— Ясно, — кивнул Фредди. — Думаешь, так и задумано?

— Да, сэр. Пакостят шакалы, сэр. И ловить мы будем шакалов.

— А волки стадо порежут, — закончил за него Андрей.

— Я ездил вчера туда, — Фредди спрятал кольт в кобуру и закурил.

Они молча ждали продолжения.

— Их старший, Девис, клянётся, что ни один не переходил границу.

— Пока мы кого не схватим на месте, — начал Андрей, но осёкся под бешеным взглядом Эркина.

— Я работать нанимался, — Эркин говорил тихо и очень спокойно, — а не в эти игры играть. С меня хватит.

Фредди с интересом посмотрел на него. Ого, как разобрало парня.

— Завтра на это пастбище, что у границы, гоним, так?

— Так, — кивнул Андрей. — Всё уже вытоптали. Оно одно осталось.

— Это лучшее пастбище в имении, — сказал Фредди.

— Да, сэр, — машинально ответил Эркин, явно думая о своём.

— Завтра Джонатан приезжает, — подсчитал зарубки Андрей.

Первые дни он стеснялся доставать эти дощечки при Фредди. Но как-то достал. Фредди сделал вид, что ничего особенного не увидел. И Андрей снова занялся своим самодельным календарём.

— Пусть он решает, — предложил Андрей.

— Мг, — кивнул Эркин с тем же сосредоточенно отсутствующим выражением лица и встал. — Ладно, пойду поброжу. Может, — он зло усмехнулся, — может, и поймаю кого.

Отойдя подальше от костра, он прислушался. Тихо. Он не сказал ни Фредди, ни Андрею, но вчера он уже одного поймал. Парня подвели длинные волосы. В драке он ухватил за них и стукнул противника головой о ближайший ствол. Тот сразу обмяк. И он быстро обшарил вокруг и убедился, что парень один. Когда вернулся к нему, парень уже всхлипывал и дёргался, приходя в себя. Он присел на корточки в шаге от него и стал ждать. Наконец парень открыл глаза, увидел его и дёрнулся для удара. Он увернулся и влепил тому мощную оплеуху.

— Лежи смирно, тогда не трону. Руки за голову. Вот так.

Парень принял указанную позу. Луна давала достаточно света, чтобы они могли разглядеть друг друга.

— Ты один. Лежи, я сказал. Я уже смотрел. Зачем пришёл?

Парень молчал, не отводя от него лихорадочно блестящих глаз. Эркин вытащил из кармана кусок лепёшки, бросил ему на грудь.

— Одну руку вытащи и ешь.

Парень разжал губы.

— Подкармливаешь?

— Дурак. Это мой паёк.

Парень быстро затолкал в рот лепёшку и сам убрал руку обратно за голову. Эркин молча разглядывал его тёмное худое тело, блестевшее в дырах холщовой рубашки и штанов, лицо с запавшими щеками, длинные слипшиеся в пряди волосы. Наконец, судорожно дёрнув кадыком, парень заглотал лепёшку.

— Хорошо живёшь, если сразу не съел.

— Живу, как умею, — усмехнулся Эркин. — Теперь слушай. Как пришёл, так и уйдёшь. И больше ни ты, ни кто другой сюда не сунетесь. Понял?

Парень ответил руганью.

— Ты… прихвостень хозяйский… всё равно, хоть убей, не запугаете…!

Эркин спокойно переждал взрыв.

— Вы понимаете, что вас всех попросту перестреляют на месте.

— Этот, — парень презрительно оттопырил губу, — беляк, за которым ты миски подлизываешь, уже грозил. Девиса избил. Его не побоялись, а тебя…

— Пшёл вон, — тихо сказал Эркин. — Ну!

Но тот всё не решался двинуться с места.

— Н-ну! — повторил Эркин.

— Иди первым, — прохрипел парень.

Эркин тихо засмеялся.

— Тебе помочь, или сам умотаешь?

— Был ты прихвостнем, Угрюмый, стал цепняком.

Эркин кивнул. Значит, не ошибся. Узнал он, узнали и его. Он с дерева всё-таки углядел. Всё-таки Клеймёный.

— Передай Клеймёному, что длинный язык отрезают вместе с головой. А теперь мотай отсюда.

Он говорил спокойно. Но парень всё понял. Извиваясь, отполз, вскочил на ноги и убежал. Эркин долго слушал, как глохнут, исчезают его шаги. Значит, Клеймёный. Вот не ждал, не думал…

И весь день было тихо. Они уже сами дёргались. И сейчас тихо. Эркин обошёл стадо.

Если бы не эта чёртова резервация, Фредди бы не переселился к ним. Он устал. Устал от вечных опасений, от невозможности отвести душу с Андреем. Начиналась та же тягомотина, что и в имении, но там ему было на всё плевать, а здесь он теряет заработок. И Фредди — Эркин усмехнулся — надо освободить. Беляк изо всех сил старается показать, что он с ними на равных. А зачем? Когда это так, через силу, напоказ… Ладно, может, завтра и получится. Его никогда никто не жалел, почему он должен жалеть этих. Рисковать своими вещами, да всем… Ладно. На кого он может рассчитывать, так на Андрея. И, в крайнем случае, на Подлюгу. Ладно. Там видно будет…

Он подошёл к костру. Фредди уже спал. Эркин разбудил Андрея, молча поманил за собой. Фредди шевельнулся во сне, и Эркин спокойно сказал вслух.

— Пошли, бычки чего-то беспокоятся. Посвистим им.

У стада быстрым тихим шёпотом объяснил. Андрей только кивнул в ответ.

— Сделаю. Мне это тоже охренело.

— Я спать пойду. Мне голова свежая нужна.

— Иди, — кивнул Андрей.

Эркин почти бегом вернулся к костру. Быстро разулся и лёг. Ноги должны отдохнуть. Они себя и так довели за эту неделю.

Утром он встал почти сразу, как Фредди ушёл к стаду. Обмылся у родника. Вымыл голову. Оделся во всё чистое.

Когда Фредди пришёл от стада, Эркин уже развёл костёр и кипятил воду. Андрей ещё спал, как всегда завернувшись с головой. Фредди сел к костру, внимательно поглядел на Эркина.

— Ты что задумал?

— Ничего, сэр, — спокойно ответил Эркин.

— Я же вижу. Отмылся, рубашка чистая. Как, — Фредди усмехнулся, — как перед боем. Говорят, у русских такой обычай.

— Я не знал этого, сэр, — Эркин говорил по-прежнему спокойно, даже равнодушно.

— Тогда зачем?

— Надоело ходить грязным, сэр.

— Неделю терпел, и вдруг…

Эркин медленно, словно с усилием поднял на него глаза.

— Да, сэр. Неделю я терпел, сэр, — и, чувствуя, что начинает срываться, не смог промолчать, но заставил себя говорить тихо и спокойно. — Я не раб, и для мытья мне не нужно разрешения хозяина. Сэр.

Фредди плотно сжал губы. Эркин отвёл глаза и потряс за плечо Андрея.

— Вставай. Пора уже.

Андрей со стоном выпутался из одеяла, протёр кулаками глаза. Оглядел Эркина и кивнул.

— Ясненько.

Быстро взял чистую рубашку, полотенце, мыло и ушёл к роднику. Было слышно, как он там ухает и фыркает. Фредди потянулся встать за чем-то и услышал.

— Вот ваше кофе, сэр, — и твёрдое. — Никуда не надо ходить, сэр.

Фредди смял и швырнул в костёр сигарету.

— Что вы оба, как с ума сошли на этом купании! Как не мужики!

Лицо Эркина оставалось спокойным, но Фредди видел, как напряглось его тело, и понял: парня уже не остановить. Ах ты, чтоб тебя! Пошёл в раскрутку парень. Не выдержал.

Андрей подошёл, на ходу вытирая голову. Как всегда в наглухо застёгнутой рубашке. Сел к огню. Быстрый взгляд на Эркина, на Фредди. Снова на Эркина. Эркин еле заметно мотнул головой. Взял свою кружку.

Поели в полном молчании. Эркин собрал посуду и ушёл к роднику. Андрей так же быстро навёл порядок на стоянке. И в том же молчании погнали стадо. На пастбище у границы.

Вежливое отчуждённое молчание парней, их переглядывания, сосредоточенность Эркина, напряжённость Андрея, — всё это довело Фредди до точки кипения. Он не знал на кого кинуться и понимал, что кидаться нельзя. А резервация казалась вымершей. Даже дымков не видно. Неделя нервотрёпки и сегодняшнее утро… Фредди чувствовал, что теряет самообладание. Мальчишки повели свою игру. А он устал. Устал следить за собой, за ними, за индейцами… И потому, услышав далёкий выстрел — сигнал Джонатана — он крикнул парням.

— Встречу! — и поскакал туда.

— Счастливой дороги, сэр, — тихо сказал ему вслед Эркин.

Андрей беззвучно рассмеялся.

— Ну, — Эркин повернулся к Андрею. — Либо я кончу, либо меня. Я пошёл.

— Удачи, — кивнул Андрей.

Эркин поехал к камню на холме, а Андрей вернулся к стаду.

У камня Эркин остановил Принца, похлопал по шее. Резервация перед ним была такой же, как он её увидел в первый раз. Но теперь он знал её. Столько следил за ней, что знал. Что ходячих — человек пятьдесят. Что Девис — это тот самый парень с перьями, которого он видел тогда на дороге. И разговор Фредди с Девисом он видел. Как Девис падал и снова вставал. И что-то говорил, еле шевеля разбитыми губами. Ладно.