Все закивали, но южанин вмешался:

— И деньги, и благодарность?! Не слишком ли много для краснорожего! Цветные должны знать своё место!

Фредди с интересом смотрел на него, а он продолжал:

— В конце концов, они выполнили приказ хозяина. Сработано чисто, не спорю. Но его дерзость заслуживает наказания. Раб не должен, не смеет так разговаривать с хозяином. Его дело молчать и повиноваться…

— Сэр, — перебил его Джонатан. — Вам не кажется, что вы забыли, какой сейчас год? Вы что, проспали всё время и не знаете, что рабов больше нет.

Южанин поперхнулся. Джонатан отвернулся от него.

— Не слушайте его, Бредли, — низенький румяный лендлорд передал ему пачку кредиток. — Отличный парень. За сколько бы вы уступили его?

— Ещё один спящий, — довольно громко пробормотал Фредди, поворачивая коня к мосту.

— Я догоню, — крикнул ему вслед Джонатан, продолжая принимать выигрыши и долю для парней.

Денег было столько, что ему пришлось снять шляпу и складывать кредитки туда.

На дороге всё ещё разбирали, ругаясь и смеясь, перемешавшихся и затевавших драки бычков, и Фредди спокойно проскакал по гулко отозвавшимся под копытами Майора балкам.

На дороге восстановили маломальский порядок, и Джонатану пришлось на мосту пробираться сквозь чьё-то стадо. Миновав мост, он пустил Лорда свободным галопом, выглядывая своих. Наверняка они опять куда-то свернули для кормёжки. Но с обеих сторон тянулась колючая проволока с табличками о минах на двух языках. За проволокой колыхалась высокая сочная трава. Самые благодатные для пастьбы места… И эта пакость! Попался бы ему кто из этих умников, он бы ему объяснил напоследок, где и когда ставят мины. Лёгкой смерти у подонка бы не было. Однако скорость взяли парни… Видимо, спешили занять травяное место. Джонатан нахлобучил шляпу поглубже и пришпорил Лорда.

Но вот колючая проволока отодвинулась в стороны, открывая простор, и он сразу увидел чёрно-белые неспешно двигающиеся по зелёной траве пятна. Они? Да, они. Вон все трое. Но что-то у них происходит… Чёрт! Только этого не хватало!

Когда Джонатан подскакал к ним, ему сразу стало ясно: опоздай он ещё на минуту, и тут разыгрался бы настоящий мордобой с возможным переходом в стрельбу. Красный разъярённый Андрей, мрачно насупившийся Эркин, и Фредди… таким он Фредди очень давно не видел. Как это он не пристрелил обоих?! И вместо поздравлений ему надо гасить ссору.

— Так, — Джонатан заставил себя улыбнуться. — И в чём проблема?

— Объясни ему хоть ты, Джонни, — в голосе Фредди злое отчаяние. — Он на минах свихнулся! — и Фредди разразился отчаянной руганью.

Джонатан не слышал такого от Фредди лет десять, не меньше. Андрей ответил так, что у Фредди дёрнулась к кобуре рука, Эркин сразу рванулся между ним и Андреем и высказался не менее забористо. Теперь все трое кричали одновременно, не слушая друг друга, не обращая внимания на Джонатана и пересыпая ругань отдельными более-менее понятными обрывками фраз.

— Убью, щенок… оторву всё на хрен… только попробуй…

— А ты меньше языком трепли, падла…

— Он что… для себя… для дела…

— Не дам гробиться… обоих рядом положу…

— Там делов-то…

— На хрен такие дела…

— Тебе ни хрена… а у нас заработок…

— А боишься… уйди…

— А ты… не пугай… мы пуганые…

— Убью!..

— Попугай девку трахом…

— Стоп! — гаркнул Джонатан.

И когда все трое ошеломлённо замолчали, только сейчас заметив его, продолжил подчёркнуто спокойно:

— Тихо, джентльмены. Ругаться все умеют. Признаю вашу общую победу в этом соревновании. А теперь по порядку. Кто чего хочет? И насколько ваши желания осуществимы? Давайте обсудим спокойно.

Его речь возымела желаемое действие. Спорщики молчали, переводя дыхание. Джонатан оглядел их смеющимися глазами на строгом лице.

— Фредди?

Фредди буркнул что-то неразборчивое, доставая сигареты.

— Фредди? — повторил Джонатан.

— Пусть сам скажет, — Фредди закурил, всем видом показывая, что говорить не будет.

— Вы? — Джонатан требовательно посмотрел на парней.

Они переглянулись. И отвечать начал Эркин:

— Сэр, минные поля перегораживают проходы к пастбищам, идём медленно, кормёжка плохая. Можно сделать проход, сэр. Как… как коридор, сэр. Широкий, в три бычка, а гнать по два, сэр.

— Так, — кивнул Джонатан. — И кто будет делать проход? Ты?

— Нет, — отдышавшись, Андрей говорил уже спокойно. — Проход сделаю я. Здесь простые мины. Я смогу.

— Мысль интересная, — задумчиво сказал Джонатан, и Фредди посмотрел на него со странным, почти испуганным выражением. А Джонатан продолжал: — Проход хорошо бы. Многие тебе спасибо сказали бы. И нам удобнее. И верю, что сможешь. Ты ведь не впустую говоришь, так? — Андрей кивнул, хотел что-то сказать, но Джонатан уже говорил опять: — Но одно ещё решить надо. Как всем объяснять будем, откуда ты это знаешь. В армии ты не служил, это сразу видно. Так где ты сапёрному делу учился? Можешь на этот вопрос ответить?

Андрей смотрел на Джонатана округлившимися глазами и беззвучно открывал и закрывал рот. Фредди и Эркин казались изумлёнными не меньше Андрея. Джонатан спокойно ждал ответа. Молчание нарушил Эркин:

— Вы правы, сэр. Это объяснить никому нельзя.

Андрей опустил голову и, повернув коня, отъехал. Эркин сразу пристроился рядом, и они вдвоём поскакали на дальний край стада. Фредди перевёл дыхание и покрутил головой:

— Однако, Джонни… Я даже испугался, что ты согласишься. Ты… знал, Джонни?

— Что, Фредди? — Джонатан улыбнулся и достал сигареты. — Я спросил наугад. Мне действительно понравилась идея коридора, и я действительно хотел получить от него ответ. Но… Фредди, он не блефовал?

— Нет, Джонни. Он знает это, но…

— Не надо, Фредди. Мы сыграли и выиграли.

— Выиграл ты, Джонни. Я — дурак, мог бы сразу сообразить…

— Ладно, Фредди. Дадим им успокоиться и переварить. И займёмся выигрышем. Я должен отдать им их долю.

— Да, Джонни, кормовые дай мне при них. А то парни подозревают, что я их на свои кормлю, а они гордые, черти.

Фредди смущённо усмехнулся и снова покрутил головой.

— Да, могли быть дела… Парни здорово устали, Джонни.

— Мы все устали, Фредди. Они действительно так волнуются за привес?

— Ты же им обещал заплатить с головы и по привесу. Но… но они ещё просто привязались к скотине. И знаешь… думаю, на месте надо будет сдать бычков в загон бойни и убрать парней от них. Им… им будет тяжело…

— Кажется, я понял. Они отождествляют их с людьми?

— Эркин? Да. Он как-то рассказывал про имение… словом, для него это были те же рабы, такие как он. Клеймить и холостить он отказался наотрез. Хорошо, что они у нас обработанные. А то… смотрит в ухо бычку, метку щупает. Я спрашиваю, чего это он, и получаю в ответ: «А я не помню, как мне номер ставили. Они сильно кричали?» — Фредди довольно похоже изобразил интонацию Эркина. — А Эндрю за ним. Они очень старательно не думают и не говорят о цели перегона.

Джонатан кивнул.

— Конечно, Фредди. Раз так, что-нибудь сделаем. Не проблема.

Они ехали за лениво бредущим стадом. Бычки усиленно щипали траву. Джонатан оглядывал вытянувшихся в неровную шеренгу бычков и вдруг негромко засмеялся. На вопросительный взгляд Фредди ответил:

— Классно было сделано, Фредди. Ты учил?

— Нет. У Эркина чутьё на скотину. Я привык по-другому.

— Я заметил, ты без плети.

— Ну, мне ещё на выпасе было объяснено насчёт плети.

— А… да, сообразил. Конечно, для него плеть… — Джонатан оборвал фразу. — Но когда наши пошли… Как ты сказал? Остальные крысы и шушваль перед нашими?

Фредди рассмеялся:

— Точно. Сто голов, а земля загудела. У остальных фризы не такие, заметил?

— Да. И думаешь, почему?

— Гоняли как красных. А эти спокойные. Им большие перегоны ни к чему, — задумчиво ответил Фредди.

Андрей и Эркин, видимо, тоже договорились между собой, потому что поскакали к ним вдоль стада.