Беру карандаши в руки, прикладываю кончик языка к нёбу, и смотрю на то место, где стена смыкается с потолком. И тут мне становится смешно, и вовсе не потому, что я глупо выгляжу — как-никак, меня всё равно никто не видит. Просто я вспоминаю, как мы с Катюхой смеялись.

Ничего-ничего, смех продлевает жизнь… длинную и бессмысленную, пустую, лишённую любви, никому не нужную жизнь.

+++

Целый день я валяюсь в кровати, а к вечеру приходит мамка.

— Дочь, ты как там? — спрашивает она.

— Норм, — безрадостно отвечаю я.

— Опять проплакала весь день?

А что я ей скажу? Правду!

— Нет, я комедии смотрела. Все подряд, чтобы не плакать, — отвечаю я и устало улыбаюсь.

— Умничка моя! Так и надо. Я тебе мороженого купила.

Мне даже стыдно: мама пришла с работы уставшая, голодная, а я ничего не купила и не приготовила.

— Спасибо, мам, я не хочу, — честно отвечаю я.

— А ты вообще ела?

А я и забыла про еду. Честное слово, просто из головы вылетело. Я стала часто забывать поесть, особенно на фоне всех этих переживаний.

«Влюбилась, что ли?» — шутит надо мной мой внутренний голос.

«Да», — отвечаю я.

— Ладно, — говорит мамка. — Я что-нибудь себе приготовлю. Тебе готовить?

— Не-а, — отвечаю я.

Она идёт на кухню, а я опять запираюсь в своей комнате, и смотрю «Нашу Рашу». Какое же хорошее шоу! Особенно Дулин. Нет, ну реально представить себе, что он не мужик, который за мужиком бегает. А парень за девушкой. Хотя какая разница, у любви же нет границ. А если бы они были, то я бы не влюбилась в девчонку.

Не знаю, над чем тут смеяться. Над чужой несчастной любовью, над чужими чувствами? Да мне не смеяться, а плакать хочется! Как представлю, что я такая за Викой бегаю, а она от меня морозится, выставляет мои чувства перед всем институтом, и этот закадровый смех… Ад и ужас! Я бы не перенесла этого, я бы с собой покончила.

«Спасибо тебе, Викулечка, что щадишь мои чувства! Может, это потому, что ты меня любишь? Или потому, что ты у меня сосала и теперь не хочешь, чтобы и другие об этом знали? Как бы то ни было — спасибо».

Хотя, если подумать, какое они имеют право надо мной потешаться? Я же тоже человек, и у меня есть чувства. Я не заслужила осуждения и порицания. Ну разве я виновата, что родилась такой? Не знаю, как рассказать об этом мамке. Это её убьёт. Да её что угодно сейчас убьёт: я сплошное разочарование, а всё потому, что слишком идеальная вышла. Милая, симпатичная, умная и ма-а-аленький недостаток (куда ж без них): я — лесбиянка.

Представляю себе свою жизнь. Мне двадцать пять, мне тридцать, а я не замужем. Все кругом переженились, у всех дети, я всё время одна. Хотя родные знают, что у меня есть подруга. Она моложе меня на пять — на десять лет, она экспериментирует, хотя для меня всё серьёзно.

И вот она меня бросает ради какого-то красавчика. Она не хочет поддерживать отношения, чтобы он не знал, что у неё был секс с девушкой. Да я и не настаиваю. Я отпускаю её с лёгкой душой, ведь где-то глубоко в душе я люблю другую.

Сижу одна в кафе и смотрю на Викины фотографии в телефоне. У них с Сашкой двое деток, она счастливая-счастливая мамочка. Листаю её инстаграмм, и одна слезинка скатывается из моих глаз.

Какой-то парень ко мне подсаживается и предлагает познакомиться, но я не знакомлюсь с парнями: я лесбиянка.

Я бы приняла её, постаревшую, с долгами, с детьми, любила бы их, как своих. Любила бы так, как люблю её. А она каждый день в соцсетях постит фоточки их счастливого семейства и обо мне даже не вспоминает. Я ей не нужна. Я не нужна никому, я лишняя в этой жизни. И мне приходится знакомиться с очередной юной студенткой, обучать её женской ласке и кунилингусу и выпускать во взрослую жизнь в объятия очередному козлу. Я уже и не надеюсь встретить настоящую любовь, она осталась там, в далёком прошлом, в котором я сейчас и живу.

Старость застанет меня в одиночестве в доме престарелых, где всем, наконец, уже будет всё равно, какой я ориентации. Нет, нет, слишком мрачно, это не для меня! Я обязательно заведу детей, даже если одна буду, даже если не могу содержать их. Мне мамка поможет и бабушка. И папа, хотя на этого гада ни в чём положиться нельзя, не оставит дочурку без поддержки, в конце концов ему же захочется увидеть внучку. Уверена, что у меня будет девочка, такая же умничка, как и я.

— Юу-у-уль, ты есть будешь? — зовёт меня из кухни мамка.

— Чуть позже, мамочка, — отвечаю. Мне сейчас не хочется есть, а хочется помечтать.

Вновь залезаю под одеяло. А может, подрочить — ну так, для профилактики, чтобы хоть как-то себя развлечь. Вспомнить, что у меня есть клитор. Дожились — уже и дрочить себя заставляю. Я вкрай обленилась.

Смеюсь. Насмешила сама себя. Уж не так мне и плохо. Выглядываю из-под одеяла, за окошком темнеет. Похоже, я целый день провалялась, так никуда и не сходила. Резко встаю с кровати и надеваю тапочки. От резкого подъёма кружится голова. Нужно чего-нибудь съесть.

Я захожу на тёмную кухню и включаю свет. Наливаю кипятка из чайника, завариваю чай покрепче и сахара кладу побольше. Обычно двух ложек мне хватает, но сейчас кладу три, мне хочется послаще. Долго размешиваю сахар, пробую чай — безвкусный. Кладу четвёртую ложку и продолжаю размешивать.

Смотрю, что стоит на плите. В сковородке — картошка с мясом. Несколько секунд размышляю и закрываю её крышкой. Достаю из морозилки мороженое и накладываю себе в фарфоровую чашечку. Заставляю себя съесть одну ложечку и запиваю горячим чаем. Во дворе темнеет. Уже скоро появятся первые звёзды на небе, а я всё сижу и наслаждаюсь одиночеством. А может, сходить погулять, воздухом подышать?

«Меня же там изнасилуют… Главное — чтобы не убили, а то мамка не переживёт». — Ну вот откуда эти мысли? Как будто у меня уже такое случалось. Почему я всё время о насилии думаю? Просто как представлю себе юную нежную девочку, гуляющую в одиночестве… Это же готовая жертва для насильника. Двум крепким парням не составит никакого труда заткнуть мне рот и затянуть в тёмный переулок.

А дальше — дело техники: сорвать трусики и вставить в меня свой член. И чем сильнее я буду сопротивляться, тем быстрее они кончат. А после заставят меня сосать, накончают мне полный рот, ещё и глотать заставят. Следить будут, чтобы я всё до последней капли проглотила. Запугают до смерти и отпустят. И я, испуганная, в изорванной одежде и наглотавшись чужой спермы, пойду домой.

А потом долго и нудно буду посещать психолога, группу пострадавших от насилия. Рассказывать им свою слезливую историю, как в американских фильмах. Зато я официально могу стать лесбиянкой, и можно ни от кого не прятаться. Во всём есть свои плюсы.

Так, хватит о всякой ерунде думать! Не хочу, чтобы меня насиловали. Я и так не особо адекватна. А после такого, у меня серьёзные проблемы с головой начнутся. Так что лучше мне поберечь остатки здравого смысла.

Провожу язычком по ранке на губе (это меня Викуся укусила, мне даже приятно). Укус любимой — подумать только, что меня возбуждает! Сразу какие-то вампирские ассоциации возникают. Вампирши-лесбиянки — отлично звучит! Где-то была такая книга — может, почитать? Ага, конечно вот чего-чего, а книг о лесбиянках, я ещё не читала! Но мысль хорошая, надо будет попробовать.

Оставляю на столе недопитый чай и иду в ванную чистить зубы. Обожаю свои зубки, особенно, когда они белые! Выдавливаю пасту на щётку и начинаю чистить. Смотрю на себя в зеркало и понять не могу, как можно было бросить такую красавицу. Ещё сильнее давлю на щётку, ещё тщательней вычищаю зубы. Сколько там минут положено? Две? Буду все пять чистить. Может, ещё отбеливание сделать? Хотя зачем — они и так беленькие.

Смотрю на себя, а думаю о Вике. Чем-то я на неё похожа, а может, мы сёстры? И значит, я сексом с сестрой занималась. Такой вот у нас лесби- инцест получился. Всё, хватит думать о всяких гадостях, иду спать! А саму так и подмывает набрать в интернете «сёстры-лесбиянки». По-моему, я что-то такое видела. Ещё и русские. Две девочки показывали паспорта, что они родные сёстры, а потом лизали друг другу. На что только не пойдёшь ради денег! Хотя, если подумать, а вдруг у них любовь?