Он был одет в простую одежду темно-синего и белого цвета, у него не было никакого оружия, кроме маленького многоцелевого эжектора. С совершенной уравновешенностью и спокойной рассудительностью он ответил на вопросы Кергана Бенбека.
«Убитые люди Эрлита мертвы. Те, кто на борту корабля, будут перемещены в нижний слой, где необходимо вливание свежей посторонней крови.»
Керган Бенбек с презрительной медлительностью осмотрел оруженосца. В некоторых отношениях, подумал Керган Бенбек, этот усовершенствованный и тщательно выращенный человек напоминает священных на его собственной планете, особенно чистой кожей, резко выделанными чертами лица, длинными руками и ногами. Возможно, подействовала телепатия или до него донесся след характерного кисло- сладкого запаха. Повернув голову, он увидел священного, стоявшего среди скал в 50 футах от них — обнаженного человека с золотым ожерельем и длинными коричневыми волосами, развевавшимися, как вымпел. В соответствии с древним этикетом Керган Бенбек посмотрел сквозь него, делая вид, что тот не существует. Оруженосец, бросив быстрый взгляд, поступил так же.
— Я требую, чтобы вы выпустили людей Эрлита из вашего корабля, — сказал Керган Бенбек ровным голосом.
Оруженосец с улыбкой покачал головой, делая большие усилия, чтобы говорить понятно.
«Они не подлежат обсуждению, их… — он помолчал, подыскивая слово — их судьба… определена. Установлена. Больше об этом нечего сказать.»
Улыбка Кергана Бенбека стала циничной гримасой. Он молчал, пока оруженосец подбирал слова. Священный медленно, по несколько шагов за раз, приближался. «Ты должен понять, — продолжал оруженосец, — что существует определенный порядок. Функциям таких, как я, должна соответсвовать определенная форма, определенный образец, который может быть сформирован. — Он наклонился и грациозным взмахом руки подобрал небольшой булыжник. — Так же, как я могу придать этому обломку скалы форму, пригодную для затыкания отверстия.»
Керган Бенбек шагнул вперед, взял булыжник и зашвырнул его далеко в скалы.
«Этим обломком скалы ты никогда не сможешь заткнуть круглое отверстие.»
Оруженосец неодобрительно покачал головой.
«Всегда найдутся другие обломки.»
— И всегда есть много отверстий, — заявил Керган Бенбек.
— Вернемся к делу, — сказал оруженосец. — Я предлагаю придать переговорам правильное направление.
— Что вы дадите в обмен на 23 грефа?
Оруженосец тяжело пожал плечами. Мысли этого человека такие же дикие, варварские и капризные, как косы его прически.
«Если хочешь, я дам тебе инструкции и советы, так что…»
Керган Бенбек сделал резкий жест.
«Я ставлю три условия. Священный теперь стоял только в десяти футах, с бледным лицом, неопределенным взглядом. — Первое, — сказал Керган Бенбек, — гарантия против будущих нападений на людей Эрлита. Пять грефов будут постоянно находиться здесь как заложники. Второе-главным образом чтобы обеспечить постоянство вашей гарантии, — вы предоставите мне космический корабль, оборудованный, снабженный источниками энергии, вооруженный, и обучите меня, как им пользоваться.»
Оруженосец откинул голову и издал странный звук носом.
«Третье, — продолжал Керган Бенбек, — вы освободите всех мужчин и женщин, находящихся на корабле».
Оруженосец замигал, что-то хрипло и удивленно сказал следопытам. Те нетерпеливо посмотрели на Кергана Бенбека так, будто он был не только варваром, но и безумцем. Наверху парил флайер; оруженосец взглянул вверх и, увидев его, казалось, обрел уверенность. Повернувшись к Кергану Бенбеку, он заговорил так, будто предыдущего разговора не было.
«Я пришел сказать тебе, что двадцать три Преподобных должны быть немедленно освобождены.» Керган Бенбек повторил свои требования.
«Вы должны передать мне космический корабль, вы не должны больше нападать, вы должны освободить пленных. Согласны?»
Оруженосец смутился.
«Странное положение, неопределенное, сомнительное.»
— Ты понимаешь или нет? — рявкнул раздраженно Керган Бенбек. Он взглянул на священного и затем совершил поступок неслыханный, нарушающий все традиции и правила. — Священный, как говорить с тем, у кого голова закрыта? Он, похоже, и не слышит меня.
Священный сделал еще один шаг, лицо его оставалось бледным и равнодушным. Руководствуясь доктриной, которая предписывала равнодушие к делам других людей, он мог дать на вопрос только специфический и ограниченный ответ.
«Он слышит тебя, но между вами нет общения. Его мысленная структура получена им от его хозяев, она несопоставима с твоей. А как говорить с ним, я не могу тебе сказать».
Керган Бенбек снова посмотрел на оруженосца.
«Ты слышал, о чем я спрашиваю? Ты понял, на каких условиях я согласен освободить грефов?»
— Я слышал тебя ясно, — ответил оруженосец. — Твои слова не имеют значения, они абсурдны, парадоксальны. Слушай меня внимательно. Порядок вещей таков, что ты должен освободить Преподобных. Порядок вещей таков, что ты не должен иметь корабль. То же касается и остальных твоих требований.
Керган Бенбек побагровел; он обернулся к своим людям, но справился со своим гневом и заговорил медленно и четко.
«У меня есть то, что нужно тебе. У тебя есть то, что нужно мне. Давай торговаться.»
Двадцать секунд два человека глядели друг другу в глаза. Затем оруженосец глубоко вздохнул.
«Я объясню так, чтобы ты понял. Существуют определенности мира. Есть объединение этих определенностей, из которых слагается необходимость и порядок. Существование-это соотношение этих определенностей, тем или иным путем. Активность вселенной может быть выражена отношением к таким объединениям. Неправильность, абсурдность — это как половина человека, с половиной мозга, половиной сердца, половиной всех остальных органов. Неправильность не может существовать. То, что ты держишь 23 Преподобных в плену, это абсурдность, неправильность, это нарушение порядка вселенной.» Керган Бенбек сжал кулаки и снова повернулся к священному. «Как остановить эту чепуху? Как заставить его понять?» Священный ответил: «Он говорит не чепуху, но ты не можешь понять его язык. Ты можешь заставить его понять себя, только стерев из его мозга все знания и навыки и заменив их теми, что привычны тебе.» Керган Бенбек боролся с чувством раздражения и нереальности. Если хочешь получить от священного точный ответ, нужно задать точный вопрос. Тщательно обдумав, он спросил: «Что я, по-твоему, должен предпринять для общения с этим человеком?»
— Освободи 23 грефа. — Священный коснулся двойного утолщения на своем золотом ожерелье: ритуальный жест, означавший, что он, хоть и невольно, совершил поступок, который может изменить его будущее. Он вновь коснулся ожерелья и сказал: — Освободи грефов, тогда он уйдет. Керган Бенбек в гневе закричал: «Кому ты служишь? Людям или грефам? Говори правду! Отвечай!»
— Клянусь моей верой, клянусь моим кредо, клянусь моим тандом — я служу только себе! — Священный повернулся лицом к большому утесу Маунт Гетрон и медленно пошел прочь, ветер раздувал его длинные волосы. Керган Бенбек следил, как он уходит, потом с холодной решимостью вновь повернулся к оруженосцу. «Твои слова об определенностях и абсурдности интересны. Я чувствую, что мы сможем договориться. Я не освобожу 23 грефа, пока вы не примете мои условия. Если вы нападете на нас, я прикажу разрубить их пополам, чтобы проиллюстрировать твой образ и, может быть, убедить тебя в том, что абсурдности все же возможны.» Оруженосец медленно и сожалеюще покачал головой. «Послушай, я объясню. Некоторые события немыслимы, они не соответствуют порядку во вселенной…»
— Иди, — загремел Керган Бенбек, — иначе ты присоединишься к своим двадцати трем преподобным, и я научу тебя, как немыслимое становиться мыслимым. Оруженосец и двое следопытов, что-то лопоча, спустились с Хребта Бенбека в долину. Над ними, как падающий лист, вертелся их флайер. Следя за их отступлением среди утесов, люди Долины Бенбека вскоре увидели необычное зрелище. Через полчаса после возвращения оруженосца на корабль он снова вышел, прыгая и приплясывая. За ним следовали остальные: оруженосцы, следопыты, тяжеловооруженные и восемь грефов — все прыгали, скакали, поворачивали вправо и влево. Иллюминаторы корабля сверкнули резкими цветами, и оттуда донеслись звуки разбиваемых механизмов.
