* * *

Небольшой отряд ехал по лесному тракту — спокойно, не торопясь. Ситилла давно убедилась, что армия с её обозом слишком неповоротлива, и нет никакого смысла гнать лошадей, как бы ей этого ни хотелось. Багровым нужно попасть между молотом и наковальней, а лучшего способа, чем оставаться на наковальне, она не знала.

С ней отправились трое братьев, но, по правде сказать, Ситилла вполне справилась бы и сама. Охранять в пути было не от кого: люди, завидев багровый плащ, отворачивались, а демоны опасались приближаться к лагерю. Даже больше того, гораздо интереснее для них оказался шатёр Ордена, который они ставили поодаль — несколько лакертов погибли, пытаясь отведать свежего мяса. Ситилла же снова убедилась, что дела в Хельвеге хуже некуда. Оставалось надеяться, что это придаст её словам убедительности, когда всё начнётся.

Армии столкнутся — и столкнутся очень скоро. Ей удалось добиться от Гарольда обещания, что сражение не начнётся без переговоров, но знает ли об этом Тостиг? Она отправила письмо в столицу, и братья в Ранкорне должны были поговорить с королём. Вот только они могли не успеть.

— Госпожа, — услышала она и обернулась, перестав следить за мелькающими в ночном лесу тенями. Демонов там не было, Ситилла знала это наверняка. Но других занятий у неё всё равно не было.

— Что случилось? — равнодушно бросила она.

— С вами хочет поговорить норна.

Вечер в один миг перестал быть скучным.

Альма ждала у костра, чинно сложив руки на животе — если бы не мужская одежда, её можно было бы принять за благородную даму. Но и ведьмы такое не носили, предпочитая дорогие меха. Альма будто проводила черту между ними и собой, отличаясь во всём — даже в одежде.

— Приветствую, госпожа палач, — сказала она, заметив Ситиллу.

— Здравствуй, — глухо ответила та. — Чем обязана?

— Вы побывали в мире демонов. С Магнусом Эриксоном.

Один из братьев за спиной норны шевельнулся, но Ситилла покачала головой.

— Мне нужно поговорить об этом. Наедине.

— Тогда давайте прогуляемся, — Проклятая пожала плечами. — Годится?

— Да, — Альма опустила руки. — Надеюсь, я пришла сюда не зря.

— Посмотрим, — усмехнулась Ситилла.

Ей не очень-то хотелось возвращаться в чаще — ей вообще не нравилось находиться среди могучих деревьев Андредского леса. Лес казался Проклятой единым существом — и существом враждебным. Может, причиной была та встреча с ордой лакертой — такое не проходит бесследно. Может быть. Ситилла не знала.

Но Альма не стала углубляться в лес.

— Тебе рассказал Магнус? — наконец не сдержалась палач.

— Нет.

А это уже интересно, подумала Проклятая.

— Тогда как?

— Я расскажу, если вы ответите на мои вопросы.

— Идёт.

— Ворон, госпожа палач. Я могу слышать то, что слышит он. Вы разговаривали с человеком из Ордена, там, на башне, я услышала имя Магнуса и решила узнать больше. Вот и всё.

— Занятно, — Ситилла повернулась, разглядывая темноту меж деревьев. Там шевелилось что-то, или ей кажется? — Не возражаешь, если как-нибудь потом я расспрошу подробнее об этой магии?

— В ней нет ничего тайного, — норна пожала плечами. — Я готова даже учить этому искусству, если среди сестёр Ордена найдутся женщины с даром. Теперь я могу спрашивать?

Проклятая кивнула.

— Магнус Эриксон. Каким он был там, за гранью?

— Что? — на миг Ситилла растерялась, не зная, что сказать.

— Вам пришлось сражаться в том мире. Плечом к плечу с ним. Каким он был?

— Но… — она задумалась. Вопрос был странным, но, видимо, у Альмы имелись веские причины, чтобы спрашивать такое. И спрашивать у неё, а не у своего учителя. Во всяком случае, Ситилла обещала ей ответить, и обещание следовало выполнить. — Он был таким же, как и всегда.

— Лёд.

— Да, — теперь Проклятая говорила ровно. — Он совсем не изменился. Бывает, человек страшится, но пересиливает страх. Это заметно. Бывает, он, наоборот, распаляется, чтобы не показать, будто боится. Я в такие минуты становлюсь настороженной, слежу за всем вокруг, не спуская глаз. Магнус же… он просто наблюдал. Не увидела я у него ни страха, ни растерянности, ни трусости, ни… вообще ничего. Он убивал демонов, будто дрова колол. Не знаю, чем тебе это поможет.

— Через что должен пройти человек, чтобы стать таким? — глухо спросила Альма. — Он будто лишён чувств. Смотрит на мир, как на какой-то чертёж, который надо изучить. Или исправить. Люди для него — просто плоть и кровь, наделённая разумом.

— Да, похоже на то, — согласилась Ситилла. — Ты думала, что в бою он окажется иным?

— Не в бою. Там, где не бывал никто из людей. Я думала, он способен хотя бы на восхищение.

— Он восхищался. По-своему.

— Вот как…

— Лучше тебе поговорить об этом с ним напрямую, когда вы встретитесь.

— Я боюсь, — совершенно искренне ответила Альма. — Он согласился учить меня и успел показать уже многое, но я всё равно не понимаю его. А сейчас так тем более.

— Тогда могу спросить я, — Проклятая пожала плечами. — Если позволишь.

Норна покачала головой.

— Пожалуй, мне придётся пересилить это. Спасибо за беседу, госпожа палач.

* * *

Пистолет рявкнул, выплюнув сгусток огня и дыма, и Рона опустила оружие. Это был пятый выстрел из финальной серии, и пятый попавший точно в цель.

Она стреляла с пятнадцати шагов по ростовой мишени — впервые с тех пор, как лишилась глаз. И долгие тренировки, наконец, принесли плоды.

Девушка сама попросила Магнуса о такой проверке, и тот обратился к Бернульфу, без лишних вопросов получив пистолет из оружейной форта и коробку с заранее снаряжёнными бумажными патронами. Октафиденты явно собирались остановить здесь армию Гарольда до подхода основных сил, и подвалы были буквально набиты боеприпасами, оружием и продовольствием, так что распоряжаться ими можно было как угодно. Пистолет несколько отличался от того, которым раньше пользовалась Рона, но, в конце концов, какая разница? Всё равно пришлось бы пристреливать. Даже если бы у неё были свои, живые глаза.

Но, как оказалось, обсидиановые ничем не хуже.

Ей по-прежнему приходилось концентрироваться, чтобы заставлять их работать, но теперь этому не требовалось уделять так уж много внимания. Всё равно что идти по узкой дорожке, не сходя с неё: в какой-то момент забываешься и просто идёшь, уже не думая ни о чём. К тому же дорожка с каждым днём становилась шире.

Она коснулась пистолета осторожно, будто ядовитой змеи — в памяти ещё жил образ тех, старых, которые в один миг ожили в руках. В тот день, когда Магнуса пришли убивать. Но этот был холоден и мёртв, и теперь она сама могла оживить его простым усилием воли. Это даже проще, чем зажечь свечу.

Она так и сделала — разорвала оболочку бумажного патрона, высыпала весь заряд в ствол, не став заводить механизм замка, сунула следом пыж и пулю, а потом, прицелившись, направила в порох поток силы. И тот, ответив, тут же вспыхнул.

Потребовался всего десяток выстрелов, чтобы приноровиться к новому способу стрельбы, и, наконец, выбить серию. Опускала пистолет Рона с чувством, будто вернула ещё одну частичку прежней себя.

— Очень неплохо, — сказал Магнус. Некромант стоял в стороне, сложив руки на груди, и внимательно наблюдал за всеми действиями подопечной. Рона не знала, как он сам управляется с огнестрельным оружием, но почему-то не сомневалась, что колдун умеет и это. С другой стороны, зачем нужен капризный огнестрел тому, кто владеет плетью Фраата?

— Я вижу куда лучше, чем раньше. Красок нет, но мне не нужно всматриваться вдаль, чтобы увидеть мишень.

— Потому что живой глаз — это линза, как в зрительной трубе. Особые мышцы сжимают и растягивают его, чтобы навести фокус. Обсидиан же воспринимает саму реальность, если верить учёным трактатам. Я не знаю, как это происходит, да оно и неважно. Важно, что это работает.

— Ты практик, — вспомнила она его слова.

— Да. Как и ты.

Заскрипел снег, и она обернулась — это был Бернульф. На дымящийся пистолет в руке девушки он смотрел с неподдельным интересом.