Этого гениального старшеклассника с розовыми волосами и неприятной манерой не замечать окружающих Сайондзи видел в Академии и раньше, но мельком, случайно встречаясь в коридорах или библиотеке. Заговаривать с ним первым не хотелось: Микагэ казался слишком надменным, к тому же вечно погружённым в какие-то свои, непонятные для прочих учеников заботы. Эта отстранённость и намеренное подчёркивание дистанции чем-то напоминали поведение Арисугавы, но Дзюри всё-таки девушка (кто знает, что у них в действительности на уме?) и член Школьного Совета. Микагэ в Академии тоже имел особый статус, вёл собственный проект - семинар, по поводу которого общался только с Акио. То, что директор выделил этого ученика среди прочих, приблизил к себе и доверяет ответственные задания, которых не даёт даже членам Школьного Совета, было для Сайондзи серьёзной причиной, чтобы не любить Микагэ.

Однако по злой насмешке судьбы именно этот неприятный тип и оказался его спасителем. Конечно, Микагэ промолчал о том, кто просил его вступиться за Сайондзи, и вообще, по его словам выходило, что он один здесь такой умный и знает всё на свете. Но Сайондзи вдруг вспомнил, как начальница Хондзё - красивая дама с лиловыми, как у Химэмии, волосами - не позволила Юси ехать в Академию. «Всё верно: спокойно разговаривать с этим Микагэ смогла бы только она! - думал Кёити, подозрительно разглядывая гостя. - Хондзё слишком прямолинейный, да и у меня самого сейчас руки чешутся съездить ему по физиономии!» Но Сайондзи был не в том положении, чтобы отказываться от помощи, к тому же боялся проявить неблагодарность по отношению к Хондзё и его начальнице, которые не забыли о нём, несмотря на свои многочисленные и, без сомнения, более важные заботы. Поэтому пришлось принять предложение руководителя круга Чёрной Розы и отдать ему заколку, предназначавшуюся в подарок Вакабе. Столь небольшая награда казалась прихотью, и это окончательно убедило Сайондзи в том, что за его восстановление в Академии Микагэ уже заплатили.

Конечно, обещание, данное Вакабе, сдержать не удалось. Это было неприятно, но не смертельно. В конце концов, разве Вакаба не хотела бы, чтобы Сайондзи вернулся в Академию? Разве она не радовалась бы за него? Но, как выяснилось позже, подруга Утэны смотрела на ситуацию как-то иначе. Сцену своего объяснения с Вакабой Кёити вспоминал теперь как кошмарный сон: от нелепости и нереальности этой сцены веяло чертовщиной, и, едва очнувшись после обморока, Сайондзи решил, что без Микагэ здесь точно не обошлось. Но идти на конфликт с руководителем круга Чёрной Розы он не собирался и потому предпочёл просто скорее забыть о случившемся. Тем более что его триумфальное возвращение к учёбе и прежним обязанностям члена Школьного Совета с лихвой восполняло все неприятности.

В день, когда Сайондзи был восстановлен в Школьном Совете, дуэлянты уже возвращались с заседания, как вдруг увидели, что по ступеням Мемориального Зала спускается незнакомый молодой человек с открытым взглядом и благородной осанкой. Светлые волосы его шевелил ветерок, руки были беззаботно заложены в карманы белого летнего пальто, а на шее красовался вычурно завязанный шарф с необычной эмблемой.

- Какой красавчик! - заметил Тога, первый обративший внимание не незнакомца. - Интересно, он тоже участвует в семинаре Микагэ?

- Нет, просто так заходил, по старой дружбе, - с издёвкой в голосе ответил Сайондзи: в Академии всем было известно, что у Микагэ нет друзей, и просто так, без важной необходимости, в Мемориальный Зал вообще никого не заманишь.

Но Кёити сразу узнал Хондзё. К огромному удивлению товарищей он направился навстречу незнакомцу и по-приятельски поздоровался с ним за руку. Президент Школьного Совета проводил своего друга взглядом, в котором ясно читалась досада шахматного игрока от столь удачного хода, сделанного соперником.

Юси, видимо, тоже обратил внимание на группу учеников в необычной для этой Академии форме, и, выделив взглядом юношу с зелёными волосами, приветливо ему кивнул.

- Вижу, у тебя уже всё в порядке? - спросил он, пожимая протянутую руку.

- Да, благодаря вам, всё получилось: Микагэ нашёл меня и устроил мои дела. - Сайондзи вдруг усмехнулся и добавил с оттенком некоторого самодовольства: - Он даже поднял мой авторитет на ещё большую высоту, чем раньше: в Академии уже ходят слухи, что за меня вступился круг Чёрной Розы. А поскольку организация очень влиятельная, значит, я тоже - важная фигура!

Хондзё рассмеялся:

- Это был бонус! За то, что Ферзь сумела расположить к себе этого мрачного человека!

- Ты о чём? - не понял Сайондзи.

Юси задумчиво поднял глаза на высокие, не лишённые изящества, колонны Мемориального Зала, рядом с которым они стояли, и негромко сказал:

- Удивительное здание: внутри и снаружи оно производит совершенно разное впечатление... Да, Микагэ не из тех людей, кого хочется просить об услуге, и быть ему обязанным я не пожелал бы даже врагу. Но он - учёный, а у учёных имеется какой-то свой, непонятный нам, кодекс чести. Не знаю, что сказала ему Ферзь, я бы точно не нашёл нужных слов. Но в итоге Микагэ сделал даже больше, чем мы от него ожидали.

- Вот как? - удивлённо протянул Сайондзи. - А мне он показался очень неприятным типом. Я никогда не принял бы от него помощи, если бы не догадывался, что предложение исходит от вас.

- И, наверное, был бы прав... Но так или иначе он - гений, а с этим не поспоришь.

Кисло улыбнувшись, Сайондзи тоже глянул на мрачную громаду Мемориального Зала и предложил Хондзё проводить его до ворот Академии.

В этот мир мы приходим, чтоб смысл обрести,

Шаг за шагом ступая к неведомой цели.

И о чём мы всегда на пути своём пели,

Нашей шпаги теперь повторяет мотив.

Так, войдя в этот круг, мы давали обет:

Каждый бой - лишь строка в череде осознаний.

Будет путь завершён, и средь звёздных мерцаний

Вдруг откроется вечности манящий свет.

Но на самом пороге, у крайней черты

Разожмутся ладони и сердце забьётся:

Что мы стоим без них, нам светивших, как солнце,

От начала и вдаль по спирали пути?!