— Захватывает Фьёрмгард, — наконец проговорил Гирт. — Проклятье! Когда она уехала?

— Вчера.

— И вы знаете, чем всё закончилось?

Она пожала плечами: Альма не считала нужным посвящать сестру в то, что делала. Но от дальнейших расспросов её спас ворон.

Чёрная птица без малейшего стеснения села ей на плечо. Рона знала, что это ворон — только он осмеливался на подобное, выполняя волю норны. Ворон нёс весть, и она легко поняла его.

— Альма знает о вашем приходе, — сказала она. С губ срывались чужие слова: ворон шептал ей послание, а Рона всего лишь произносила его. — Она говорит, что уже возвращается, и просит вас быть её гостями.

— Ведьма, — Гирт криво улыбнулся. — Что ж, мы будем рады воспользоваться вашим гостеприимством. Но в доме, пожалуй, нам будет тесновато, так что, если не возражаете, мы расположимся где-нибудь рядом.

— Как я могу приказывать этелингу?

— Можете, мейстрес Веллер, можете. Я не настолько глуп, чтобы думать, будто обладаю властью на чужой земле. Самый бедный йомен может мне приказывать, если я ступил на его участок. Таков закон в Хельвеге, и его даже король не может нарушать. А попробует — вместо него на трон скоро сядет новый.

Он повернулся к хускэрлам, которые молча стояли, держа коней под уздцы.

— Ставьте шатры, ребята! Мы здесь надолго.

Отвернувшись от него, Рона снова сжала в руках древко жезла. Стражи, поворчав, затихли. Им не нравился гость.

А ведь она сумела их увидеть, подумала девушка, концентрируясь на обсидиане. Это отличалось от прежнего зрения глазами, правда, чем именно, сказать она не могла. Просто выглядело иначе, и всё. Как если бы она смотрела головой.

Ну да, правильно, у неё ведь нет больше глаз.

Вместо них теперь кусок камня.

Над столицей давно уже сгустились ранние зимние сумерки, но это не смущало Кенельма. Хускэрл получил ясный приказ — и выполнял его, хотя Йон искренне считал, что к третьему разлому идти уже нет смысла.

Они проверили обе точки, где оставили куски хрусталя Джаана и её подручный. Один из хускэрлов даже нашёл обломок — мёртвый и пустой, как самый обычный минерал. Жизнь, что теплилась в нём раньше, исчезла без следа.

Йон положил его в карман, решив изучить позже. Хоть и был уверен, что не найдёт ничего.

Оба места они проверили сверху донизу, обыскав все близлежащие улицы и не найдя ничего необычного. Трупы демонов давно убрали, людские тела тоже, и только багровый снег напоминал о случившемся йольской ночью. Но следующий снегопад сотрёт и эту память.

Третий разлом не должен был преподнести никаких сюрпризов. Но один всё же нашёлся: у самой черты, отмеченной лишённым снега кругом, лежал мёртвый лакерт с расплавленной головой. Йон знал только одного человека в столице, способного на такое.

Кенельму он ничего не сказал, да тот и не спрашивал. Меньше всего хускэрла интересовали причины смерти какого-то там демона.

Но если погибший от магии Тления лакерт лежит здесь, значит, Магнус был рядом. И вполне мог принять удар демонов на себя.

В то, что некромант погиб от рук ящеролюдов, Йон не поверил. После чудесного воскрешения колдуна он вообще сомневался, что его можно убить обычным оружием.

— Всё, — к нему подошёл Кенельм. — Мы закончили.

— Я тоже. Возвращаемся?

Хускэрл кивнул ему, не сумев сдержать вздох облегчения. Последние два дня измотали даже его.

Чего уж говорить про Йона. Всё, чего он хотел — это помыться и отдохнуть. Не спать, нет — будет время. Хотелось побыть одному. В тишине. И не думать ни о чём, кроме ощущения тепла и спокойствия.

Остаток вечера он собирался посвятить именно этому.

Уже в цитадели, распрощавшись с Кенельмом, теург попросил слугу приготовить ванну — для бани у него попросту не осталось сил. И ничуть не удивился, узнав, что та уже готова и нужно лишь чуть подогреть воду.

— Я взял на себя смелость предположить, что после такой ночи и следующего дня вы захотите отдохнуть, — сказал слуга. Желаете что-то ещё?

— Виски. Немного, но мне оно явно не помешает.

— Ну разумеется. Подождите, сейчас будет.

Ждать Йон не стал — вместо этого, сбросив, наконец, одежду, он лёг в бадью и глубоко вздохнул, чувствуя божественное расслабление.

Как ему этого не хватало. Просто лежать в воде, закрыв глаза, а разумом находиться где-то далеко-далеко, отрешившись от мира. Лишь раздавшиеся в комнате шаги Хильды вывели его из блаженства — но ненадолго.

— Принесли виски, — Йон услышал, как о дерево стучит стекло. — Господин не будет возражать, если я составлю компанию? Очень хочется вымыться.

— Как будто если я скажу «да», ты передумаешь, — ответил он, открывая глаза.

— Передумаю, — Хильда расстегнула рубашку. — Я не лезу к мужчинам в ванну, если они этого не хотят. Но ты сейчас пустишь к себе даже вампиршу, правда?

— Даже лакерта, если он согласится не перегрызать мне горло.

— Ну, вот видишь, — Хильда мягко опустилась в воду, и Йон почувствовал прикосновение её горячего тела. — Виски?

— О да. Не зря же я его заказал.

— На этот раз госпожа Ситилла не помешает нам отдохнуть.

Она разлила золотистый напиток по стаканам, и только сейчас Йон запоздало понял, что их два. Наверное, раньше он разозлился бы, увидев подобное самоуправство, но сейчас Хильда уже не была его тир. Скорее напарницей.

— Благодарю, — он взял стакан и вдохнул густой аромат. — Проклятье, я принимаю ванну с красивой женщиной и пью лучший виски Хельвега, но всё равно предпочёл бы оказаться подальше отсюда.

— Когда-нибудь это кончится.

— И, надеюсь, кончится хорошо. Ты говорила, это твоё последнее задание для Гирта. Хочешь остаться со мной?

Хильда отвела взгляд, на какое-то мгновение превратившись в ту, прежнюю Хильду — застенчивую, скромную. Потом всё же посмотрела ему в глаза:

— И чем я буду заниматься?

— Помогать мне в лаборатории. Кого попало допускать туда нельзя, а в твоих талантах я уже убедился.

— Один раз я уже была в лаборатории. Хочешь сделать из меня книжника?

— Натурфилософа.

— Что ж, выбор не такой уж и большой, — девушка вздохнула и откинулась на бортик бадьи, раскинув руки. — Согласна. Хотя, боюсь, Гирт всё равно попытается сделать из меня агента и убийцу.

— Его тоже можно понять… — Йон запнулся, потому что Хильда вдруг напряглась и, прислушиваясь к чему-то, поднесла палец к губам. — Давно я не пил такого виски, — чуть громче добавил он. — Хотя в королевском дворце сивуху держать бы не стали, верно, милая?

— Господин желает заказать ещё? — тир подалась вперёд, заглушив последние слова плеском воды.

— Пожалуй, хватит на сегодня алкоголя…

Она приникла к нему, обняв за плечи, но в этом не было ничего страстного. Хильда действовала холодно, как и всегда.

— Шпион за стеной, пришёл только что, — шепнули её губы. — Не знаю, смотрит ли он, но если да, у него не должно возникнуть подозрений.

— Такое притворство мне по нраву, — слова приходилось выталкивать, переводя дыхание. Близость разгорячённого женского тела сводила с ума — долгое воздержание всё-таки сказывалось.

— Не сомневаюсь, только не дай вскружить себе голову. Ну, давай. Мы играем любовников, а не перешёптывающихся идиотов.

Последнее, что успел подумать Йон — предупреждение сильно запоздало. А потом он уже не думал, прижав к себе Хильду и забыв обо всём остальном.

* * *

Альма остановила волка, увидев, как хускэрлы бросают игру в кости и вскакивают на ноги. Последним, не торопясь, встал Гирт Торкельсон.

Она встречалась с ним однажды. Тогда старые ведьмы собрали внеочередной совет из-за падения Южной марки и гибели сразу нескольких норн. На новую главу ковена Фьёрмгарда смотрели свысока — шутка ли, получить столь высокий ранг в её возрасте. Последний раз такое случалось десятки, если не сотни лет назад. Вдобавок Альма была наполовину южанкой, а таких полукровок среди норн не любили ещё больше. Особенно некоторые полоумные ведьмы, помешанные на чистоте крови.