Взрослые мужчины (близкие родственники или очень близкие друзья покойного): один-два раза их глаза наполняются слезами, которые они смахивают резким движением; сдержанные улыбки.

Взрослые мужчины (все остальные): глаза сухие, но при этом угрюмое/сочувственное выражение лица; печальная/озабоченная улыбка.

Взрослые женщины (близкие родственницы или очень близкие подруги покойного): один-два раза всплакнут во время похоронной церемонии; бывает, шмыгают носом, иногда в ответ на выражения соболезнования их глаза наполняются слезами, которые они с виноватым видом промокают носовым платком; сдержанные улыбки.

Взрослые женщины (все остальные): глаза сухие или один раз за время похоронной церемонии наполняются слезами; печальное/сочувственное выражение лица; печальные/озабоченные улыбки.

Мальчики (близкие родственники/друзья почившего/ей): могут плакать сколько угодно, если очень маленькие (скажем, до десяти лет); мальчики постарше только раз всплакнут за время похоронной церемонии; храбрые улыбки.

Мальчики (все остальные): норма слез такая же, как и для взрослых мужчин (за исключением близких родственников и близких друзей).

Девочки (близкие родственницы/подруги почившего/ ей): могут плакать сколько угодно, если очень маленькие; для девочек постарше норма слез вдвое больше, чем для взрослых женщин; храбрые улыбки.

Девочки (все остальные): не плачут, но один раз за время похоронной церемонии их глаза могут на мгновение наполниться слезами; могут шмыгнуть носом.

Помимо того что мы, бывает, и впрямь охвачены неподдельным горем, запрет на юмор, временная отмена табу на излишнюю серьезность и нормы слез превращают английские похороны в весьма неприятное испытание. Нас заставляют «отключить» рефлекс юмора, выражать чувства, которых мы не испытываем, и подавлять те, что нас переполняют. Ко всему прочему, англичане воспринимают смерть как нечто нескромное и неприличное, о чем мы предпочитаем не думать и не говорит Наша инстинктивная реакция на смерть — это форма отрицания: мы пытаемся ее игнорировать и делать вид, что никто не умер, а на похоронах это плохо удается.

Неудивительно, что мы становимся косноязычными, чопорными и неуклюжими. Не существует общепринятых «похоронных» фраз или жестов (особенно в среде высших классов, которые утешающие банальности считают выражениями «простолюдинов»), поэтому мы не знаем, что говорить друг другу и как себя вести, и в результате только и твердим: «Такое горе», «Как прискорбно», «Даже не знаю, что сказать», — неуклюже обнимаемся или неловко похлопываем друг друга по плечу. Если усопшему или усопшей было за восемьдесят (или как минимум семьдесят пять), можно тихо сказать, что он/она «хорошо пожил/а на свете». В этом случае на поминках допустимы мягкие шутки, во всех остальных — только удрученное покачивание головой и многозначительные тяжелые вздохи.

Священнослужителям и тем, кто выступает на похоронах с официальной надгробной речью, повезло больше: у них есть набор штампов, которые они могут использовать. Выражения, с помощью которых характеризуют почившего, — это своеобразный шифр. О мертвых плохо не говорят, но всем известно, что, например, фраза «всегда был душой общества» — это эвфемистический синоним пьянства; «не выносил людской глупости» — вежливый способ сказать, что покойный был мелочным, сварливым человеком; «щедро дарила свою любовь» — значит, была неразборчива в связях; а «закоренелый холостяк» — это всегда гомосексуалист.

Сезонные обряды — это такие большие календарные праздники, как Рождество, Новый год и другие, которые отмечаются ежегодно в одно и то же время — Пасха, майский праздник[147], праздник урожая (в конце сентября — начале октября), канун Дня Всех Святых (31 октября) и Ночь Гая Фокса[148], а также День матери (второе воскресенье мая), День святого Валентина и неприсутственные дни[149].

В эту категорию я также включаю ежегодные летние каникулы/отпуска, так как они носят сезонный характер и, по существу, являются календарным праздником, хоть и не имеют фиксированной даты. (Некоторые педанты, возможно, заметят, что летние каникулы/отпуск, это, строго говоря, не «обряд» или, по крайней мере, обряд не в том же смысле, что Рождество или праздник урожая, но, думаю, это верное определение, и позже я объясню почему.) Также к данной категории я причисляю ежедневные/еженедельные ритуалы перехода от трудовой деятельности к развлечениям/отдыху (посещение пабов после работы), но это я уже подробно рассматривала в главе о работе.

К категории «другие переходы» я отношу ритуалы, знаменующие переход из одной фазы жизненного цикла в другую (за исключением наиболее важных, которые я анализировала выше): выход на пенсию, «знаменательные» дни рождения (юбилейные даты) и годовщины свадеб (серебряная, золотая), а также ритуалы, обозначающие другие «переходы», связанные с переменами социального статуса/работы/места жительства, — «отвальная», новоселье.

Все это вдобавок к огромному множеству ритуалов, большинство из которых, как и основные «переходы» жизненного цикла, во многих отношениях схожи с их аналогами в других современных культурах промышленно развитых стран Запада. Подарки, вечеринки, особые блюда, песни и украшения на Рождество; шоколадные яйца на Пасху; открытки и цветы в День святого Валентина; употребление алкоголя по случаю почти всех торжеств; в большинстве случаев праздничный стол и т. д. Я не стану описывать каждый обряд в мельчайших подробностях, а сосредоточусь главным образом на неписаных социальных правилах, регулирующих исключительно английские модели поведения, ассоциирующиеся с этими обрядами.

Любая человеческая культура имеет свои праздничные ритуалы, обозначающие «переходы» сезонного или социального характера. Животные автоматически «регистрируют» такие явления, как смена времен года, и подстраивают под них свое поведение. Люди же должны устраивать торжества по поводу каждой пустячной знаменательной календарной даты. К счастью для антропологов, люди также вполне предсказуемы и примерно одинаково отмечают такие события — точнее, празднества, существующие в разных культурах, имеют много общих черт. Например, пение и танцы. Во многих случаях это еще также и праздничный стол, и фактически всегда употребление алкоголя.

Роль алкоголя в процессе празднования особенно важна для понимания природы англичан и требует некоторого пояснения. Во всех культурах, где принято употреблять спиртные напитки, алкоголь необходимая составляющая торжества. Тому есть две основные причины. Во-первых, карнавалы и праздники — это нечто большее, чем развлечение: в большинстве культур эти события подразумевают «культурную ремиссию» — узаконенное ослабление социального контроля над нашим поведением. Модели поведения, которые при обычных обстоятельствах порицаются или даже запрещены (например, флирт со всеми без разбору, громкое пение, появление на людях в одежде представителей противоположного пола, купание в фонтане, завязывание разговора с незнакомыми людьми и т. д.), в период проведения празднества могут активно поощряться. Это лиминальные периоды — оторванные от повседневного существования маргинальные, пограничные промежутки, когда мы в течение короткого времени можем безнаказанно испробовать альтернативные способы бытия. Существует некое природное сходство между алкоголем и лиминальностью, и, соответственно, ощущение опьянения отражает состояние лиминальности, приобретенное в ходе ритуала, а результаты воздействия алкоголя — культурный настрой празднества.

Но, хотя в человеке, судя по всему, живет глубокая потребность в таких измененных состояниях сознания, в избавлении от ограничений повседневной обыденности, лиминальность его пугает. Достижение стадии измененного состояния сознания и поиск альтернативных реальностей мы позволяем себе только в особых ситуациях, а значит, наше стремление к подобной свободе ни в коем случае не однозначно — его уравновешивает столь же сильная потребность в стабильности и надежности обыденного существования. Нам хочется окунуться в раскрепощающую атмосферу праздника, но лиминальность нас страшит. Нам нравится посещать альтернативные миры, но жить в них мы бы не хотели. Алкоголь играет двойственную или «уравновешивающую» роль в контексте праздничных ритуалов: в измененных благодаря алкоголю состояниях сознания мы можем исследовать желанные, но потенциально опасные альтернативные грани реальности, в то время как социальные функции пития — правила дружеского общения в коллективе, непременно ассоциирующиеся с потреблением алкоголя, — служат уравновешивающей силой. Потребляя алкоголь, мы создаем атмосферу лиминальности, которая является важнейшим элементом праздничных обрядов, но привычные, повседневные, успокаивающие социальные ритуалы употребления напитков в компании, наполнения бокалов и угощения по очереди, дружеское общение, отождествляющееся с питием, помогает нам неким образом приручить или даже «одомашнить» выбивающее из равновесия влияние этого лиминального мира.