— Пожалуй, этим человеком придётся стать мне, — сказал он.

* * *

Если бы в этот час в палатку заглянул кто-нибудь посторонний, он бы, наверное, подумал о разврате. Обычно именно об этом думают, когда видят обнажённую по пояс женщину и склонившегося над ней мужчину.

Магнусу, однако, было совершенно плевать на мнения других — он просто занимался своим делом. И лежавшая перед ним Гита была в первую очередь пациенткой, и только потом — женщиной. Он уже давно привык отсекать любые чувства, занимаясь делом.

Рана успела затянуться, но нежная новорожденная плоть была ещё слишком слаба, чтобы оставлять её тереться о ткань рубашки. Любое неосторожное движение — и она разорвётся, уничтожив все труды Магнуса. Во всяком случае, почти все: самую главную опасность он всё же устранил.

— Лёгкое и печень в порядке, — подвёл итог некромант, убирая руку с живота Гиты. — Есть нарушения в том, как зарастает рана, придётся провести операцию. Двигаться тебе в ближайшее время нежелательно, но жить будешь долго и счастливо.

— Ты умеешь предсказывать будущее? — Гита тихо засмеялась и тут же застонала от боли.

— Простите… ох! — полог палатки откинулся в сторону, впуская холодный воздух, и тусклый дневной свет загородила тёмная фигура. — Мэтр, госпожа палач просит вас подойти к ней.

— Скоро буду, — Магнус вздохнул. Посланника как ветром сдуло. — Боюсь, у меня дела. Одеться сама сумеешь?

— Как-нибудь постараюсь, хотя когда ты меня раздевал, это было гораздо приятнее, — она скорчила кислую мину. — Иди уже.

Колдун молча вышел из палатки и оглянулся. Кто бы ни выбирал место для лагеря, дело своё он знал — с одной стороны его прикрывала от ветра скала, а с другой — лес, между ними же хватило места для всех. Но и это не удовлетворило командира: палаточный городок окружили телегами, устроив баррикады на случай, если придётся обороняться.

Магнус весьма сомневался в том, что кому-то потребуется отправлять погоню за кучкой Проклятых, но в то же время знал, что поступил бы так же. Дело недолгое, зато может спасти жизни.

— Идите за мной, — посланник, который стоял и ждал снаружи, — махнул ему.

— Опять раненые?

— Нет, там другое… — посланник замялся, и Магнус понял, что расспрашивать его бессмысленно. Впрочем, он в этом не очень-то и нуждался.

Ситилла нашлась на краю лагеря, где на расчищенном от снега плацу собрался небольшой отряд. Бойцов было, пожалуй, с два десятка, все одетые вразнобой, как ландскнехты, и все мрачные, как сама зима. Ничего удивительного, если вспомнить, почему они здесь оказались, но и просто так собираться они бы не стали.

— Мэтр, хорошо, что вы пришли, — Ситилла кивнула ему. — У нас не хватит припасов, чтобы добраться до Дейры.

— Почему до Дейры? — Магнус позволил себе лёгкое удивление.

— Год назад Гирт Торкельсон издал манифест, в котором обещал приютить любого ушедшего с земель октафидентов, — негромко ответил сидевший на бревне здоровяк. — Поэтому мы идём к нему.

— И собрались пополнить запасы с помощью оружия? — Магнус посмотрел на бойцов.

— Именно, — здоровяк кивнул. — Я знал, что так получится, а потому сделал крюк, чтобы подойти ближе к одной деревеньке, где люди Тостига складируют продовольствие для будущей войны. В основном рыбу из Фьёрмы, но нам и этого хватит, лишь бы с голоду не умереть. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Но еда нам нужна.

— И вы хотите, чтобы я помог вам с грабежом?

Командир Проклятых недовольно поморщился. Грабителем он себя явно не считал.

— Я хочу знать, стоит ли рассчитывать на вас как на лекаря, если кого-то из наших ранят, — сказал он. — Насколько я знаю, врачи-октафиденты дают клятву Меранне, что будут лечить любого, и будь вы одним из них, всё было бы просто. Но вы — не октафидент. Я бы сказал, что и не врач, но после вчерашнего скорее вырву себе язык, чем произнесу такое. Вы спасли многих из нас. Но будете ли спасать раненых солдат, которые вернутся из рейда?

Он говорил медленно, слегка растягивая слова. Магнус спокойно слушал, не прерывая — он с первых же слов знал, что ответит, но никуда не спешил.

— Можете не беспокоиться, — ответил он, когда командир закончил. — Я помогу всем, если это будет в моих силах. Клятва для этого не требуется.

Проклятый медленно поднялся со своего бревна и отвесил Магнусу поклон. Тот слегка улыбнулся — это напомнило ему джумарский этикет.

— Благодарю, — только и сказал командир. — Собираемся, ребята.

Долго собираться им не пришлось — как оказалось, всё уже было готово. Оседланные кони ждали поодаль, шпаги лежали в ножнах, перевязи с картонными патронами для пороха надеты поверх камзолов. Оставалось только сесть в седло.

— Я думала, вы откажетесь, — проговорила Ситилла, глядя, как отряд выезжает на протоптанную дорогу в лес.

— Почему?

— Просто так казалось. Обычно я легко читаю людей, но ваши принципы мне до сих пор неясны.

— Боюсь, если вы поймёте их до конца, то сочтёте меня чудовищем, — усмехнулся Магнус.

— Пока что вы не давали повода так думать. Надеюсь, не дадите и впредь.

Он не стал отвечать. Просто вежливо кивнул и пошёл обратно к Гите.

Излишняя откровенность тоже бывает вредна.

* * *

На этот раз Фьёрмгард встретил Альму иначе.

Тринадцать тэнов стояли перед воротами на холодном ветру, дожидаясь гостей. Сверкали в свете зимнего солнца доспехи из голубоватой стали, способной выдержать лютый мороз, сверкали клинки в руках. Но Альма знала, что им они не помогут.

Сама она тоже приехала другой, сменив лёгкое платье на тёплую зимнюю одежду и сапоги, отороченные мехом. Время впечатлять простаков закончилось.

— Какая птица залетела в нашу глухомань, — стоявший впереди тэн ухмыльнулся, глядя на Гирта. Его лицо было знакомо Альме, но не имя. Как, впрочем, и имена остальных. Хенгест был прав, она слишком мало общалась с людьми Фьёрмгарда.

— Иногда и так бывает, — ответил Гирт. — Но вам бы не на меня смотреть стоит, господин Я-Не-Знаю-Имени.

На Альму тэн смотреть опасался, как будто неосторожный взгляд мог лишить его жизни. Будь Гирт здесь только в компании своих стражей, наверное, всё было бы иначе. Но ведьма и её волк меняли дело.

— Господа, — раздался голос Хенгеста, и только теперь Альма увидела его, не понимая, как не заметила раньше. Старик был без доспехов, в простом сером камзоле и тёплом плаще, будто не на бой вышел, а на прогулку. Хотя для него, пожалуй, всё так и было. — Я понимаю ваше желание перерезать друг другу глотки, но надеюсь, что сегодняшний день закончится без крови. Белый снег слишком красив, не стоит пачкать его красным.

— Ну так что может быть проще, — тэн снова ухмыльнулся. На рукаве у него блестел золотой шнур лейтенанта. — Гости мирно уезжают, и никто не умрёт.

Он не мог видеть лица стоявших позади товарищей, зато Альма видела их прекрасно. И те, судя по всему, не разделяли уверенности своего командира.

— Боюсь, это невозможно, — Гирт вздохнул.

— Тогда… — начал было лейтенант, но запнулся, потому как Альма спешилась и шагнула к нему.

Тэн отступил, выставляя вперёд меч, будто надеясь, что он защитит его от колдовства. Южанин достал бы нагрудный знак Окты, но хельвежцы не были столь глупы. Знак — это всего лишь символ, уж это они знали прекрасно.

— Я не хочу вас убивать, — тихо проговорила норна, остановившись. — Никого не хочу убивать. Если кто-то из вас ещё не до конца забыл то, во что верил раньше — уходите.

— Рад бы, да не могу, — ответил лейтенант. — Я клялся в верности королю Тостигу, и нарушать клятву не стану.

— Ты выбрал, — Альма вздохнула и прикрыла глаза.

Она не стала поднимать руки, творить магические пассы или петь заклинания. Этого уже не требовалось — заклинания давно были готовы и ждали только приказа, чтобы сорваться с привязи. Не окажись на пути этих несчастных, пришлось бы разряжать накопленную силу в землю или воздух. Но всё случилось так, как должно было случиться: Альма ждала именно этого.