту тему доклад готовила. Так вот, в одном из ритуалов тоже присутствовал дымящийся пучок мокрой травы. Только его в рот зачем-то засовывали. Наверное, чтобы маг вербальные заклинания применять не мог.

Зажмуривание глаз делу не помогло – дым всё равно просочился, воспаляя слизистую оболочку глаза и вызывая слёзы.

Пожалуйста, не надо мне теперь ресницы вырывать! Закончите глазами!

Закончили. Не знаю – собирались они сделать еще какую-то мерзость, но просто не успели, или же для этого просто фантазии не хватило, однако меня вывели из камеры, завязали глаза и повели куда-то.

Завязывание глаз, кстати, было абсолютно лишним – и так ничего не видела. Только зажмуривалась сильнее, чтобы было не так больно.

Ориентироваться было сложно – каждый шаг я делала неуверенно, со страхом. Вряд ли стражников заботит вопрос сохранности моей персоны, а врезать меня в стену или уронить с лестницы им ничего не стоит.

В какой-то момент мы остановились. Раздались неразборчивые мужские голоса, откуда-то издали послышалось лошадиное ржание. Зашуршала солома на полу, звякнули ключи, скрипнула дверь. Свежий воздух ворвался в помещение, разрывая скопившийся аромат прелого сена и пота.

Последовавший за этим рывок чуть не сбил меня с ног. Кое-как выровнявшись, быстро засеменила за тянувшим меня стражником. Другой, не теряя времени, срывал повязку с глаз.

Опять лестница, на этот раз – ведущая вверх. Послышался рев взбудораженной толпы, тихий свист – похожий выходит, когда проводишь по лезвию точильным камнем.

С трудом приоткрыла глаза. Тут же закрыла, однако увиденная картинка отложилась в памяти.

Деревянный постамент, на котором я нахожусь. Передо мной – сотни, тысячи людей. Кто-то смотрит на меня с ненавистью, кто-то – со страхом. Чуть поодаль стоит палач, видать, чисто по привычке затачивающий секиру ростом почти с меня. Дальше, за людьми, виднеется холм, на вершине которого – куча хвороста с торчащей из него палкой. Слева от меня – тюрьма, из которой меня вывели. Сама же я стою перед двухметровой статуей Богини. Канонизированный образ – волосы собраны в замысловатую прическу, одежда невесомая, словно облако. В руках Богиня сжимает пышный букет полевых цветов.

У меня возникло ощущение сюрреалистичности происходящего – кажется, надо лишь зажмуриться, и я проснусь дома, в тёплой постели. За окном будут петь птицы, а с кухни будет доноситься знакомый запах парного молока.

Увы, эта реальность – настоящая. Не сон и не виденье, а только глупости моей позорной отраженье...

- Богиня Любви и Справедливости Лемира готова выслушать и принять твое посмертное покаяние! – Громко возвестил человек, стоящий, судя по направлению звука, где-то позади меня.

И что, теперь я должна что-то сказать? Посмертное покаяние? Кхм... ну ладно.

- Богиня, я невиновна, помоги...

Прошептала быстро и тихо – понять, что я вообще что-либо сказала, можно было по едва заметным движениям губ.

Прошло несколько беззвучных секунд прежде, чем меня грубо повели к лестнице, а потом – к холму. Толпа, ликующе крича, шла следом.

Если принц не появится в течении этой минуты, быть мне сожженной...

В прочем, возможно, лучше сгореть, чем отдать Дарисий Огненным Всадникам. Мои предки умирали, защищая его, а я...

А я просто не хочу умереть. Да, вот так – эгоистично и беспристрастно. Однако я никогда не воспринимала Дарисий как родной дом, родную страну. Так ли мне надо его защищать? И вообще, может быть, Кинг не собирается приносить меня в жертву Дарисийского Источника?

Ага, не хочет, конечно. Зачем ему тогда спасать меня, спрашивается?

Наконец, мы поднялись на холм. Меня прямо босиком повели по неаккуратно сложенному хворосту. Рванули, прижимая спину к деревянному шесту. Веревки неприятной резью стянули лодыжки и живот. Послышался очередной радостный вопль толпы и треск костра.

Что ж, эта жизнь была достаточно веселой. Не радостной, и я провела её, не развлекаясь с подружками, ведь последних просто не было. Как жаль, что и не будет. Вообще ничего не будет – ни радости, ни подружек, ни жизни.

Не отдавая отчета в своих действиях, быстро зашептала молитву Богине. И, может быть, хоть раз она меня услышит...

А огонь тем временем ощущался всё ярче и ярче. Босую ногу обожгло отлетевшим угольком, я инстинктивно дернулась и зашипела. Публика хохотала.

Хворост под моими ногами загорелся. Я подскочила, однако долго на горящих углях я прыгать не смогу. Нет, кричать я не буду. Плакать тоже. Слишком долго я пыталась казаться сильной, чтобы сдаться в последний момент.

Я почувствовала сладковато-приторный аромат жженной плоти. Противно.

И больно.

Больно...

Толпа закричала еще громче, а я не сразу поняла, что жара больше нет. С трудом разлепив слезящиеся глаза, посмотрела на вышедшего к кострищу принца и упала в обморок.

Спасена. На этот раз.

***

Я не знаю, что принц втирал народу, и как последний на это отреагировал, однако меня по-прежнему держали в тюрьме.

А чего я хотела? Гостевые покои с балдахином? Ага, уже.

Принц пришел вскоре после моего пробуждения и тут же перешел к сути дела:

- Итак, сейчас ты находишься под моей опекой до окончания суда. Суд состоится завтра и, возможно, тебя признают невиновной.

- Возможно? – Ох, не нравится мне это слово. Почему-то кажется, что в моем случае суд – лишь недолговременная отсрочка.

- Возможно. – Принц нахмурился. – Я сделал всё, что в моих силах. – Сказал, как отрезал, и тут же ушел.

Вздохнула – остается ждать и надеяться. Жаль только, что даже в случае успешного окончания суда в Академию меня вряд ли вернут. Да и вообще: если меня не сожгут на костре здесь – убьют возле Источника в Дарисии. Так что об Академии можно уже даже не мечтать.

***

- Прошу ввести обвиняемую! – донесся из-за закрытых дверей приглушенный голос судьи.

Конвоирующие меня стражники подхватили меня под руки и практически внесли меня в зал – после незавершенной казни самостоятельно передвигаться я практически не могла.

Однако в этот раз, к счастью, пускать дым мне в глаза не стали, потому я достаточно четко рассмотрела внушительных размеров светлый зал.

Зал состоял, если можно так выразиться, из двух уровней. На первом находилась я, пьедестал судьи и скамьи для дворян низшего и среднего уровней: шевалье, баронеты и бароны. Второй же уровень – по сути, длинный балкон, на котором расположились «блестящие» слои общества: вся ныне живая монаршая семья, герцоги, графы.

Почти всё в этом зале было бежевым: бежевые стены, бежевая мебель, бежевые полы и бежевые перила. Пожалуй, в тот день я возненавидела этот цвет до конца своей жизни – который, впрочем, маячил совсем близко.

Меня поставили перед судьей. Угнетало то, что почти все находящиеся в этом зале находились выше меня: судья на пьедестале, слушатели на балконе. Стоять было больно, потому я постаралась максимально повиснуть на всё еще держащих меня стражников.

- Шейлин Грейс, сегодня вы находитесь перед нами по обвинению в убийстве Маргарет Эмоус, Викории Райн и Оливайи Трокс, учениц Магической Академии Теней. Обвинения были выдвинуты по просьбе Эдрайна Эмоус, Овелия Райн и Раккрофа Трокс. Основной резон обвинения – ваше незаконное проникновение в личный кабинет ректора вышеуказанной Академии – Олдина Лэндфорда.