— Еще скажи спасибо, — уверила ее Мередит, — что речь не идет о ее муже.
Нэнси вдруг расхохоталась, однако быстро взяла себя в руки и извинилась.
— Прекрати свои шуточки, Мередит, — прошипела она. — Это не смешно.
— Еще как смешно. Веселье, да и только! — возразила Мередит. Она подняла свой бокал. — За брак — самую сногсшибательную шутку, какую мужчина может сыграть с женщиной. Кому как не мне знать. Я была в этой игре не раз.
Она одним махом осушила свой бокал.
— Во всяком случае, Эрик предан тебе, — горько заметила Лоррейн.
— Ну, само собой, дорогуша. Постольку, поскольку я даю ему все, что он хочет, он и ведет себя как дрессированный пес, хотя рискну заметить — у собак больше преданности. — Ее губы скривились в циничной улыбке. — Та маленькая спортивная машинка, на которой Эрик катается, обошлась мне в 157 000 долларов. — Она безрадостно усмехнулась. — В наши дни верность стоит дорого.
Сьерра заметила блеск от навернувшихся слез в глазах Мередит.
— Я бы покончила жизнь самоубийством, если бы Джон изменил мне, — проронила Эди.
— Да, очень мудрые, утешительные слова, — бросила Мередит, в голосе которой зазвенела откровенная насмешка. Она жестом показала Уайли принести еще один мартини. — Далеко не оригинальная идея. Убей себя, и твой неверный супруг будет навсегда сокрушен чувством вины. Я проходила через это со своим вторым мужем. Чарлз вызвал «скорую помощь», и они дочиста промыли мой желудок. Исключительно отвратительный опыт, скажу я вам. И, думаете, после этого он просил прощения и говорил, как сильно он любит меня и какую чудовищную ошибку он совершил? Ха! Как бы ни так! Он сбежал, пока меня терзали в больнице.
Ее лицо исказилось болью, как только она позволила себе обнажить эту старую, но, очевидно, никак не заживающую рану.
— Как-то давно я говорила Фрэнку: что хорошо для гуся, сгодится и для гусыни, — заявила Лоррейн, как только официант отошел от стола.
— Что ты имеешь в виду? — вскинулась Эди. — Что собираешься изменить ему?
— Почему бы и нет? — злобно выпалила Лоррейн со слезами на глазах. — Пусть и он почувствует, каково быть преданным.
— Вот это я понимаю! Это характер! — воскликнула Мередит и деланно рассмеялась. — И я как раз знаю такого замечательного парнишку, который вызовет ревность в любом муже. Джеймс! Подойди к нам сию же минуту, дорогой.
Зная, какой бессовестной может быть Мередит, когда выпьет лишнего, Лоррейн залилась румянцем, как только привлекательный молодой официант слегка повернулся в их сторону и посмотрел на них.
— Не смей, слышишь, Мередит! — прошипела она.
— Ну, разве не лакомый кусочек! — томно протянула Мередит, поигрывая своими сплошь унизанными кольцами пальчиками. — Роскошный, полный амбиций, вполовину моложе Фрэнка. И, заметь, в намного лучшей физической форме.
— Если он сделает хоть один шаг в нашу сторону, я уйду.
Мередит драматично пожала плечами и сказала молодому человеку:
— В другой раз, дорогой. Лоррейн передумала.
— Клянусь, Мередит. Ты неисправима, — добавила Лоррейн.
— Положение обязывает, — заверила Мередит, голубые глаза которой предательски потускнели. Она быстренько постаралась скрыть это и широко улыбнулась.
Эшли посмотрела на свои часы.
— Я собираюсь во что бы то ни стало добраться до спортивного зала.
— Ей срочно нужно протрезветь, — сухо заметила Мередит.
Каждое утро по часу Эшли занималась дома и затем еще час после полудня проводила в клубе с личным тренером, специалистом по коррекции фигуры. Тело ее восхищало своей безупречностью, но Эшли почему-то убедила себя, что пропусти она хотя бы день тренировок, то обязательно раздуется как воздушный шар. Иногда она вообще ничего не ела, кроме ничем не приправленного салата, тогда как в другой раз могла безудержно поглощать все перечисленные в меню сладости. Сьерра никогда не встречала человека настолько одержимого и своим телом, и некалорийной пищей.
— Неужели не можешь пропустить хотя бы один раз? — спросила раздраженно Лоррейн.
— А почему бы тебе не пойти со мной? Хорошая тренировка будет для тебя как нельзя кстати.
Мередит насмешливо улыбнулась:
— Великолепная это штука — беговая дорожка, не так ли? Она опускает интеллект нормального человека до уровня белки в колесе.
Эшли сердито взглянула на нее:
— Знаешь, лучше уж тренироваться, чем убиваться по Фрэнку или напиваться, как ты.
Мередит изогнула бровь:
— Котенок выпустил сегодня коготочки.
Не обращая на нее внимания, Эшли встала.
— Идешь со мной, Лорри?
— Нет. Сердце и так болит. Не хочу, чтобы все тело болело.
— Прекрасно.
Резко повернувшись, Эшли быстро прошла через зал к выходу в коридор.
— Эта девица способна превратить уголь в брильянты, — протянула Мередит, покачивая головой. — А давайте добавим алкоголь в ее минеральную воду. Может, тогда она станет чуточку больше наслаждаться жизнью.
Сьерра сделала глоток чая, задаваясь мысленно вопросом, получает ли удовольствие от жизни хоть одна из этих женщин. У них есть все, что мир считает важным, однако жизнь их никак не назовешь счастливой. Всем им чего-то не хватает. Все они истосковались по чему-то еще.
«Как и ты…» — эхом отозвалось в ее голове. Она нервно заерзала, зная, что это правда. Та же тоска иссушала и ее, порождала в ней чувство беспокойства и незащищенности.
Чего-то постоянно недоставало, но она не знала чего.
Марша коснулась руки Мередит.
— Что сегодня с тобой происходит?
Мередит коротко и мрачно усмехнулась.
— Ничего особенного, что отличало бы сегодняшний день от вереницы таких же дней в моей жизни. — Она широко улыбнулась официанту, когда тот поставил перед ней очередную порцию мартини. — Спасибо, Уайли. — Подняла бокал, кивая Марше. — За нас, голубка.
— Ты ходила к доктору Уорту? — не отставала Марша.
Теперь Мередит позволила себе насмешливую ухмылку.
— Я не нуждаюсь в психиатре.
Сьерру глубоко потряс тот факт, что самодостаточная, находящаяся в гармонии с собой Марша, как оказалось, ходит к психиатру, не говоря о том, что посещает она врача вот уже десять лет. Марша утверждала, что именно поэтому она чувствует себя в мире с собой. Доктор Уорт помог ей перенестись в прошлое, в котором она лицом к лицу столкнулась с причинами своих проблем в настоящем. Стало очевидным, что в прошлом ее родители сказали и сделали нечто, на первый взгляд и на тот момент пустяковое и незначительное, но что сейчас не давало ей возможности жить нормально.
— Как только мне открылось, кто виноват, я почувствовала, что свободно могу двигаться дальше, — рассказывала она как-то Сьерре с той самой умиротворенной улыбкой на лице.
Теперь, когда в ее браке или жизни возникали какие-либо трудности, Марша взяла за правило обращаться к своему «духовному наставнику» доктору Уорту. В его кабинете у нее повышалась самооценка, она получала оправдания и необходимые советы.
— Неужели ты не понимаешь, Мередит? — продолжала Марша. — Ты никогда не будешь действительно счастлива, пока…
— Не думаю, что соприкосновение с моим «внутренним ребенком» сможет что-либо серьезно изменить, — прерывая ее на полуслове, бесцветным голосом изрекла Мередит.
— Сможет. Вот увидишь. Я гарантирую. Мне чрезвычайно помогло.
— Разве? — Мередит невесело усмехнулась. — Если это так помогает, что же ты все ходишь и ходишь каждый месяц?
— Доктор Уорт помогает по-новому взглянуть на вещи.
— Дорогая, я могу засыпать тебя новыми идеями и при этом не брать с тебя 250 долларов в час.
Марша откинулась на стуле с невозмутимым спокойствием и медленно вздохнула, что являлось признаком внутренней работы над собой и призывом к терпению.
— Почему бы нам не заказать ленч?
— Ай-ай-ай. Уверена, любой уважающий себя психиатр, каким является доктор Уорт, скажет, что если человек в трудной жизненной ситуации начинает много есть — это говорит о том, что он старается подавить свои чувства. Негативные эмоции уходят в область подсознательного, а это вредит душевному здоровью.