— Доставай телефоны, — он протянул руку, ожидая мобильный.

Я недоуменно смотрела на мужа и не спешила доставать аппарат. Назар психанул от моей нерасторопности и сам довольно грубо вытащил из моего кармана телефон и начал в нем копаться.

— Второй тоже давай. Знаю, что с тобой, — он нервничал.

— Что случилось? — спросила, протягивая мобильный.

— Ничего. Пока что телефоны не включай, — процедил Назар и вернул мобильники, — все потом, не задавай мне вопросов. Это приказ и он не обсуждается. Ты поняла?

— Поняла, — пожала плечами и указала на калитку, — я могу пройти?

Осторожно зашла во двор, который не казался таким приветливым, как раньше. Он словно умер, как и его владельцы, потерял жизнь. Я ступала по каменной дорожке, которую выкладывал папа и не могла сдержать слез, когда увидела вещи, которые так и остались висеть на бельевой верёвке. Их никто не снял. Мама в тот день стирала и никак не думала, что одежда ей уже не пригодится.

Я дошла до дома и оперлась рукой о стену, чувствуя, как вместе со слезами к горлу подкатывает тошнота и в голове снова начинает звенеть. Мой организм так реагировал на стресс. Проклятый, слабый организм с расшатанными нервами. Стоит начать принимать успокоительные или что там выписывают врачи, чтобы нормализовать состояние. Голова начала кружиться ещё сильнее и я стала оседать на землю. Назар успел подхватить меня до того, как упаду и взял на руки.

— Мы остановимся у меня, — убирая с моих глаз слезы, сказал муж, — не хочу видеть, как ты убиваешься. И вообще, зря я послушал девчонок и согласился тебя сюда везти. Ты не готова.

— Нет, я должна. Я справлюсь. Я же сильная, да? — я с надеждой посмотрела на мужа, ожидая ответ.

— Конечно, сильная. Не столько сильная, а самоуверенная и упрямая, — подтвердил Назар.

Он присел на лавку и продолжал держать меня на руках, как маленькую. А я осматривалась по сторонам, погружаясь в воспоминания.

— Мы с папой красили эту лавку два раза. Мне показалось, что синий цвет скучен, поэтому взяла в гараже ещё разных цветов и нарисовала на ней цветы, — я провела ладонью по зелёной лавочке, — и знаешь что?

— Что? — тихо спросил муж.

— В тот вечер к отцу пришли какие-то люди, и они сели на лавку и встали все в кривой цветочек, — хихикнула я.

— Представляешь, люди, которые приехали за оружием. Суровые дядьки и в цветочек. Ты бы видел их непонимание происходящего и как папка им говорил, что его дочь художник.

Назар хмыкнул и покачал головой, а я продолжила.

— Надеюсь, я им планы не испортила. Но меня тогда чудом не выпороли.

Муж снова покачал головой и как-то странно сморщился, закрывая лицо ладонью.

— Ты чего? — спросила я.

— Ты же уже взрослая была, тебе тринадцать было, да? — протянул муж.

— Ну, да…мозгов только маловато было…

— Мои пацаны в тот вечер молились чтобы тебя ремнем из крапивы по заднице отходили, — усмехнулся Назар, — а я тогда просто охренел, когда они приехали ко мне, с задницами в ромашку. Ты почти сорвала важную сделку. Серьёзное мероприятие закончилось троллингом.

— Это были твои люди?

— Мои. Вадик до сих пор на тебя обижается. Это его любимые джинсы были. Счастливые, как он говорил.

— Мои извинения, — я смутилась, — не подумала, что кто-то решит сесть на нее.

— У него день рождения в декабре, я отвезу тебя в магазин, где он покупал те джинсы. Подаришь ему, — на этой фразе Назар начал хохотать в голос, видимо, вспоминая дело прошлых лет.

Я тоже заулыбалась и почувствовала себя лучше. Муж помог отвлечься от нагнетающих мыслей и теперь я была готова идти дальше.

— Может, в следующий раз? — он сразу стал серьёзным, когда я начала вставать.

— Нет. Начала, нужно закончить, — уверенно произнесла и пошла в дом.

Было сложно находиться внутри. Тут все напоминало о родителях. Заметно, что в доме навели порядок и ничего не напоминало о том, что на этой кухне люди Захара убили мою мать, после чего принялись за отца. Они умирали в муках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Как они убили их? — прошептала, садясь за стол и беря в руки бокал, который я подарила папе. Тот самый, его любимый, полулитровый, с пончиками. Я даже представила, как он пил из него, после того как мы с мужем поехали в аэропорт. Возможно, чай не успел остыть…

— Зачем тебе это знать? — Назар нахмурился и присел рядом за стол.

— Хочу, — не знала зачем, просто хотела быть в курсе.

— Твоя мать умерла мгновенно от пулевого. Она даже не поняла, что произошло. Отец…, — он замешкался.

— Я знаю, что их пытали, — мазнула затравленным взглядом по мужу и снова начала крутить в руках стакан, — говори.

— Над твоим отцом я бы сказал, поглумились. Я бы так убил человека, который испортил мне жизнь, из личной мести. Чтобы помучился, мразь, перед тем, как сдохнуть, — в этот момент он говорил об убийце своей жены. Его взгляд моментально стал холодным и жестоким. Словно он уже был там и убивал того ублюдка.

— Чем мой отец так насолил Захару? — осторожно спросила я.

— Ничем, — пожал плечами муж и очень внимательно посмотрел мне в глаза, — ни- чем. Ты меня понимаешь?

— Не вижу логики, — нахмурилась я, — если ничем не насолил, то зачем так жестоко убивать?

— Ты сейчас ответила на свой вопрос, — Назар встал из-за стола и протянул мне руку, — пойдём, мне нужно ещё заехать домой к себе. Я тут точно ночевать не буду.

В тот день Назар все-таки увез меня к себе домой, уговорив остаться ночевать у него. Я не стала сопротивляться, потому что и сама понимала, что вряд ли смогу заснуть там, где витает запах крови. Мы приехали обратно только спустя пару дней, поздно вечером. Муж разрешил мне попрощаться с домом перед отъездом обратно. Мы сюда заехали сразу после кладбища, где я провела несколько часов, разговаривая с родителями. Сам Назар все время находился неподалеку, смиренно наблюдая за своей женщиной, которая то и дело поглаживала мраморную плиту и рассказывала о своих новостях. Для меня это было важно, он видел это и не мешал.

Сейчас я бродила по родному дому, в котором провела всю свою жизнь и чувствовала запах боли и смерти. Тут убили моих родителей. Мне казалось, что я слышу плач своей мамы, стоны отца и еще что-то. Не могла понять что, но мне казалось, что тут был еще кто-то до боли знакомый. Чувствовалось его присутствие, но никак не могла распознать, кто это был.

— Теперь этот дом напоминает мне только о смерти, — я грустно протянула, — знаешь, мне кажется, что меня тоже убили в тот день тут, — замолчала, пытаясь сформулировать дальнейшие слова.

— Ты просто повзрослела. Если ты хочешь, можешь продать этот дом, чтобы не возвращаться к плохим воспоминаниям, — Назар подошел ко мне и положил руку на плечо. Я поластилась щекой о ладонь мужа. Приятно. Мне нравилось, когда он прикасался ко мне и поддерживал. Очень не хватало от него ласковых слов, но я пыталась достучаться до него. Порой казалось, что он сдерживает себя и на самом деле любит. Просто не озвучивает этого вслух.

— Я не буду продавать дом. Это память, — развернулась к мужу и хотела добавить, что хотела потом жить в своем родном городе, но звук входящего сообщения перебил.

Назар подошел к столу, на котором оставил мобильный, прочитал уведомление на экране и вновь вернулся к окну, осторожно посмотрев за занавеску.

— Сиди дома и не выходи, — холодно сказал он и вышел из комнаты.

Я выглянула через занавеску в окно и увидела там красную «Шкоду», рядом с которой курила Света. Чувство ревности моментально взыграло и захотелось выскочить следом за мужем и закатить скандал. Как эта женщина вообще нас нашла и как посмела сюда приехать? Что ей нужно от Назара? Я обернулась на стол и увидела, что телефон муж оставил в комнате. Повинуясь любопытству, которое присуще всем женщинам, взяла в руки аппарат и полезла проверять сообщения.