— Отпусти меня, пожалуйста, — шепчу, целуя его в руку, которой он ласкает мое тело.

Не знаю, почему я это сделала… Но так безумно этого захотелось…

— Ангелина… — он резко поворачивает меня к себе. Пару секунд в темноте пытается разглядеть меня. — Блядь! — тянется куда-то и щелкает выключателем. Я инстинктивно тяну тонкое одеяло до подбородка, закрываю спину.

— Мне пора. Довезешь до дома? — выпаливаю с трудом, как только он снова оказывается рядом со мной.

— Да, — отвечает слишком резко. Голос становится стальным. — Я сначала задам тебе вопрос. В последний раз, Ангелина. А ты ответишь честно. Договорились?

Я молчу. Потому что знаю, что он хочет спросить. Слегка киваю в знак согласия. Что бы он ни говорил, я сделаю всё ради него. А также ради нашего с ним малыша. Мне о них думать нужно, а не о себе! Со мной ничего не случится…

— Ты действительно хочешь остаться с ним? Любишь его?

Напряженное молчание между нами растягивается. Я молчу, он тоже.

— Да. Хочу остаться с ним, — произношу с трудом, сглатывая ком горечи в горле.

Игнорирую второй вопрос. А хочется кричать, как я его ненавижу! Я даже на миг забываю его слова, сказанные Люде на кухне. Цербер сказал: «Уедем отсюда». Куда? А главное… А как же она? Какую игру он ведет?! Он глубоко вздыхает и выдыхает. Со свистом! Чувствую, как быстро бьется его сердце, но не понимаю, почему он так реагирует. Неужели так понравилось меня трахать? Беременную…

— Одевайся! — приказывает, сам буквально спрыгивает с кровати, голый идет в ванную, оставив меня одну в постели.

Отлично. Нужно быстро одеться, пока он не пришел. Через несколько минут он уже возвращается. А я сижу на кровати, обнимая свои колени руками. Как всегда. Он бросает в сторону полотенце и не спеша одевается прямо передо мной. От смущения опускаю глаза, заставляю себя не смотреть на его мощное тело. Цербер молча забирает ключи от машины, мобильник и портмоне, сует их в карман джинсов. Смотрит на наручные часы. Я не вижу, что у него на лице. Не хочу смотреть. Но я чувствую на себе его злой взгляд.

— Не похоже, чтобы ты хотела домой, — с усмешкой в голосе говорит он. — Вставай.

Он зол на меня. Ну и пусть… Это к лучшему. Автомобиль останавливается в гараже. Полная тишина и темнота. Головорезы не видят, кто в машине Цербера. Да и не посмеют лезть в его дела. Я тянусь к ручке, но Цер не дает возможности. Притягивает к себе и впечатывает в свою каменную грудь. Обнимает так сильно, что чуть ли не хрустят кости.

— Ты сама напросилась, Ангелина, — шепчет, поглаживая спину. — Я не хотел сделать тебе больно… Ты сама виновата.

Так же резко отталкивает меня и выходит из машины. Я в недоумении сижу, и уже совсем не хочется выходить. У него есть план. Подлый. Бессовестный. Несправедливый. Нужно было бояться его. Я ошиблась. Остается только одно… Бежать, пока не поздно… Но смогу ли?!

С тяжёлым сердцем выхожу из машины. Цербер, упираясь спиной в стену, курит. Чувствую, как он смотрит на меня, но не в силах поднять на него взгляд, я просто прохожу мимо, оставив без ответа его слова. Знал бы он, как я привыкла к угрозам. Унижениям…

Прежде чем подняться на второй этаж, открываю холодильник и беру оттуда упаковку клубники, а также пару зелёных яблок. Очень хочется.

Дверь комнаты открываю совсем тихо, дабы муж не проснулся. Но включен ночник, и я вижу силуэт супруга у окна. Сердце начинает биться как сумасшедшее, готовое выскочить из груди.

— Где ты была? — от его холодного, бесчувственного голоса меня бросает в дрожь.

Он говорит это, даже не поворачиваясь в мою сторону. Стоит ко мне спиной.

— Я… На кухне!

Боже… как хорошо, что я фрукты с собой взяла.

— В это время? Ты же из-за этих ночных "пикников" потолстела. В фитнес-клубы ходила, чтобы похудеть. И что? Все заново начинаем?

— Я вообще-то беременна! — неосознанно повышаю голос.

Я зла на Цербера. Его слова не выходят из головы. Но мне нужно смягчиться. Хотя бы пару дней вести себя тихо, чтобы супруг ни о чем не подозревал.

— Прости. Я… Очень захотелось клубники. И яблоко увидела. Не смогла устоять. Вроде от фруктов не толстеют. Если что, я буду соблюдать диету.

Муж усмехается делая шаг ко мне. И ещё один. Останавливается совсем рядом. От него снова воняет спиртным и табаком. Боже… Ну это же чересчур! Цербер тоже курит, но от него никогда не пахнет так… до рвоты…

— У меня завтра день рождения. Надеюсь, ты не забыла?! — он на секунду останавливается, ждёт от меня ответа.

— Н-нет, конечно, — вру, потому что мне не до него.

Да и мне абсолютно плевать, когда он родился. А вот тот день, когда он сдохнет, я никогда в жизни не забуду!

— Отлично. Завтра будет праздник. Послезавтра едем в больницу и никаких протестов.

Он прижимается вплотную, целует в губы. Хорошо, хотя бы без языка. Тошнота подкатывает к горлу. Я замираю, пытаюсь не дышать и не ощущать запах, исходящий от него. Ещё чуть-чуть — и меня вырвет.

— Узнаем, можно ли нам… Спать вместе. Я же не могу несколько месяцев ждать…

— Хорошо. Конечно, поедем, — сразу же соглашаюсь, лишь бы он отстранился.

Но муж обнимает меня за талию и снова притягивает к себе. Сжимая мои ягодицы, целует в губы, и я сразу же чувствую его твердый член у себя на животе. Только не это!

— Хочу, чтобы ты выглядела сногсшибательно. Будут журналисты. Я планирую афишировать твою беременность.

— Как пожелаешь. Рано или поздно узнают, — выдыхаю, равнодушно пожимая плечами.

— Отлично. Будь такой умненькой девочкой, и я никогда тебя не обижу. Договорились?

Я уже второй раз за последний час слышу это слово: "договорились". Нет! Я ни с кем не договариваюсь! Наконец завершился бы этот день!

— Прекрасно, — впервые муж доволен. — Я уезжаю. А ты ложись спать. Встаёшь завтра утром и готовишься к празднику, крошка.

Очередной поцелуй в губы, и он уходит. Я думала, он не отпустит меня, пока не затрахает до обморока. Обошлось!

Первым делом принимаю душ. Сажусь в кресло и снова пишу в свой блокнот все, что произошло сегодня. Необъяснимые чувства описываю с трудом. С Цербером я теряю над собой контроль. Окунаюсь в прошлое с головой. Рисую его профиль, а потом… Резко встав с кресла, открываю шкаф. В его глубине есть маленькая коробочка, а там спрятана моя одежда, в которой меня притащили сюда. А также единственное, что осталось от Дамира. Цепочка с кулоном.

Я прятала его. Если бы муж увидел, сразу отнял бы. Он заставил избавиться от всего, что осталось из прошлой жизнь. Но я сумела их спрятать. Надеваю на себя и ложусь на кровать, вспоминая нежные ласки любимого. Меня клонит в сон…

Цербер

Сжимая руки в кулаки, Цербер смотрит в спину Ангелине. Хрупкий ангел с каждым шагом отдаляется от него, а его сердце разбивается, словно стекло, на мелкие осколки. Он до невероятной степени возненавидел себя, когда произнес "вымой рот". Увидел, как задрожали губы девушки, но она, слегка усмехаясь, подчинилась, не сказав ни единого слова.

У Цербера не было выбора. Он должен был довести свой план до конца, на пару минут отвлечь девчонку. Он так и сделал, но только слишком обидным путем… Слишком больным… И ему сейчас плевать на данное своему другу слово много лет назад.

Плевать, что Распутин может в любой момент узнать, что крыса именно Цербер. Что он топит его бизнес и что из-за него всё висит на волоске. Мужик оказался слишком устойчивым. Непроницаемым. Ведёт себя так, словно не он останется с голой задницей, а кто-то другой. И это бесит Цербера. Или же у Распутина есть на что полагаться… Есть то, о чем не знает банда Цербера и о чем даже не догадывается.

Но мысли Цербера настолько заняты Ангелиной, что ему действительно плевать, что происходит с Григорием и его бизнесом. Ему нужна она!