Рядом стояла Рона, бесстрастно следя за тем, как он соединяет и сплавляет мышцы, как добавляет кости и закрепляет сухожилия. Химера должна стать проворной, как змея, и сильной, как медведь, и без новых конструкций одной лошадью здесь не обойтись. Как не обойтись и без вторых рук, всегда готовых подать нужный фрагмент. Или вторых глаз, способных взглянуть на работу под другим углом.

Прежняя Рона сбежала бы отсюда, сдерживая тошноту. Этой было всё равно.

Магнус продолжал работать.

Ветер трепал красно-жёлтые стяги, взметал белую пыль, бросал всадникам снег в лицо. Здесь заканчивался Андредский лес, переходя в бескрайнее поле, на котором кружилась в танце позёмка. Поле принадлежало Чёрному королю, лес — Красному, и лучшего места для встречи не было.

Эмиссар от Гарольда прибыл на рассвете, и будь на его месте кто другой, Тостиг не пожелал бы говорить. Но язычники, будто догадываясь об этом, прислали Багрового палача, да не кого-нибудь, а Проклятую, ту самую, что едва не погибла йольской ночью в столице. Она говорила спокойно, бесстрастно, лишь губы изгибались в едва заметной улыбке, и Эльфгар хорошо знал, почему. Знал и король. Она могла многое предъявить — Багровых рисковали задевать лишь безумцы — но не сделала этого, ясно давая понять всё без лишних слов.

Они ехали в полном молчании, лишь ветер шумел, носясь по равнине. Эскадрон хускэрлов — хватит ли этого, если Гарольд задумал предательство? Багровая, разумеется, гарантировала неприкосновенность, и её слово стоило многого, но Эльфгар ей не верил. Проклятая остаётся Проклятой, даже если наденет багровый плащ. Хотя, если подумать, теперь он не верил уже никому. Даже Йон, помогавший ему всё это время, оказался предателем. Жаль, что Эдмунд погиб раньше, чем успел рассказать об этом.

Что он будет делать после победы? О поражении Эльфгар не думал, с ним всё было ясно. Но после победы? Каким он найдёт Фьёрмгард, лишившийся верных людей?

Далеко впереди на снегу замаячила чёрная точка.

— Это там, — услышал он краем уха голос Ситиллы. Проклятая ехала чуть поодаль, и ей пришлось перекрикивать ветер — Эльфгар едва понял, о чём шла речь. А потом и сам увидел одинокую избушку у дороги, должно быть, поставленную людьми Андредского форта. В таких останавливались дальние патрули, если непогода застигала их в пути. До форта было, наверное, с милю, Эльфгар легко мог разглядеть его на холме — но попробуй найти туда дорогу в пургу.

Их уже ждали. Полсотни всадников окружили избушку полукругом, и на их знамёнах тоже сверкал золотой хельвежский дракон — но на чёрном, а не на красном поле. Значит, Гарольд уже здесь.

Ситилла вскинула руку, и процессия остановилась.

Спешиваясь, Эльфгар чувствовал, как его сверлят взглядами. Большинство, конечно, досталось королю, но шериф оказался единственным, кто шагнул к избушке вместе с ним — и тогда все посмотрели на него. Мерзкое ощущение. Ему не впервые было сталкиваться с врагом, но Эльфгар предпочёл бы сделать это в бою. Не так, как сейчас — холодно, осторожно. Холода ему хватало и вокруг.

Холодно было и в избушке, где никто не удосужился затопить печь. И взгляд Гарольда, сидевшего на простом сосновом стуле, не добавлял теплоты.

Тостиг медленно опустился на второй, стоявший напротив. Ни Красного короля, ни Чёрного не смущала простецкая обстановка — оба выросли на Севере, и обоим была чужда роскошь. Это там, на юге, короли встретились бы в специально подготовленном зале, а вместо грубо сработанных стульев сидели бы в роскошных креслах. Но не здесь, не в Хельвеге.

Короли смотрели друг на друга, и в тесной избушке стояла тишина.

Сколько лет они не виделись? Десять, двадцать? Эльфгар уж и забыл, когда Хельвег был единым. Когда Гарольд был всего лишь герцогом и правил своими северными землями, не думая обо всём королевстве. Но потом пришла Окта. Всё больше и больше людей надевали кулоны в виде восьмиконечной звезды, и яд этот распространялся всё дальше и дальше.

Эльфгар так и не понял, почему Гарольд отверг южную веру. Вряд ли дело было в религии, скорее Чёрному королю просто не нравилась сама идея союза с южанами. К тому же язычество было простым и не требовало больших расходов, тогда как о жадности церковников Юга ходили легенды. Здесь, на севере, они ещё не наглели, но это лишь сейчас. А потом… впрочем, так говорил Гарольд. Эльфгар же не верил, что южанам удастся запустить лапу в богатства Хельвега.

Он думал и не находил ответа. Проще всего было решить, что Гарольд хочет сесть на трон из собственных амбиций, но в это Эльфгар тоже не верил. Он знал Чёрного короля достаточно хорошо, чтобы не верить.

Было и ещё кое-что: Тостиг взял с собой шерифа. Гарольд же — Альму Веллер, которая стояла за его правым плечом, чинно сложив руки на животе, и Гирта, вставшего за левым. И ведьма улыбалась глазами, глядя на Эльфгара.

Зря он тогда решил, будто норна на их стороне.

— Господа, — тихо начала Ситилла, видимо, убедившись, что никто не хочет делать первый шаг. За окном взвыл ветер. — Я знаю, зачем вы пришли сюда, и знаю, чего хотите. Вы оба также знаете, что я не стою ни на чьей стороне, я служу человечеству. Надеюсь, этого хватит, чтобы вы хотя бы выслушали меня.

— Слова закончились, — проронил Тостиг, изучая взглядом бесстрастное лицо брата. — Время говорить оружию.

— Я привёл сюда Багровую, чтобы оно молчало, брат, — спокойно ответил Гарольд. — Опасность, которая грозит Хельвегу, слишком велика для нашего спора.

— Тогда зачем же ты его начал? — Тостиг вздохнул. — Например, подослал ко мне мейстера Винтерсона? Да, моим людям удалось его раскрыть. Расточительно с твоей стороны разбрасываться теургами, брат.

Гирт изменился в лице, но промолчал.

— Вот моё предложение: распусти армию, возвращайся к себе и прекрати сопротивление. Только после этого наступит мир, и мы сможем заняться демонами.

— И смотреть, как ты продаёшь Хельвег южанам? — усмехнулся Гарольд. Слова о Йоне он пропустил мимо ушей. — Хотя я тоже готов продать им немного земли. Каждому по семь футов — им хватит.

— Довольно, — прервала их Ситилла. — Я говорила с вами обоими, и повторю ещё раз: демоны появляются всё чаще…

— За восемь лет… — начал было Тостиг.

— За восемь дней, король. Я не знаю, что происходит в Хельвеге, но я разговаривала с братьями Ордена во всех городах, в которых побывала по пути из Ранкорна в Дейру. Последние недели демонов становится всё больше. Отряд из трёхсот лакертов уничтожил Проклятых беженцев здесь, в Андредском лесу, я сама была тому свидетелем и с трудом сумела уйти. Это очень, очень много. И если ничего не сделать, будет только хуже.

— Моё предложение простое, — равнодушно проговорил Гарольд. — Нейтралитет и разделение. Граница пройдёт прямо здесь. Хочешь — зови своих святош в Ранкорн, но дальше на север они не пойдут.

— Я всё ещё король Хельвега, братец. Законный король, в отличие от тебя.

— Гром оружия заглушает голос законов.

— И мы возвращаемся к началу: чтобы заставить тебя подчиниться, мне надо сперва перебить твоих солдат.

— Лучше и не скажешь, — Чёрный король улыбнулся — впервые за весь этот разговор.

— Речь не о подчинении, — ядовито вставила Ситилла. — Вы должны договориться.

— Понимаю, госпожа палач, но, увы, мой брат предлагает невозможное, — развёл руками Тостиг. — Я не могу стерпеть подобное, пусть даже в Хельвеге раскроется дыра в демоническое измерение.

— Гордыня — путь к гибели, — прошипела Ситилла.

— Вы склоняете меня принять условия Гарольда? Я думал, вы не стоите ни на чьей стороне.

— Я не предлагаю вам согласиться! Харсова ярость! Найдите то, что устроит вас обоих!

— Боюсь, вы не понимаете, о чём говорите, — вздохнул Тостиг. — Я готов рассмотреть некоторые послабления своей политики, но главное требование останется неизменным: Гарольд должен полностью распустить армию.

— И ты, конечно же, немедленно этим воспользуешься! — насмешливо ответил тот. — Ну уж нет. Не для того я её собирал.