— Как звать? — поинтересовалась Оля у соседки.

— Наташа. — Шмыгнула носом сокамерница.

— За что взяли?

— С Новгорода я, без регистрации…

Семья Натальи была пьющая. Профессионально. Отец, рукастый и смышлёный мужик, встретил перестройку мастером автосервиса. Выпивал, но в меру. Однако шальные деньги, что потекли в карман после открытия российских границ для европейского автометаллолома, сгубили мужика. Дальше скучно.

С работы не выгнали, но перевели на самый грязный участок. А после того, как умудрился запороть движок на бешено дорогом джипе, в мойку. Хорошо, «на хату» не выставили. Незаметно подтянулась жена. По субботам, а потом и в будни. Наташка скандалила, пыталась достучаться, но, увы. Вход копейка, а вот выход… Не выдержав вечной пьянки, едва получив аттестат, удрала в Питер. Ждали её там. Без особых знаний, без денег и связей. Итог известен. Уехала в чем была, устроилась прислугой. А у них коробка с кафелем пропала. На меня заявили. Кафель дорогущий, итальянский, теперь в крупных размерах предъявляют. А зачем мне кафель? Я эту коробку и поднять?то не смогу. А они говорят, все вы дохлые, пока до навара не дошло. Ругаются. — Она снова тихонько засопела.

Ольга покачала головой. — А и правда, не ты? Мужик?то хозяйский к тебе клинья не бил?

— Не я, честное слово. — Вскинулась девчонка, — Точно, хозяин в тот день сильно подпитый приехал, всё ко мне приставал. А как сказала, что пожалуюсь, ещё пригрозил, мол, пожалею. Может и впрямь он. Да, только всё одно, мне сидеть.

Ольга хмыкнула, удивляясь изгибам жизни. «Тут на шее «жмуров», за десяток висит. А у неё грошовый кафель? Чудны дела твои…»

Размышления прервала Жанна. Она тихонько спросила. — Слышь, подруга, ты что, всё можешь? — спросила она, находясь под впечатлением последних событий.

— По–разному. — Не стала вдаваться в подробности сокамерница.

— Но с этой ты лихо разобралась.

— Я? — Ольга искренне удивилась. Она сама с собой чуть не разобралась. Могла бы ведь решить, что блефую. Тогда точно кранты.

Жанна оторопело уставилась на собеседницу. В глазах у неё плеснулся страх.

Она промолчала, только, уходя, шепнула. — Ты осторожней. Баба злопамятная, её по «мокрой» статье закрыли. Как бы не отомстилась.

Ольга весело засмеялась: — Спасибо. Её развеселила картина возможной схватки. — Постерегусь.

— А тебя как звать? — успокоилась, наконец, девчонка. Она заинтересованно глянула на спасительницу.

— Ольгой меня зовут. — Ответила та. И добавила. — Ладно, успеем, поговорим ещё. Отдыхай. А я подумаю.

Однако не удалось. Ужин, суета сокамерниц. Стук тарелок. Наконец, все угомонились.

Свет в камере продолжал гореть, однако время уже близилось к полуночи. Ночная смена легла, и остальные прикорнули кто где.

Камера затихла. Ольга прислонилась к перекладине и задремала. Сон, не сон — лёгкое видение. Она перебирает документы в офисе Атолла. На глаза попалась неприметная папка с рядом цифр и фамилий, мимоходом просмотрела её и сунула в карман сумки. Привычка разведчика. «Надо же, а ведь эти листки там и лежат. — Сквозь сон удивилась она. — А вот где сумка? Стоп, а не вместе с винчестером я её припрятала? Точно, сумка, скроенная на манер парашюта, в собранном состоянии занимала всего ничего, а если развернуть, танк можно спрятать.

Ну, и к чему это мне?» — Не поняла Ольга, вырываясь из сна. И тут заметила, что к ней приближается отвратное лицо неудачливой «мокрушницы». Видимо, Жанна недаром стала главной в камере и в людях разбиралась.

«В крайнем случае, от удара уйти всегда успею, может, поцарапает чуть». — Спокойно подумала, ожидая продолжения. А злопамятная толстуха, сжимая в кулаке заточенный гвоздь, уже тихонько склонилась к ней. Рука пошла на замах. Движение ускорилось. Она явно намеревалась загнать грозное орудие в печень ничего не подозревающей жертве. Мягкий, обволакивающий блок, и несильный толчок в локоть. Вместо прямого, разящего удара рука злоумышленницы невероятным образом вильнула и со всего маху воткнула пику в живот своей хозяйке. Удар оказался такой силы, что оружие вошло по самую ручку. Баба закачалась и повалилась на лежащих в первом ярусе арестанток. Рука замерла, сжимая обмотанную тряпицей рукоятку самодельного стилета.

Перепуганные женщины в страхе смотрели на извивающуюся в агонии самоубийцу. Несколько секунд, и она замерла, изогнувшись в невероятной позе, но, так и не выпустив из рук заточку.

— Так понимаю, факт самоубийства оспорить будет трудно? — спросила Ольга у подскочившей Жанны.

Та пришла в себя, присмотрелась к покойнице и широко перекрестилась, кивнула.

— Эй, там, в дальнем. — Крикнула она, — зови вертухаев, пусть выносят. «Толстая вскрылась».

И, уже отходя, пробормотала. — Интересно, кто такой, больной на голову, тебя закрыть удумал?

Удивительно, на допрос Ольгу вызвали уже на другой день. Скорее, это был даже не допрос, а очная ставка. Хотя, как назвать встречу главы не последнего в мировом рейтинге холдинга с подследственной. Причём, в комнате допросов, кроме них, не было никого.

Ольга встречала этого холёного господина в бытность свою клерком компании. А вот он о её существовании узнал совсем недавно.

Как она и боялась, служба безопасности, получив анонимный подарок в виде полного расклада хищений в сибирском филиале, не очень и обрадовалась.

— Кто это, осведомлённый в нашей кухне, нам «добряк подогнал»? — Образно выразился глава СБ.

Матёрый в прошлом опер, он никак не мог избавиться от уголовного жаргона. Впрочем, работе это не мешало. Рыть начали в двух направлениях. В первую очередь, по сути компромата, и одновременно изо всех сил пытались разобраться в личности доброхота.

— Профи справились быстро. Ольгу, вернее, ту, под кого она маскировалась, вычислили не просто, а очень просто. Умелый спрос мигом развязал языки сибирякам. И те, опережая друг друга, поведали о шустрой москвичке, раскопавшей договора, и сложившей два и два.

«Во как? — Удивились Атолловские опера. — Смотри, какие у нас клерки отчаянные».

Глянули внимательно её личное дело. И вот тут им поплохело всерьёз. Девочка оказалась с таким шлейфом загадок, что без бутылки не разобраться. Попала в страшную аварию, поправилась за неполных полгода. Отец, генерал ФСБ, пусть и в запасе. Да, только всем известно, что бывших чекистов не бывает. И вот он погибает, и жена тоже. Девочка, ставшая владельцем неслабого капитала, не успев затвердить права наследования, тоже гибнет. И с ней вместе подрывается тоже, к слову сказать, генерал, и, надо же, ФСБ.

А Звягин имел репутацию самого хитрого и жестокого рейдера.

— Это уже водевиль какой?то? — не выдержал шеф холдинга, когда ему доложили всю картинку. — Ага, сколько у девочки зарплата была? Да она за квартиру, поди, платила в два раза больше. Короче, в дерьме вы, господа. — Отбросил он документы. — Сдаётся мне, и я вместе с вами. Вы что, не понимаете, это она… Она нас развела.

«Крот» это был. Звягинский крот, понятно? И не думаю, что девчонка в особняке сгорела. Всех опознали, и только от неё ничего не нашли. Ну, менты, понятно, им лишний глухарь не нужен. А вы?то куда смотрели? Короче. Что делать будете, не знаю и знать не хочу. Платите, пытайте, но чтобы её нашли. Понятно? Вперёд и с песней.

Деньги ему, в принципе, было не жаль. Тем более, Звягин уже в прошлом, но, дело принципа: «Воровать, у меня, не позволено никому».

— Найти и, чтоб неповадно другим было, высечь, показательно. — Распорядился магнат.

И вот она перед ним.

Максимов всмотрелся. — «Привлекательное личико. Миниатюрная фигурка. Словно и не из камеры привели… Вот только глаза не в масть. Не такие глаза у неё быть должны. А здесь, спокойствие и уверенность. Вроде, это не её ко мне на аркане приволокли, а она снизошла до общения.

Странно. — Насторожился олигарх.

— Допрыгалась, Ирина? — Прервал он затянувшееся молчание.