- Наги, - негромко позвал младший Вайсс, - вы видели его?

- Да.

- Ваше впечатление?

- Сухарь.

Оми вдруг улыбнулся:

- Не нам с вами говорить о том, насколько обманчива бывает внешность! Кажется, для визита ещё не самое позднее время? Я хочу побеседовать с этим человеком.

От предложенных денег младший Шварц отказался. Впрочем, Оми ничего другого и не ожидал: он был уверен, что в этом деле Наги преследует свой интерес, и сейчас, во время визита к профессору Нэмуро, намерен незримо сопровождать его. Когда паранорм исчез, растаяв в полумраке кабинета так же бесшумно, как появился, Оми сменил деловой костюм на обычные джинсы и куртку с капюшоном и, спустившись через чёрный ход, вскочил в седло мотоцикла. Теперь никто бы не принял его за директора большой корпорации: он был похож на студента, решившего хорошо провести вечер.

Богатая усадьба в престижном районе города: красивый высокий дом с ухоженным садом, дорожка от калитки освещена рядом разноцветных фонариков в форме роз, ажурная решётка, явно сделанная на заказ в дорогой мастерской, - всё это было бы совсем не по карману обычному лаборанту небольшого исследовательского института. Пока Оми припарковывал мотоцикл у калитки, его не оставляло ощущение, что за ним очень внимательно наблюдают. Да, Наги должен быть где-то поблизости, но это не он. Угрозы со стороны дома Оми не чувствовал, однако его сюда могли не пустить. В самом деле, с какой стати хозяин должен делать исключение ради него?

«Профессор, откройте, прошу! Позвольте мне убедиться, что вы - не плод моего воображения», - думал Оми, нажимая кнопку звонка. Несколько минут ожидания - томительных и напряжённых, и вдруг юноша почувствовал, как дрогнуло пространство вокруг него. Это было нечто неуловимое, но фонарики-розы словно загорелись ярче, и свет в окнах дома уже не казался чужим и холодным. Захотелось скорее перешагнуть порог, окунувшись в это уютное тепло, потому что город за спиной, наоборот, отдалился и утратил ощущение реальности. Дверь открылась. По садовой дорожке навстречу Оми размеренно и спокойно шёл молодой человек - худощавый и подтянутый, одетый столь безупречно, что невольно возникало сомнение в том, что он у себя дома, а не на работе и не в гостях.

- Добрый вечер. Нэмуро Содзи к вашим услугам. Чем обязан?

Калитка, наконец, распахнулась, и Оми с чувством душевного облегчения переступил порог: ему казалось, что этот дом словно магнитом притягивает его, заключая в объятья своего пространства, столь непохожего на привычный мир. Удивлённо оглядываясь, Оми безотчётно выдохнул:

- Здравствуйте! Я так рад, что вы... - Он едва не сказал «настоящий», но вовремя спохватился и, краснея от смущения, представился: - Цукиёно Оми. О вас мне рассказал Каору Мики, с которым мы познакомились в Академии Отори. Прошу прощения, надеюсь, я не слишком помешал?

В вишнёвых глазах профессора блеснуло что-то, похожее на улыбку.

- Вы, должно быть, очень необычный человек, если Мики рассказал вам обо мне. Проходите, господин Цукиёно. Единственная просьба, чтобы ваш телохранитель, этот юноша, обладающий паранормальными способностями, подождал снаружи.

«Как он узнал о том, что здесь Наги, если я сам только догадываюсь о его присутствии?!» - мелькнуло в голове Оми. Краска смущения снова залила его щёки.

- Он не телохранитель, он мой... коллега. И просто волнуется за меня. Простите, мы совсем не хотели доставить вам неудобство!

На этот раз профессор улыбнулся по-настоящему:

- Уверяю, вашему коллеге совершенно не о чем волноваться. Проходите!

Калитка за спиной Оми закрылась, и реальный мир словно перестал существовать. Мягко уплыл в никуда, словно отрезанный кусок пирога, о котором после праздника остаётся только смутное воспоминание. Сейчас юношу окружала другая реальность, однако он вполне отдавал себе отчёт в том, что по ощущениям мир дома профессора Нэмуро ничуть не напоминает Академию Отори. «Мики говорил, что он - гений, но я бы никогда не подумал, что человек, хотя бы даже и гениальный, вообще способен создать параллельное пространство, гармонично функционирующее внутри реального мира!» - восхищённо думал Оми, идя по садовой дорожке вдоль разноцветных фонариков. Газоны были уже присыпаны снежной крупой, напоминавшей о том, что скоро Рождество.

В просторном вестибюле их встретила молодая женщина, - её короткие тёмно-каштановые волосы были уложены в модную причёску, не лишённую кокетства, а родинка над губой придавала лицу выражение неповторимого очарования, особенно, когда она улыбалась. Из-за спины женщины любопытно выглядывал зеленоглазый веснушчатый подросток. По всему было видно, что обитатели этого дома совсем не привыкли считать профессора Нэмуро сухим и холодным человеком.

- У нас гости, Содзи? Какой приятный сюрприз! - произнесла женщина мелодичным голосом.

- Господин Цукиёно - товарищ моего друга по Академии. А это госпожа Тида - ангел-хранитель этого дома, и её брат Мамия - мой ученик.

Мальчик вежливо поклонился, но тут же, снова спрятавшись за спиной сестры, весело подмигнул гостю, который не замедлил ответить тем же. Эти люди казались Оми очень добрыми, рядом с ними было тепло. Как иногда - рядом с Манкс и покойным дядей Сюити... отцом.

Позже, за ужином, во время общего разговора, Оми ещё не раз отмечал ощущение родственного тепла, разлитого во всей атмосфере этого дома. Все здесь относились друг к другу с заботой столь хрупкой и бережной, что чуткому сердцу не трудно было догадаться: этих людей связывает какая-то тайна, возможно, горе, пережитое вместе и накрепко их связавшее. Глядя на эту странную семью, Оми вспоминал своих товарищей - Вайсс, и глаза его в такие моменты отражали глубокую, непроходящую душевную боль, которую он так старательно скрывал ото всех в обычной жизни.

- Видите ли, госпожа Тида вовсе не жена мне, - сказал профессор, как только они остались вдвоём в его кабинете. Смущённый столь деликатным поворотом разговора, Оми заёрзал в кресле. Но Нэмуро, по всей видимости, не испытывал никакого стеснения. Разливая по кружкам чай, он спокойно пояснил:

- Вы - мой гость, и не хотелось бы, чтобы после посещения моего дома у вас осталось ощущение неловкости. Дело в том, что Мамия серьёзно болен, врачи оказались бессильны, и сейчас я - единственный, кто имеет возможность поставить мальчика на ноги. Мои исследования продвинулись достаточно далеко, уже сейчас они дают хорошие результаты, и мы надеемся, что совсем скоро Мамия сможет жить так, как все прочие дети: перестанет принимать лекарства и начнёт ходить в обычную школу.