Я медленно двинулась вперед и поправила юбку, чтобы прикрыть колени.

— Что ты помнишь?

— Почти ничего, — сказал он низким голосом. — Баку подобен ветру или воде, но даже ветер и вода подчиняются правилам гравитации и давления, а баку — нет.

Трент посмотрел на Квена с новым недоверием.

— Моя мать обращалась к Алу за помощью?

Квен сделал медленный вдох.

— Нет, Са'ан.

Я откинулась на подушки. На первый взгляд мне казалось, что воспользоваться мудростью демона легко — легко и с минимальными очевидными затратами. Но заступаться за демона было нелегко, заставить других принять демона было нелегко, научиться жить среди людей как демон было нелегко. Возможно, я заплатила свои взносы другим способом. Надеюсь, что в конце концов это все равно не унесло мою жизнь.

— По крайней мере, не думаю, что она это сделала, — сказал Квен, задумчиво. — Она знала, что мне не нравится, когда она разговаривает с демонами, поэтому она скрыла это от меня. Пока не стало слишком поздно.

Квен внезапно поднялся, напугав меня.

— Извините, — сказал он со странным, удивительно болезненным выражением на лице, прежде чем прогнать его. — Мне нужно установить палатку в безопасной комнате.

Он вышел из утопленной гостиной, оставив меня хмуриться в раздумьях. Это было довольно неожиданно — и в этом был явный намек на давно скрытую сердечную боль. Прищурив глаза, я перевела взгляд с Трента на Квена в поисках каких-либо признаков сходства. Затем покачала головой и отбросила эту мысль. Даже с генетическим вмешательством они выглядели слишком непохожими, чтобы быть родственниками. Было очевидно, что Квен любил мать Трента, но из этого не следовало, что у них были отношения.

— Палатка? — спросила я, и внимание Трента обострилось.

— Кемпинг в помещении, — сказал он, приводя мысли в порядок. — Мы никогда не делали этого для дневного сна.

— Люси, Рей, — сказал Квен, присев на корточки за столом, чтобы встретиться с ними взглядом. — Ваша мама хотела бы вздремнуть с вами. Не хотите ли разбить лагерь?

— Вечеринка в палатке! — воскликнула Люси, ее глаза заблестели.

— Что такое вечеринка в палатке? — спросил Зак громким голосом, чтобы его услышала Люси, которая теперь требовала, чтобы ее спустили со стула.

— Вечеринка в палатке! Вечеринка в палатке! — пропела маленькая девочка, когда Квен умело заключил ее в свои объятия. — Зак, открой это, — потребовала она, указывая на кухонный шкаф. — Принеси зефир!

Рей не выглядела такой счастливой, но у меня было чувство, что это потому, что она смотрела на Трента, а Трент хмурился.

— Ты телеграфируешь, — предупредила я его, и он стряхнул с себя свое настроение, улыбаясь, когда подошел к маленькой девочке.

Эласбет тоже встала, но она была далеко не так искусна в сокрытии своих эмоций.

— Трент, если ты скомпрометирован, позволь Ордену разобраться с этим, — сказала она, рассказав мне, каким именно был их разговор во внедорожнике. — Тебе не нужно спасать мир.

— Я не спасаю мир, — сказал он, поднимая Рей и смахивая с нее хлопья. — Я спасаю себя и свою семью. Ордену все равно, умрет ли Лэндон, лишь бы они захватили баку. Весь мир знает, что у нас с Лэндоном идет личная война. Если он в конце концов умрет, как думаешь, кого обвинят? Лэндон добился бы успеха даже из могилы.

— Но ты не имеешь к этому никакого отношения, — запротестовала Эласбет.

— Когда это когда-либо имело значение? — спросил Трент, затем повернулся к Рей, усадил ее и попросил взять книгу для сна. Не сводя глаз с Трента, Рей неохотно взяла Квена за руку и вошла в свою комнату вместе с Люси.

— Вечеринка в палатке! — Люси снова крикнула, и Бадди подбежал к ним.

— Ты часто это делаешь? — спросила я, и легкое настроение Трента вернулось, хотя бы на мгновение.

— Э, да, — признался он, выглядя смущенным. — Но мы обычно ставим палатку внизу. Может быть, когда-нибудь Квен позволит нам спать под звездами. Прошу прощения. Мне нужно поговорить с Квеном.

Я кивнула, но он уже двигался, и я улыбнулась, услышав веселые требования Рей.

Это оставило меня наедине с Эласбет. Моя улыбка медленно погасла, когда она начала убирать высокие стулья. Она пыталась быть полезной. Я знала это чувство.

— Э, извини за это, — сказала я, смахивая оставшиеся хлопья в руку и бросая их в одну из мисок.

— За баку? — Эласбет взяла миски и пошла на кухню. — Это была не твоя вина. Я ценю, что ты проявляешь интерес и помогаешь Тренту с этим.

Интерес? подумала я, задаваясь вопросом, слушала ли она что-нибудь из этого.

— Нет, я имею в виду все, — сказала я, и она замерла, резким движением выключив проточную воду.

— Это раскаяние? — спросила она, насмешливо приподняв идеальные брови. — Скажи мне, Рейчел, — сказала она, сильно покраснев, — что бы ты сделала по-другому? Не заставляла меня вести себя как ревнивый ребенок, заставляя поверить, что ты платная шлюха, а потом старая подружка? Не арестовала Трента на нашей свадьбе? Не поощряла его отправиться в безвременье, где его выставили на аукцион в качестве раба? Или, может быть, решила не помогать ему пересечь континент, чтобы украсть моего ребенка?

Ах, это.

— Я старая подружка, — сказала я, думая о нашем времени в лагере. Мне было, наверное, одиннадцать, а Тренту тринадцать, но чем больше я вспоминала об этом, тем больше думала, что мы были вроде как друзьями. Или, возможно, враги с общим делом. — Я никогда не поощряла его отправляться в безвременье, чтобы получить древнюю эльфийскую ДНК, чтобы возродить ваш вид, — добавила я, не совсем понимая, почему я защищаюсь. — И если бы я не помогла ему добраться до Западного побережья, ты бы убила его в Альбукерке, чтобы успокоить свое уязвленное эго. Ты была тем, кто возложил на него это древнее требование украсть своего собственного ребенка обратно вместо того, чтобы установить опеку, как цивилизованные люди. Но что касается ареста его на вашей свадьбе? Ты это заслужила. Это все была ты. Тебе когда-нибудь приходило в голову спросить его, чего он хочет? Прошу прощения.

Высоко подняв подбородок, я направилась в комнату девочек, не удивившись тому, что тяжелая дверь за их шкафом широко открыта. Люси тащила свое одеяло в это пространство, Бадди хотел поиграть и потанцевать рядом с ней. Внутри комнаты Зак был занят расчисткой пространства. Рей стояла рядом с Квеном, держа его за ногу, когда он использовал скрепки, чтобы прикрепить второе одеяло к одному из шкафов.

— Что я могу сделать, чтобы помочь? — спросила я, думая, что большая комната больше похожа на хранилище, чем на шкаф с его герметичными шкафами с книгами, стеллажами с артефактами и картинами, сложенными друг на друга.

Но я остановилась как вкопанная, когда увидела маленькую стеклянную детскую бутылочку, стоявшую среди остальных. Я потянулась за ней, кончики моих пальцев покалывало, когда я взяла ее в руку. Я знала, не спрашивая, что это была бутылка, в которой когда-то была моя душа, импровизированный контейнер, когда мое тело было слишком разбито, чтобы сохранить ее в целости. — Ты сохранил ее? — сказала я, и дрожь пробежала по мне, когда палец проследил грубую спираль, которую Трент выгравировал внизу, чтобы запутать и направить мою душу.

Трент оторвал взгляд от крепления другого конца палатки к полке с древними эльфийскими безделушками, которые, вероятно, могли бы финансировать обучение в колледже целой средней школы.

— Ты хочешь забрать? — спросил он. — Я не мог ее выбросить, и мне всегда казалось, что в ней есть тень твоей души, как отражение. — Он заколебался, поморщившись при виде Люси, которая теперь бегала взад-вперед, чтобы принести свои мягкие игрушки, одну за другой. — Э, можешь организовать Люси? Может быть, помочь ей развеять это? Рей тоже еще нужно выбрать книгу.

— Конечно. — Я поставила бутылку обратно с тихим щелчком. Вероятно, здесь было безопаснее, чем на лодке Кистена. Пошатнувшись, я схватила Люси одной рукой и пошевелила пальцами, призывая Рей. Люси смеялась и хихикала, раскачиваясь. Рей выглядела испуганной, и я подняла ее, думая, что она пахнет как сникердудль. — Люси? — сказала я, садясь на одну из их низких кроватей. — Твой папа говорит выбрать трех.