Пойми, искусство создавалось многие столетия назад, неграмотные монахи как могли описывали состояние и принципы тренировок. Поэтому, я буду говорить теми словами, которыми записаны эти упражнения в древних манускриптах. Ты, маленькая европейка, уже сама переиначишь на свой лад. А я не хочу марать великие понятия прозой.

Овладев этим искусством, можно разбить пальцами чашку или стакан, кирпич, перетирать камни, использовать сильные пальцы при падении и в защите.

Встань лицом на юг. Ноги на ширине плеч. Смотри прямо. Тело наполнено энергией. Мысленно сосредоточься на нижнем даньтяне.

Упражнение с цветастым названием «Железная корова пашет землю» оказалось… отжиманиями на пальцах. Разница только в том, что мысленно я проводила энергию по телу к кончикам пальцев и обратно.

Однажды Чжан, задумчиво глядя на меня, произнёс. Не будь ты настолько европейка, я мог бы сказать, что в тебе живёт дух могучего воина. Но тебе сложно это понять. Прими на веру. Способности, которыми ты обладаешь, не твоя заслуга. Это труд и постижение мудрости целого рода воинов. Почему в тебе сосредоточена эта сила, мне неведомо. Усердно тренируйся, и ты поймёшь эту мудрость.

Тренировки сами по себе ничто. Они направлены для просветления сознания. В наш век автоматического оружия и бомб техника соколиного когтя — песчинка. Но рост духовный поможет тебе значительно больше, чем внешние результаты тренировок.

Не знаю, как с духовным ростом, но стаканы я смогла ломать гораздо раньше, чем постигла мудрость. Стоит собрать Ци в пальцах и вместе с усилием мысленно направлять энергию наружу. Сначала тепло, затем подрагивание, и вдруг стакан разлетается на мелкие кусочки.

Занятия продолжались, но я всё чаще с тревогой задумывалась о том, как жить дальше. Деньги таяли. Уроки мастера стоили дорого. Ради меня он забросил лечебную практику.

«Для чего мне все эти занятия?» — Я иногда задавалась вопросом. Но, вместо поисков ответа, просто вставала в стойку и начинала работать. Тело и душа просили подкачки этой энергии. Стремление к изменённому состоянию — чем не цель?

Всё когда?то кончается. Осенью Чжан сказал, что ему пора возвращаться на родину. Он уехал, и я опять осталась совсем одна.

Свободное время — вещь хорошая. Но, без друзей, в чужом городе?

Иной раз позавидуешь тем, у кого весь день расписан по минутам. Тренировки, безделье, книжки — вот и весь график. Бег по утрам стал таким же привычным, как холодный душ.

Сентябрь выдался на редкость паскудным. Сыро, холодно. Грязь из?под колёс, только успевай уворачиваться.

Накинув капюшон, я трусцой бежала по серой листве парка. Отчаявшись бороться с ней, дворники махнули рукой, поэтому дорожки больше походили на тропинки в лесу. Бег не мешал размышлениям.

«Денег почти нет. Прописки, как ни называй, тоже. На работу не возьмут, да и некуда. Десять классов и коридор. Решено, еду домой. Какое ни есть жильё, да и родителей проведать надо, так на могиле и не была…»

Подняла голову, мазнув глазами знакомый пейзаж: «Что?то не так. Бегун, впереди меня, такой же полудурок, как я, только постарше. Сам он ничем от других не отличался и вопросов не вызывал. Трехцветный «бундес», кроссовки, шапочка, а вот парочка бомжей на корточках возле дерева — не в цвет. Сыро, а они костёр разводят. Бомж — животное умное и сырые дрова в костёр не сунет. А главное, с такой рожей на заводе об холку кирпичи ломать надо, а не кабель жечь, как они собрались. Да и сидят на корточках, словно в пружине. Напряглись. Добавила хода, и, когда черно–жёлтый бегун поравнялся с отдыхающими, краем глаза поймала рвущее ствол движение одного из опереточных злодеев.

Прыжок, подсечка, и мишень кубарем повалилась на грязную листву. Стрелок опешил, сбил движение и сделал шаг в сторону, ища глазами улетевшего с линии прицеливания клиента. Тем самым перекрыл обзор и напарнику. Наконец, поймал концом ствола упавшее тело, но тут раздался крик и выстрел, не задавленный глушителем. Это охранники джоггера среагировали на нештатную ситуацию и рванули к драгоценному телу. «Сейчас ещё и мне достанется. Сваливать надо,» — мелькнула здравая мысль.

«Киллеры» не выдержали и рванули к ограде.

Понимая, что сейчас не самый подходящий момент кричать, в духе старых фильмов, — «я свой», присела и, заведя руки на голову, стала дожидаться прибытия охраны.

Дальше всё развивалось по стандартному варианту. Хотя, откуда мне знать, насколько стандартны действия наряжённых в похоронные костюмы охранников. Вместо того, чтобы всем коллективом прикрыть шефа от возможного дубля, они гурьбой ринулись за успевшими перескочить ограду лиходеями. Только один здоровяк, в приступе рвения, подбежал ко мне, собираясь ухватить за ворот и уложить мордой в грязь. «Ага, сейчас». После нескольких неудачных попыток цапнуть волшебным образом ускользающую девчонку, он разозлился и, словно родную тёщу, сжал меня в объятьях.

Подождав, когда ручищи сомкнутся, я дозировано сжала запястье. Рука обвисла, а одухотворённое лицо перекосила гримаса.

Тихонько шепнула. — Не дёргайся, земля сырая, а лицо потеряешь, хозяин выгонит. Громила замер, изображая готовность повторить безуспешную попытку.

— Оля? — Голос принадлежал вернувшемуся в реальность объекту охраны. Перемазанный грязью он, наконец, поднялся с земли и вгляделся в моё лицо.

— Юрий Петрович? — Я с удивлением признала в нём случайного знакомого, который так тепло отозвался о моих песнях. В том кафе я изредка бывала, но этого человека больше не видела.

— Я тебя и не признал сразу. — Он, словно и не валялся только что в мокрой листве, галантно пожал мне руку.

Заметив, что девчонка знакома с шефом, охранник тут же дистанцировался.

Вернулись остальные секьюрити. Тяжело дыша, распалённые погоней, они стояли полукругом, озирая окрестности. И вроде как ожидали приказов.

— Ну, и? — Задал риторический вопрос мой собеседник, обращаясь к старшему охраны.

— Ушли, — выдохнул тот. — Жигули, девятая модель. Сейчас свяжусь с дежурным, пусть менты объявят «перехват».

— Ладно. — Юрий Петрович махнул рукой, — делай, как знаешь.

«Мне понравилось его спокойствие. Для человека, на которого устроили покушение, он держится очень прилично».

— А ведь это ты меня спасла, — наконец, сообразил он. — Как ты заметила?

— Я пожала плечами, не видя смысла отвечать банальностью. А собеседник продолжал. — В курсе, что у тебя случилось. Кошмар. Прими соболезнования.

Он помолчал. — Оля, я твой должник, позволь пригласить на ужин. Посидим, поболтаем. Ты меня, действительно, очень здорово выручила.

— А что? Давайте поужинаем.

— Тогда, сегодня в восемь? Куда подослать машину?

— В «приют», — схохмила я, вспомнив, как называют питерцы гостиницу Прибалтийская. — Я выйду.

— Значит, в восемь.

Вежливо раскланялась и, незаметно подмигнув всё ещё придерживавшему руку горлохвату, потрусила к выходу из парка.

«Не то, что мне хотелось на халяву поужинать… Мыслишка возникла гораздо более интересная, но это нужно было ещё обдумать».

День пролетел в суёте, я так отвыкла от спешки, что даже удивилась, как оказывается здорово не успевать. Покупка платья — дело ответственное и требует серьёзного подхода, поэтому, измучив себя, кое?как выбрала закрытое, темно–синего цвета. Похоже, только такие мне придётся носить до конца дней. Дорого, но, если я не ошибаюсь, после этого вечера мне деньги либо совсем уже не понадобятся, либо заработок позволит себя прокормить.

Вырвав час у косметолога, пробежала поисковики, собирая информацию о новом знакомом.

«Юрий Петрович Звягин. Генерал–лейтенант запаса. Директор фирмы «FDS Консалтинг». Вспомнился старый анекдот.

— Что производит ваша фирма?

— Фирма производит хорошее впечатление.

«Похоже, мои подозрения сбываются. Хотя, когда?то это должно было произойти».

Когда зашла в ресторан, выбранный господином Звягиным, поняла: дорого и сердито. Солидность и какой?то неуловимый респект. И публика соответственная. В сопровождении вежливого, но крайне молчаливого молодого человека, который назвал себя помощником шефа, прошла к столику.