— Победа следует за моим мечом, — сказал он.
Король эльфов внимательно посмотрел на него, прежде чем ответить;
— Поосторожнее с этим оружием. До сих пор он верно служил тебе, но все равно он предаст. Рано или поздно ему суждено повернуться против того, кто им владеет, может статься, в тот момент, когда его помощь будет нужнее всего.
Скэфлок не обратил на эти слова внимания. У него не было непреодолимого желания умереть немедленно
— В конце концов, в этом мире еще есть чем заняться, — но как знать, вполне возможно, что судьба не станет хранить его слишком долго. Как бы там ни было, он даже не думал о том, чтобы избавиться от меча. Он давал ему то, чего бы он не нашел больше нигде. Когда он размахивал им в битве, то азарт не затуманивал его рассудок; действительно, его чувства еще больше обострялись, а мысли бежали быстрее и увереннее. Но он, подобно огню, взмывал вверх, оставив плоть, простившись с одиночеством и заодно с тем, что он делал и при помощи чего действовал. Наверное, так чувствуют себя боги. Такие же ощущения, хотя и несколько в ином ключе, возникали у него, когда он был с Фредой.
В тайных бретонских заливах он собрал корабли, людей и лошадей. Он передал весточку вождям эльфов в Англии, чтобы они начинали собирать свое рассеянное воинство. И среди ночи, когда над северным миром подули ветра, он повел свой флот через пролив.
С небес лился дождь со снегом, и все вокруг было черно, лишь вспышки молний на мгновение разрывали тьму, и тогда мельчайшие капли в воздухе и травинки на земле казались абсолютно белыми. В воздухе раздавались раскаты грома. На волнах появились белые буруны и маленькие смерчи, которые катились на запад и с шумом выплескивались далеко на берег. Даже эльфы не осмеливались поднять паруса и шли на веслах. Дождь и морская вода летели им в лицо и вымачивали до нитки. По веслам и мотающимся драконьим головам плясали голубые огоньки. Из темноты надвинулся берег Англии. Эльфы напрягались изо всех сил, казалось, у них сейчас порвутся жилы. На пляж и рифы накатывал прибой. Ветер набрасывался на корабли, пытаясь сбросить их на скалы или столкнуть друг с другом. Скэфлок широко улыбнулся и произнес:
Холодны и страстны поцелуи,
которые белорукие дочери
Рана посылают нам.
Стоя на носу качающегося на волнах корабля, он увидел землю, которая была целью его путешествия, и на мгновение его схватила тоска. Он выкрикнул:
Обратно, домой принес меня завывающий,
с крупинками града, ветер.
Теперь я здесь, вблизи любимой Англии.
Она там — за полоской берега.
Увижу ли я ее?
О, эта благородная молодая женщина
никогда не покинет мои мысли.
Потом настало время всецело сосредоточиться на том, чтобы обогнуть мыс.
Когда это удалось его флот вошел в тихую заводь, где можно было высадиться и где их поджидал небольшой отряд эльфов, пришедших на помощь. Корабли выволокли на землю и крепко привязали.
Потом команды стали без промедления готовиться к войне. Капитан обратился к Скэфлоку
— Вы не сказали нам, кто должен остаться и охранять корабли.
— Никто, — ответил он. — Люди нужны на суше.
— Что? Ведь тролли могут подкрасться к кораблям и сжечь их. Тогда у нас не будет пути к отступлению.
Скэфлок оглядел освещенную молнией полоску берега.
— Для меня, — сказал он, — не будет никакого отступления. Я больше не покину Англию, живой или мертвый, до тех пор пока тролли не будут изгнаны.
Эльфы смотрели на него с благоговейным ужасом, казалось, что он, — не один из смертных, когда он стоял, — высокий, закопанный в броню, с колдовским мечом на поясе. В глубине его голубых глаз мелькал зеленоватый волчий огонек. Эльфы решили, что он обречен.
Он вскочил в седло своей лошади-етуна. Ветер раз нес его клич:
— Трубите в рога. Сегодня мы поедем за добычей.
Армия выступила. Почти треть из них ехала верхом. Остальные надеялись вскоре сесть в седло. Как французы или нормандцы и в отличие от англичан или датчан, на суше эльфы предпочитали воевать в конном строю. Дождь лил как из ведра, под ногами хлюпали мокрые листья, сверкали молнии, в порывах ветра ощущалось дыхание приближающейся зимы.
Эльфы взяли оружие наперевес, и в сверкании молний показались улыбающиеся лица. По надетым на руки щитам текла вода, и рожки запели снова.
Скэфлок скакал во главе клина. В тот момент он не чувствовал радости. Мысль о том, что опять придется убивать, вызывала у него тошноту и усталость. Но он знал, что все изменится, когда он вытащит из ножен свой меч, поэтому с нетерпением ожидал начала битвы.
Показались тролли — темная масса, надвигающаяся на них. Должно быть, они почуяли пришельцев и вышли из ближайшего замка, скорее всего из Альфархойя. Их войско, хотя и меньшее по численности, чем у эльфов, следовало воспринимать серьезно. Больше половины воинов было на лошадях, и Скэфлок услышал, как позади него кто-то весело произнес:
— Вот здесь-то я и найду себе четвероногого друга.
Командир на правом фланге был не так воодушевлен.
— Мы численно превосходим их, — сказал он, — но этого недостаточно, чтобы их смять. Не один раз храбрые воины побеждали превосходящего по численности противника.
— Я не боюсь, что они победят нас, — ответил Скэфлок, — но будет плохо, если они убьют слишком многих, потому что следующее сражение может стать для нас последним. — Он помрачнел — проклятие, где же основные силы английских эльфов? Они должны были уже встретить нас. Если гонцов не поймали по дороге…
Рожки троллей протрубили сигнал к битве. Скэфлок тащил свой меч и покрутил им над головой. В свете молний он ослепительно блеснул, отражая голубоватое пламя.
— Вперед!
Он пришпорил коня. И внутри него поднялось великолепное ощущение силы. Над головой летели копья и стрелы, невидимые и неслышимые в реве бури. Ветер дул порывами, не давая хорошо прицелиться, поэтому скоро послышался звон оружия.
Поднявшись на стременах, Скэфлок рубил направо и налево. Тролль сделал выпад в его сторону. Своим мечом Скэфлок отрубил ему обе руки. Приблизился другой, с занесенным топором. Этому клинок вошел в шею. На него бросился воин с копьем, копье отскочило от щита Скэфлока. Он пополам разрубил древко и конем втоптал тролля в грязь.
Топор и меч. Звон и искры. Расколотые доспехи. Растерзанная плоть, воины, оседающие па землю, дьявольский танец молний.
Среди лязга скакал Скэфлок, разя наповал. Его удары разрубали кольчуги и кости больно отдаваясь в его собственных плечах. От нападавших он то укрывался щитом, то отбивал от атаки мечом. Его клинок свистел громче, чем вой ветра и гром. Никто не смог устоять перед ним и он, пройдя со своими людьми сквозь шеренги троллей, напал на врага с тыла.
Но все равно тролли сражались отчаянно. Они перестроились в круги и заняли прочную оборону. Из них полетели стрелы. Атакующие лошади напарывались на выставленные копья. Многие эльфы пали под топором и булавой. Где же подмога, где же?
Как будто в ответ протрубил рожок, потом еще один, и еще — военный призыв, град выпущенных из пращи камней и из темноты возникли сотни воинов.
— Салют, Эльфхайм! — В авангарде ехал Файрспир. С его пики стекала кровь, как дождь с его шлема. На его лице светилось злорадство. Рядом с ним с окровавленным боевым топором появился Флэм Оркнейский. Другие вожди эльфов тоже дрались, как будто возникая из-под земли, чтобы очистить ее от осквернителей.
Теперь было легко разделываться с врагами, и вскоре лишь мертвые остались на песчаных дюнах. Не сходя с седла, Скэфлок устроил военный совет с Файрспиром, Флэмом и их товарищами.
— Мы прибыли насколько возможно быстро, — сказал Файрспир. — Нам пришлось сделать остановку в Рунхилле и захватить его, потому что ворота были открыты, и оставалось совсем мало троллей. Хорошо поработали женщины. Я думаю, они все закончат к нашему приходу в Альфархойе, тем более что большая часть их гарнизона лежит здесь.
— Хорошо, — сказал Скэфлок. Битва окончилась, меч вернулся обратно в ножны, и он почувствовал, как к нему вернулась усталость. Высоко над головой затихала гроза, еще сверкая и погромыхивая, ветер стих, и с сереющего неба лил усиливающийся дождь.