Джек и его беременная жена взяли в аренду их дом в Виндзоре.

— Какие-то проблемы?

— Напротив. Он готов выплатить нам всю сумму первоначального взноса за дом.

— Они что, покупают его? — вдруг упавшим голосом пролепетала Сьерра. Пока дом в Виндзоре принадлежал им, в ней теплилась робкая надежда на возвращение. Слова Алекса выбили почву у нее из-под ног.

— На это они и рассчитывали с самого начала. Перед отъездом я сообщил ему о стоимости дома. Сегодня же он сказал, что родители решили дать ему часть наследства раньше. И теперь он заключил контракт со старым партнером твоего отца, который возьмет всю бумажную часть сделки на себя. У них не будет проблем с получением кредита. Наши деньги будут у нас на руках к концу мая.

Он нежно обнял Сьерру.

— Я знаю, как много значил для тебя этот милый домик.

Милый домик. Алекс сказал это так небрежно, будто говорил о какой-то лачуге или дырке в стене. Он никак не мог понять, что для нее значил этот «милый домик», иначе он так не торопился бы продать его.

— Мэтт порекомендовал мне хорошего риелтора. Мне бы хотелось, чтобы ты уже сейчас начала подыскивать для нас дом. Четыре спальни, три ванные комнаты и обязательно с бассейном. Поищите с Одрой. Она знает все лучшие кварталы города. Я хочу жить в хорошем окружении.

— У нас было замечательное окружение.

Он развел руками.

— А будет еще лучше. Стив повысил мне сегодня зарплату. Значительно. Настолько он уверен, что «Стражники» пойдут на ура.

Она увидела, как засверкали его глаза, выдавая честолюбие и грандиозность планов.

— Поэтому ты уделил детям целых тридцать минут?

Алекс не шелохнулся. Он лишь взглянул на жену так, что она похолодела.

«Язык — неудержимое зло, он исполнен смертоносного яда…»[6] — эхом отозвались в сердце слова матери, и Сьерру кольнуло чувство стыда. Но прежде, чем она успела извиниться, Алекс заговорил таким ледяным тоном, который не оставлял ни малейшей надежды на исправление ситуации.

— Им нравится, что у них будет собственный бассейн.

— А им нравится, что придется вновь поменять школу? — нанесла она ответный удар, тщетно пытаясь заглушить саркастические нотки в своем голосе.

— Одра посоветовала частную школу. Название школы я записал.

Ну, разумеется.

— А она предложила платить за нее?

Сдерживаемые чувства Алекса прорвались наружу.

— Что ты имеешь против нее? С первого дня ты невзлюбила Одру, которая старалась быть с тобой любезной.

— Ты так это называешь? Напомни поцеловать ей ноги при следующей встрече!

Сьерра вышла из комнаты, переполненная негодованием и чувством, что ее предали. Она пыталась как-то объяснить Алексу, каким образом Одра дала ей понять, какая она, Сьерра, необразованная, не имеющая никакого представления о культуре личность из низших слоев общества. Алекс же упрямо отстаивал версию разыгравшегося воображения, и она знала, делал он это намеренно.

Каждый раз в разговоре с Одрой ей приходилось так или иначе слышать упоминание о частном университете в Южной Калифорнии, что делало обладательницу диплома этого вуза непререкаемым экспертом в любой области. Сьерра, конечно, могла иметь свое собственное мнение, но мнение «несостоятельное».

— О! — воскликнула Одра буквально два дня тому назад в ответ на какое-то замечание Сьерры, выгнув дугой свои красивые тонкие брови. — И как вы пришли к такому мнению?

Они обсуждали тему абортов, и Сьерра высказалась против прерывания жизни ребенка в утробе матери. Бесспорно, то, чему мать учила Сьерру, не имело цены в глазах Одры.

— Похоже на речь какого-нибудь фундаменталиста, — бросила Одра и выразительно взглянула на собеседницу, всем видом выражая жалость и перечеркивая все те жизненные ценности, которые прививала Сьерре ее мать. Затем Одра пустилась в пространные рассуждения о «фактах», доказывающих, что эмбрион — это не человек.

— Почему вы не пошли учиться в колледж, Сьерра? — наконец выдала Одра. — В колледже учатся мыслить самостоятельно. Если ваши родители не могли себе этого позволить, можно было поступить в государственный колледж с двухгодичным курсом обучения и затем в университет.

Сказала она все это так мило, невзначай, будто искренне очень сожалела, что Сьерра упустила такую замечательную, ею же, Одрой, любезно предоставленную возможность.

— Проблем с деньгами не было, просто мне самой было неинтересно.

— Неинтересно? — И вновь взлет бровей. — Стив говорил, что Алекс окончил университет в Беркли с отличием.

— Так оно и есть.

— Вам следует подумать о поступлении на вечернее отделение, — подытожила она серьезно.

Сьерра ожидала продолжения, но оно не последовало. Одра явно решила, что высказалась достаточно ясно, да так оно и было на самом деле. Даже теперь, по прошествии нескольких дней, очевидный подтекст сказанного Одрой мучительно терзал Сьерру: Алекс потеряет к ней всякий интерес из-за пробелов в ее образовании. Сьерра глянула в окно на ряды припаркованных перед домом машин — два по правую сторону и два по левую. То, что она не получила высшего образования, еще не доказывает, что она не следит за происходящим в мире. Она читает газеты. Журналы. Смотрит телевизор, наконец!

И все же, несмотря ни на что, Сьерру не покидало чувство, будто под ногами у нее зыбучий песок.

Походы по магазинам были для нее еще более болезненными. Она приняла три таких приглашения Одры по настоятельному требованию Алекса. Каждый раз по приезде, в момент, когда Сьерра отвечала по домофону, Одра постукивала по двери акриловыми ноготками кораллового цвета и бряцала ключами от своего серебристого «мерседеса».

— Ну, мы готовы? — будто к упрямому ребенку, обращалась она к Сьерре.

Весело болтая, Одра подруливала к магазинам, цены в которых были, прямо сказать, не для «простых смертных».

— Разве вы не собираетесь что-нибудь купить, Сьерра? — промурлыкала она, легким росчерком выписав чек на восьмисотдолларовый наряд в один из таких походов. — В том голубом платье, которое вам приглянулось, вы бы смотрелись сногсшибательно.

— В платье за шестьсот пятьдесят долларов даже шимпанзе будет выглядеть сногсшибательно.

Одра рассмеялась на замечание, а Сьерра ощутила на себе всю силу полного враждебности взгляда элегантно одетой продавщицы. На Родео-Драйв такие вещи говорить просто не принято.

На самом деле, Сьерре еще многое хотелось сказать. Очень хотелось бросить в лицо этой дамочке, что если б у нее, Сьерры, были шесть или семь «завалявшихся» сотен, она, безусловно, не стала бы тратить их на себя!

Одра пригласила ее в ресторан «У Лоури» на ленч. Сьерра отклонила предложение. Ее учили, что необходимо делать ответные приглашения, и она очень сомневалась, что Одра расценит угощение в заведении «У Дэнни» как адекватное.

— Простите, но мне пора домой, Одра. У детей скоро закончатся занятия. — Для вящей убедительности она посмотрела на часы. — Я всегда их сама забираю.

— Вам следует записаться в родительский комитет и забирать детей по очереди, — заметила Одра, с легкостью опытного гонщика лавируя между машинами на дороге.

Эти вечные «следует» вконец замучили Сьерру.

— Сопровождать детей — одно из удовольствий материнства.

— Удовольствий? — расхохоталась Одра. Мастерски маневрируя между тремя рядами плотного потока машин, она аккуратно вписалась в нужный ей съезд с автострады. — Да… нечего сказать! — Глаза ее весело заблестели. — Нам нужно что-то придумать, чтобы вы получили истинное удовольствие.

И теперь, кажется, она придумала.

Принадлежала ли идея такой спешной покупки дома Алексу? Или Одра через Стива посоветовала заняться этим? Если они возьмут ипотечную ссуду, будет несравнимо труднее отказаться от работы в Лос-Анджелесе.

Сьерра отогнала прочь мысли об Одре и попыталась урезонить Алекса.

— Считаю, еще слишком рано думать о покупке дома, — начала она.