Я не могу плакать. Не могу позволить себе расплакаться. Если я начну, то уже никогда не сумею остановиться.

На рабочем столе Сьерры зазвонил телефон. Перевернув страницу в блокноте, она взяла трубку.

— Лос-анджелесское отделение «Аутрич». Добрый день, — приветливо произнесла она, в душе надеясь на скорое возвращение Арлин, которая поехала на прием к дантисту. Телефон безостановочно звонил с тех пор, как Арлин ушла, а Рону срочно нужно было продиктовать ей письмо.

— Сьерра, это Одра.

Пораженная, Сьерра пробормотала ни к чему не обязывающее «здравствуйте» и сразу же ощутила прилив раздражения. Что, собственно, ей нужно?

— Как поживаете?

Как она поживает?

— Примерно так, как того следовало ожидать.

— Может, пообедаем где-нибудь вместе?

— Не думаю, — ответила Сьерра напряженно, недоумевая, как такое могло прийти Одре в голову. О чем они будут говорить? О магазинах? О благотворительной деятельности Одры или просмотренных ею спектаклях? О «Мире будущего»? Может, об Алексе с Элизабет Лонгфорд?

— Вы собираетесь когда-нибудь смириться со своим поражением? — спросила Одра.

Сьерра вспыхнула.

— Прошу прощения? — Ну и наглость!

— Я по поводу вашего брака. Может, наконец, дадите Алексу развод?

— Не думаю, что вас это хоть как-то касается.

— Стив просил меня позвонить.

— Меня это должно волновать?

— Вот и веди с вами хоть сколько-нибудь разумный разговор! — Столько искреннего гнева было в голосе Одры, что Сьерра сдержалась и не швырнула трубку. — Думаете, кто-нибудь из нас рад сложившейся ситуации? Меня выворачивает наизнанку от всего этого! Уж не говорю о Стиве и Мэтте! Самое худшее, что могло произойти в компании!

Так вот оно что!

— В чем же дело? Работа страдает?

— Можете считать и так. Все страдают.

— Думаю, вам нужно поговорить об этом с Элизабет.

— Проблема не в Элизабет.

— До свидания! — Сьерра бросила трубку на рычаг аппарата, дрожа от ярости. Менее чем через десять минут телефон зазвонил снова. Сьерра сделала глубокий вдох и усилием воли вернулась к спокойному деловому тону. — Лос-анджелесское отделение «Аутрич». Добрый день.

— Ведете себя как малое дитя, — не унималась Одра. — Хотя это единственное, в чем вы преуспели, не так ли, Сьерра?

Сердце Сьерры громыхало, как тамтамы древних воинов. Ей очень хотелось снова прервать разговор, но именно этого Одра и ожидала от нее. А Сьерра была не намерена оправдывать ожидания Одры. Приняв решение вытерпеть пытку до конца, она схватила со стола карандаш и стала постукивать им по блокноту, чтобы хоть немного успокоиться.

Одра вздохнула:

— Мне следовало догадаться, что слушать вы не будете и что говорить с вами бесполезно. Я предупреждала Стива. Вы были враждебно настроены с первой же секунды нашего знакомства. Любая моя попытка сдружиться воспринималась вами в штыки. Вы всегда вели себя так, словно я не заслуживала даже вашего презрения. Со дня своего приезда вы только и делали, что ругали меня и всех сотрудников «Мира будущего». И почему? Потому что хотели оставаться в своем маленьком уютном мирке! Три года я наблюдала, как вы просто упиваетесь жалостью к собственной персоне и с каким завидным постоянством тешите самое себя детскими капризами. И это нужно было видеть, Сьерра. Настоящее шоу! Я не могу даже припомнить, сколько раз мне хотелось как следует встряхнуть вас, чтобы вы наконец раскрыли свои глаза! Вы вынудили Алекса постоянно, по любому поводу чувствовать себя виноватым, особенно из-за его «преступного» желания проявить свои таланты. Боже упаси, чтобы он был счастлив на работе! Ни разу вы и не подумали поздравить его с успехами. Он покупает вам дом, машину. Были ли вы хоть раз благодарны, сказали ли хоть раз спасибо за что-нибудь? Заметили ли вы хоть раз, как он отчаянно старался угодить вам, сделать вас счастливой? Вы отвергали все, что он делал, особенно то, что не ставило вас в центр вселенной. Вы умудрились отвергнуть саму его сущность, его «я». И вы еще удивляетесь, что ваш муж ушел к другой женщине!

Сьерра похолодела, потрясенная обличительной речью Одры. Даже ни одного слова не смогла найти в свою защиту.

Одра перевела дыхание.

— Я поклялась, что буду держать себя в руках, но ничего не вышло. Что ж, так тому и быть. Я позвонила, чтобы дать вам один хороший совет, Сьерра. Слушайте. Повзрослейте, наконец!

Сьерра услышала щелчок. Оглушенная, она тихонечко положила трубку на рычаг. На пороге стоял Рон, лицо которого выражало искреннее сочувствие.

— Почему ты продолжаешь держаться за него? — спросил он мягко.

Она начала было объяснять ему, что звонил не Алекс, но он уже подошел к ее столу.

— Ты больше не любишь его, Сьерра.

Разве? Неужели она перестала любить Алекса? Эта мысль никак не укладывалась в ее голове. Она любила его всегда, сколько себя помнит.

Рон наклонился к ней и решительно положил свою руку поверх ее.

— Дай ему развод, Сьерра. Он не нужен тебе.

Глаза Рона выдавали волнение; его чувства обнажились, отчетливо зримые, настолько, что ошибиться она никак не могла.

— Я вернулась, — проворковала Арлин, стоя в проеме ведущей в коридор двери. Задорная улыбка ее тут же потухла при виде Рона, крепко сжимавшего руку Сьерры. На лице Арлин моментально появились смущение и растерянность, как только она взглянула на них обоих.

— Простите меня, — проговорила она, с недоумением в голосе и недвусмысленным вопросом в глазах, — я не хотела мешать…

— Вы и не помешали, — сказала Сьерра, высвободив руку и задвинув картотечный ящик. — У меня был очень неприятный звонок, — поспешно добавила она и схватилась за свою сумку.

— Сьерра, — попытался остановить ее Рон, в голосе которого отразилась вся гамма и глубина его чувств, — подожди минутку. Давай поговорим…

— Мне нужно бежать, — заторопилась Сьерра, осторожно обходя своего босса. Смотреть ему в глаза не было сил. Арлин отступила, и Сьерра смогла пройти в коридор.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила Арлин, следуя за ней. — Думаю, вам не стоит садиться за руль в таком состоянии.

— Все будет хорошо. Обещаю.

Сьерра толкнула входную стеклянную дверь с отпечатанной на ней жирным черным шрифтом надписью «Лос-анджелесское отделение „Аутрич“». Теребя в руках ключи, торопливо пересекла парковочную площадку и подошла к своей машине. Подарок Алекса на день рождения. Слова Одры все еще гулко отдавались в ушах. Она нашла нужный ключ и открыла дверь. Скользнув на сиденье, захлопнула дверцу, включила зажигание, дала задний ход и затем выехала. Она так стремилась вырваться на простор, что даже и не огляделась перед выездом со стоянки. Кто-то угрожающе просигналил сзади.

Проехав на желтый свет, она свернула на главную оживленную улицу города и помчалась в сторону автострады. Ее «БМВ» пронзительно взревел, вылетая на трассу. Еще одна машина просигналила ей, но Сьерра так исступленно рыдала, что ничего не услышала. Она проскочила между двумя машинами, выехав на вторую полосу, потом рванула на третью, еще сильнее надавила на газ, перестраиваясь в скоростной ряд.

— О, Боже, — вскрикнула Сьерра, судорожно вцепившись в Руль. — О, Боже, Боже! Я вовсе не хотела все так запутать! — Задыхаясь от рыданий, она резко затормозила, чтобы не столкнуться с ехавшим впереди «мерседесом». Мгновенно подалась влево, обошла «мерседес» и вернулась обратно на скоростную полосу.

Куда она ехала?

Какое это имело значение?

Ей казалось, будто она летит вниз с отвесной скалы. Кстати, где находится ближайшая? На Малхолланд-Драйв? Может, каньоны по дороге в Малибу подойдут больше?

Сьерре захотелось увидеться с матерью, но ее тут же прожгла острая боль — мама умерла. Ей нужен Алекс. Нет, не Алекс. Его тоже уже нет.

— Господи, о Господи Иисусе, — она заплакала и, чтобы смахнуть слезы, зажмурилась. Ей страстно захотелось броситься к Его ногам и прекратить всякую борьбу. Но как ей сделать это? Какое право у нее есть сейчас просить Бога о помощи? — О Господи, что же мне делать?