Мне не терпелось ощутить его внутри. Закатить глаза от того как резкие толчки наполняют меня, сбивая дыхание. Получить долгожданную разрядку, от которой сейчас низ живота болезненно сводит, не позволяя думать ни о чем другом, кроме как об удовлетворении своей похоти.

Одним толчком Боно вошел в меня, полностью заполняя собой.

— Б@ть, какая ты тесная, — прошептал он, замирая.

Я глубоко вдохнула воздух открытым ртом, и замерла тоже, привыкая к новым ощущениям внутри себя. Мужчина не стал ждать слишком долго и уже через мгновение резкий толчок заставил меня сжать ногтями его спину и громко застонать от захвативших чувств.

Обезумела. От алкоголя, похоти, своего желания и мужчины, которого хотела все последние дни. Сильнее сжала его бедрами и толкнулась навстречу, показывая, что хочу грубее. Волков и тут оставил след — меня заводила похоть и звериная страсть.

Боно прорычал впиваясь в мою шею, исполняя желание: грубо трахая меня возле стены. Никому не нужны были эти нежности, обоих замкнуло на животной похоти, от которой темнело в глазах. После которой непременно у него останутся на память царапины от когтей на спине, а у меня синяки и засосы.

Экстаз настиг нас быстро и практически одновременно. Сначала капитулировала я, обмякая на Боно, после чего и Роман, напоследок прикусил мне плечо и замер.

— Ты горячая, — тяжело дыша прошептал он, ища наощупь губы, кусая их.

Он все еще держал меня на весу, прижимая к стене. Я ответила на поцелуй, ласково проводя пальцами по его груди. Чувствовалось, как сильно бьется его сердце. Мужчина сразу углубил поцелуй и наконец, перенес меня на кровать, опуская на мягкий плед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- До утра не отпущу, — шепнул на ухо, ложась рядом на спину и закидывая на себя, — даже не думай убежать.

Я шла домой после очередного свидания с Ильясом по темной улице. Странно, что парень сегодня не стал меня провожать. Обычно он всегда проверял, чтобы я зашла в дом и лишь после того как махала ему из окна, уходил. Но сегодня я была одна. Ноябрь выдался холодным, заставляя поежиться от пронизывающего ветра, который спутывал пепельные волосы, забрасывая их на лицо.

Озираясь, я дошла до дома. Улица словно вымерла: ни единого звука, в соседних окнах не горел свет. Только дом родителей выделялся на фоне остальных оранжевым светом в окнах. Я с трудом открыла железную калитку, которая одиноко лязгнула на всю улицу, и пошла по неровной тропинке внутрь.

Обстановка нагнетала, пробуждая чувство неприязни и ужаса. Мне казалось, что я являлась участницей фильма ужасов. Не хватало только мрачной музыки и резкого появления призрака из ниоткуда. Открыв дверь, увидела, что мама все еще не спит. Она что-то готовила на кухне. Кажется, собралась печь пирожки. Я удивленно посмотрела на свою мать, которая меня не замечала, напевая что-то себе под нос и пританцовывала.

— Коль! — крикнула она мужу. — Тебе, как обычно, твои любимые с капустой и рыбой?

— И с мясом сделай, — отец прошел на кухню и налил чай в любимый стакан с пончиками, — надо было вчера этим заниматься. Сейчас бы Камилке с Волковым с собой положили.

— Очень оригинально! — воскликнула мама. — Они бы меня послали со своими пирожками куда дальше!

— Твоя правда, — согласился отец, — мне больше достанется.

Он отпил немного чая, и из гостиной донесся звук его мобильного. Папа поставил стакан на стол и пошел в комнату. Мать что-то буркнула неразборчивое ему в спину, после чего махнула рукой и продолжила месить тесто. В доме уже пахло вкусной начинкой, от которой как обычно желудок начал жалобно урчать. В отличие от меня, мама умела хорошо готовить. Выпечка у нее получалась просто великолепной.

Я так и стояла в дверях, любуясь бытом своей семьи. Я до жути любила своих родителей и мне нравилось проводить с ними время. Но на улице уже была ночь, нужно было идти спать, да и сейчас мама заметит, что я пришла так поздно и будет ругаться. Я решила незаметно прошмыгнуть в комнату, но услышала, как дверь очень тихо открылась. Обернувшись, увидела Ильяса.

— Ты что тут делаешь? — изумленно спросила. Парень никогда не заходил к нам домой. Да и за собой я вроде бы закрыла дверь.

Ильяс не обратил на меня слова никакого внимания, все его внимание было обращено на мою маму.

Тут я заметила, что он выглядит не так, как привыкла его видеть: черная толстовка с капюшоном, камуфляжные штаны и берцы. На руках у него были кожаные перчатки, а в руках — пистолет. Я сразу отметила наличие глушителя.

Я не сразу поняла, что происходит: Ильяс стеклянными глазами смотрел на свою возможную тещу, пока та стояла к нему спиной. От него веяло холодом, который начал ощущаться на физическом уровне. Я почувствовала, как на кухне стало холодно. Тем временем, парень бесшумно прошел вперед, не замечая меня и, подойдя вплотную к женщине, выстрелил ей в голову, ловя обмякающее тело.

Я завизжала, поняв, что он только что убил мою маму прямо у меня на глазах. Но крик остался без внимания. С ужасом наблюдала за тем, как он укладывал тело моей матери на пол. На какую-то долю секунды даже показалось, что он делал это аккуратно, словно боялся доставить трупу дискомфорт.

Положив убитую на пол, парень прикрыл пальцами ей глаза и повернулся в сторону комнаты, где был отец. Я сразу поняла, что он собрался делать и закричала на него:

— Ты что творишь?! Прекрати!! Ильяс! — привычно начала шарить по карманам в поисках пистолета, но оружия с собой не было. Парень же не обращал на меня внимания, словно меня тут и не было.

Его поведение пугало: Ильяс был хладнокровен. Словно не убил только сейчас мать своей любимой, а выполнял поставленное задание. Сейчас парень встал и пошел в гостиную. Я рванула за ним.

Дверь не поддавалась, и я содрала все ногти, хватаясь за обшарпанную, деревянную поверхность, которая когда-то была окрашена в синий цвет. Сейчас краска облупилась и больно впивалась под ногти. Когда я смогла отворить тяжелую дверь, в лицо ударил яркий свет, заставляя зажмуриться и прикрыться рукой.

Глаза постепенно привыкали к яркости ламп, и я смогла различить, что происходило внутри. Увидела отца, привязанного к стулу с зафиксированными спереди наручниками руками. Вместо лица мужчины было кровавое месиво: на месте, где должны были быть губы, торчали куски мяса, глаза заплыли и из них тоже вытекала кровь с чем-то слизким, а нос сместился набок. Жуткое зрелище. Я с трудом поглотила в себе рвотный рефлекс и с ужасом наблюдала дальше за происходящим.

— Я буду убивать тебя медленно, как это делал ты с моей сестрой, — процедил Ильяс. У него ни один мускул не дрогнул от того, что он делал. Ему было все равно на кровь и избитого человека напротив.

— Жаль, что я лично не смог присутствовать на этом мероприятии, — отец выплюнул отец эти слова вместе с кровью, — надеюсь, она сильно мучилась!

— За что? — напряженно спросил парень.

— За то, что ты, выродок, связался с моей дочерью. Никогда не бывать тому, чтобы такой, как ты, женился на моей девочке. Не для такого как ты я ее растил.

— Заткнись, — коротко сказал Ильяс и ударил отца рукояткой пистолета по лицу. Тот застонал и выплюнул с кровью зуб.

— Ты не доберешься до моей дочери. Вы не будете вместе, — захохотал папа, — Волков не подпустит тебя в Камилке. Ты на что вообще рассчитываешь?

— Я люблю твою дочь, — спокойно сказал Ильяс, — а ты ее не любишь, раз отдал замуж за Волкова. И тебе плевать, что она любит меня. Вместо того чтобы одобрить ее выбор, ты посылаешь своих псов убить мою сестру. Знаешь, как ее убивали?

— Мне плевать, — выплюнул мужчина, — но так как она тоже выродок Захара, надеюсь, страдала.

Ильяс сморщился и покачал головой. Следом достал из заднего кармана нож и грубо схватил отца за руки, притягивая вместе со стулом к столу.