— Я не знаю, я не знаю, — снова начала повторять она, тряся головой и всхлипывая. — Все пропало, Хана, все пропало…

— Останься с ней, — попросила я, передав ей дрожавшую всем телом Нору, прижимавшую к груди окровавленные руки. — Я пойду. Мне нужно к остальным.

— Не входи в дом, Хана! — крикнула подруга мне вслед. — Там слишком опасно, все вот-вот рухнет!

Обогнув угол полыхающего, как большой ноябрьский костер, Дома, я столкнулась с Агатой. Она и остальные таскали воду из ближайшей водной колонки, выплескивая ее в огонь, но с первого взгляда было понятно, что это совершенно бесполезно.

— Вы вызвали пожарных? — крикнула я, встав на ее пути. Женщина кивнула, а потом произнесла так тихо, что я едва расслышала ее голос за треском пламени:

— Они не успеют.

— Ты видела, что случилось? Ты знаешь, кто это сделал? — Не знаю почему, но этот вопрос никак не давал мне покоя. Может быть, из-за того, как близко по времени это было к тому злополучному звонку на мой телефон. Может быть, из-за того, что это случилось именно сейчас, когда я была тут.

Может быть, из-за того, что я уже знала ответ.

— Молодая госпожа! — Ко мне протолкался Кадо, и я с некоторым облегчением подумала, что ему хватило сообразительности не бросаться в огонь, не выяснив наверняка, где я и что со мной. — Слава Зверю, вы в порядке.

— Я в порядке, да, я… Йон!

Увидев альфу позади своего телохранителя, я бросилась к нему, мгновенно забыв обо всех остальных. Он подхватил меня почти на лету, прижав к себе с такой силой, что я на пару мгновений совершенно потеряла возможность сделать вдох.

— Что произошло? Хана, ты в порядке? Пожалуйста, скажи, что ты в порядке.

— Я в порядке, — кивнула я, ощущая, как от внезапного облегчения к глазам подкатили слезы. — Мы выбрались. Нора и Поппи у центрального входа с той стороны… Йон, нужно вызвать пожарных. Я не… Йон, я ничего не понимаю. Все случилось так быстро и…

— Где Ория? — вдруг услышала я его голос у себя над головой, и, осознав, что тоже не видела старшую омегу среди спасшихся, отпрянула назад.

— Я не знаю… Она… она… — Агата принялась потерянно озираться вокруг, переводя взгляд с одного женского лица на другое.

— Она что-то сказала про платья, — пискнула одна из спасшихся из Дома омег. — Что нужно их вытащить.

— Великий Зверь, да быть не может! — побелела Агата, прижав ладонь к губам. — Йон!

— Гардеробная дальше всего от очага возгорания, — быстро определил альфа. — Огонь мог еще туда не добраться. Я ее вытащу.

— Нет.

Я загородила ему путь, ладонью в грудь остановив его первый шаг.

— Хана? — округлил глаза он.

— Ты туда не пойдешь, — негромко произнесла я, ощущая какую-то совершенно запредельную легкость во всем теле. — Я тебя не пущу.

— Хана, ей нужно помочь! — не веря своим ушам, воскликнул он. — Огонь…

— Я тебя не пущу, — повторила я. — Даже не думай, Йон.

— Хана, но это Ория! — Мне показалось, в его глазах мелькнул страх — но страх не за старшую омегу, а перед тем, что он сейчас видел во мне. — Отойди, пожалуйста, у нас нет на это времени.

— Уйди с дороги, Хана! — взвизгнула Агата, схватив меня за руку и дернув в сторону. — Только он сможет сейчас ее вытащить!

Так странно, каким замедленным и кристально четким вдруг стал мир вокруг меня — в тот момент, когда омега потянула меня на себя, я увидела пистолет под курткой Йона. Поднять руку, взять его за рукоятку и дернуть на себя, почти не ощутив сопротивления кобуры.

— Хана, какого Зверя ты творишь?!

— Ты туда не пойдешь, — очень спокойно произнесла я, подняв пистолет и взведя курок. Ощутив, как теплое дуло уткнулось мне в висок, я сморгнула поднявшиеся вслед за этим дурные воспоминания и добавила: — Только через мой труп, Йон Гу, я отпущу тебя в горящее здание. Хочешь рисковать жизнью, давай рискнем вместе.

Мне кажется, такой поворот событий привел в ступор абсолютно всех, потому что на несколько секунд вокруг установилась потрясающая в своей многозвучности тишина, сквозь которую наконец стали слышны сирены подъезжающих пожарных машин.

— Хана, она же погибнет! — в отчаянии закричала Агата, буквально падая передо мной на колени и хватая за свободную руку. — Пожалуйста, я тебя умоляю, пусти его. Он сможет, он сильный.

— Он туда не пойдет, — повторила я, не отрывая глаз от лица мужа. — Я не позволю.

— Хана… — Йон поднял руку в мою сторону, прекрасно понимая, что из-за расстояния между нами ему до меня не дотянуться.

— Прости, — выдохнула я, вдруг ощутив, как по щекам текут слезы, хотя внутри было по-прежнему гулко и пусто, как если бы там не осталось вообще никаких эмоций. — Я не могу.

За нашими спинами с морозом продирающим по коже скрежетом провалился пол второго этажа, выплюнув в воздух сноп огненных искр, и голос Агаты сорвался на вой. Я медленно опустила пистолет, внезапно ставший слишком тяжелым, и он выскользнул из моих пальцев в пыль.

— Прости, — снова повторила я. — Ты бы все равно не успел.

Я все видела по его лицу — мне не нужно было даже читать его мысли. Осознание произошедшего и — затапливающая все беспомощная покорность. Как будто он, ненавидя сам себя, на каком-то глубинном уровне понимал, что я права. Более того, что я — и только я одна в целом мире — имела право остановить его, и он признавал за мной это неоспоримое безжалостное право.

— Хана, я бы…

Краем глаза уловив какое-то резкое движение, я не успела на него среагировать. Инстинктивно отдернулась в сторону и в следующую секунду увидела черное дуло пистолета, зажатого в руке Агаты, у своего лица.

— Ты! — с ненавистью выдохнула она. — Она спасла вас обоих! Она вас обоих приютила и вытащила из дерьма! Ты неблагодарная мразь!

— Я знаю, — едва слышно выдохнула я, как загипнотизированная вглядываясь в пятнышко темноты почти у самого моего носа. — Мне очень жаль.

— О, ты еще даже не начинала жалеть, — выдохнула сквозь сжатые зубы омега. — Это ты должна была там сдохнуть, слышишь?!

— Может быть, — не стала спорить я.

— Агата, опусти пистолет, — приказал Йон, и даже на фоне невыносимой вони пожарища я ощутила нотки его агрессивно усилившегося запаха.

— И не подумаю, — процедила она, продолжая взглядом прожигать дыру в моем лице. — Из-за нее погибла моя лучшая подруга.

— Она погибла, потому, что вместо того, чтобы спасать себя, бросилсь спасать свои платья, — пугающе спокойно возразил альфа. — И Хана здесь не при чем.

— Ты бы мог ее вытащить! — снова сорвалась на крик она, наконец посмотрев на него, но все еще не отводя пистолет от моего лица.

— Мы этого не знаем, — помолчав, с усилием заставил себя произнести он.

— Я это знаю, — помотала головой Агата. — Ты быстрый и сильный, ты бы успел. После всего, что она для тебя сделала… Какого хера ты вообще слушал эту полоумную сучку?

— Эта полоумная сучка моя жена, — бесстрастно отозвался он. — И мое близнецовое пламя. Если бы я погиб, она бы тоже не выжила.

— Ну значит вам обоим нужно было сдохнуть, — с ненавистью выдохнула омега, которую все сильнее колотила нервная дрожь. — Мир ничего бы не потерял, если бы вы оба исчезли из него. С тех пор, как вы появились, никто из нас не знал покоя. Вы принесли в наш дом насилие и смерть, вы… никто из вас не заслуживает того, чтобы пережить этот день.

Она снова посмотрела на меня, и я вдруг осознала, что она сейчас выстрелит. Осознание этого было на редкость спокойным, почти вовсе безэмоциональным. Когда-то в детстве мне приснился сон о том, как Луна упала на Землю. В том сне все вокруг бегали, суетились, кричали, а я просто стояла, задрав голову, и смотрела, как она приближается, постепенно закрывая собой все пространство неба, и понимала, что бежать все равно некуда. И вот это чувство — чувство неизбежной смерти в отсутствие всякого страха перед этой неизбежностью — сейчас снова захлестнуло меня изнутри. Мне было лишь немного жаль, что я не успею в самом конце посмотреть Йону в глаза, но, наверное, за то, что я сделала, это было справедливым наказанием.