— Ну-ка, воин, подсоби, — услышал Саш знакомый голос и замер. Из-за охапки кожаных доспехов блеснули знакомые глаза.

— Ангес? — обрадовался он.

— Да, если Эл не переименовал меня в связи с ужасом, который все мы пережили, — грустно прошептал священник. — Ты уж не стой как столб, помогай грузить на телегу это добро, а то старший обоза наблюдает за нами как стервятник за выводком малов. И не оборачивайся в сторону Тиира, пусть занимается трупами, я уже дал ему знать, что я здесь. Это ж надо! Вместо того чтобы опустить мертвых в землю, их бросают в воды Лечи! Выйдет, выйдет когда-нибудь из берегов священное озеро Эл-Муун!

— Как ты остался жив и не попал в ополчение? — поразился Саш, подхватывая очередную порцию доспехов. — Даже Катрана пытались насадить на кол! Хотя Леганд сказал, что магия спасла его.

— Магия не спасла Гримсона, — вздохнул Ангес. — Хотя меня и радует, что я не оказался на его месте. Просто Гримсон первый попался на глаза Катрану. Еще раз убеждаюсь, что Катран был в ладах с магией.

— Был? — не понял Саш.

— Того Катрана, что построил храм, больше уже не будет, — вздохнул Ангес, прихрамывая и начиная притягивать кучу доспехов к телеге веревкой. — Но он не перестал быть первосвященником. Просто на время укрылся от слепой ярости сумасшедшего правителя. Но три дюжины лучших служителей храма получили задание вернуть светильник. Даже если им придется отдать свои жизни.

— И ты?

— Если будет на то воля Эла, — нахмурился Ангес. — Жизнь у меня всего одна, с чего это я должен разбрасываться ею? Ну это другой вопрос. По такому поводу шутить и балагурить мне вовсе не хочется! Ну а пока я в похоронной команде не как бывший служитель храма, а как хромой приживальщик одинокой вдовы, которая, расставаясь со мной, обливала мою рубаху горючими слезами! Главное теперь — не забыть, на какую ногу я должен хромать. Что касается светильника… Посмотрим. Сначала надо выжить в этих жерновах.

— Леганд сказал, что Катран очень похож на Лидда! — заметил Саш.

— На пропавшего ученика Арбана? — удивился Ангес. — Кто его знает, может, так оно и есть. Я не считал годы Катрана, но уверяю тебя, пока он жив, мне покоя не будет.

— Так и ты? — заинтересовался Саш.

— Да! — кивнул священник. — И я вхожу в число этих трех дюжин. И буду двигаться в сторону Аддрадда. Один или с армией императора. Как получится.

— Так, может быть, нам по пути? — спросил Саш.

— Может быть, — скривил губы Ангес. — В таком случае старайся держаться похоронной команды, но не в качестве мертвеца. Вот, — он повернулся и показал надпись на спине балахона, сделанную белой краской. — На валли это будет звучать как «Саеш». Я седьмой похоронщик, грузчик, или как там. Считай, что мы с тобой тезки. Так и передай Леганду!

— Он где-то здесь, в обозе, — сказал Саш. — И Линга с Йоккой.

— Я видел, — кивнул священник. — Только остановиться не смог. Он пользуется успехом! Не только несчастные новобранцы, но и закаленные легионеры выстраиваются у его повозки. И девчонки наши там же, работают не разгибаясь. Йокка, похоже, будет проклинать эту службу больше, чем сплав по Амме. Ну мне пора, — заторопился он после гневного окрика старшего обоза.

— Я был рад познакомиться с тобой, — негромко сказал Саш.

— Не торопись меня хоронить, Арбан! — ударил его по плечу Ангес. — Увидимся еще. Я везучий и живучий! А Леганду передай вот это.

Священник сунул Сашу в руки сверток, подхватил поводья и хлестнул тщедушную лошадку по спине.

— Надо торопиться! — донесся голос Ангеса со стороны моста. — А то доблестные служители храма будут воевать с раддами без доспехов и оружия!

— Что он тебе передал? — спросил Тиир, подходя.

Саш молча развернул сверток. В его руках был лоскут черного меха.

Обширную индаинскую гавань заполняли многочисленные суда всех мастей и размеров, среди которых преобладали лерры.

— Пираты! — стиснул зубы Лукус.

— Успокойся, — показал Баюл на прогуливающихся по пристани серых воинов. — Уж и не думал, что серым обрадуюсь. Порядок здесь, кажется, поддерживается. И в городе пиратов я не видел — наверное, пока они не сходят на берег.

— Именно что пока, — мрачно бросил Лукус.

Пираты сидели, лежали, прохаживались по причалам, палубам судов. Некоторые из них точили оружие, готовили еду на кострах.

— Вроде бы Мукки нет, и корабля его тоже, — с облегчением заметил Баюл и повлек друзей в сторону. — Нечего тут глаза натирать, допускаю, что среди этих разбойников достаточно людоедов, а может быть, даже бангоедов! И не смотрите, что у них маленькие котелки на кострах, на кусочки порежут!

Дан опустил голову и, стараясь не встречаться глазами с серыми воинами, подозрительно рассматривающими деревянные бирки, последовал за друзьями. Банги поднялся на взгорок и решительно направился между пропахшими рыбой сараями к приземистому каменному зданию с большими окнами. Вскоре нос мальчишки защекотали дивные запахи, двери из темного дерева распахнулись, и друзья оказались в просторном зале со сводчатыми потолками.

— Посмотри вот на того человека, — предложил банги Лукусу, когда друзья, усевшись за выскобленным деревянным столом, успели отведать горячего рыбного бульона и почти оглохнуть от громких криков.

— Которого? — раздраженно повернулся белу, в отличие от Дана недовольный неожиданными расходами «на нужное нам всем дело» и присутствием в трактире дюжины пиратских главарей. — Признаюсь тебе, банги, это сборище непоправимо роняет в моих глазах достоинство человеческой породы! Ведь это разбойники! Не лучше ли нам убраться отсюда?

— Успокойся, — отмахнулся Баюл. — В этом трактире будет порядок, даже если весь город станет на дыбы. Будь у меня сомнения, я бы не сунулся в гавань. Ты взгляни на лысого анга за стойкой. Да-да, у которого красный платок на шее и руки толщиной в мое туловище. Угадай, кто он?

— Кто? — прищурился белу, вгляделся в незнакомца, который неторопливо разливал вино в чаши и нарезал печеное мясо. — Согласен, это человек…

— Наблюдательность поразительна! — усмехнулся банги.

— Это человек, — поморщился Лукус. — Ему уже много лет, не менее пяти дюжин, но он крепок и свеж. Судя по всему, не занимается непосильной работой, хотя левая рука покалечена — нет двух пальцев, мизинца и безымянного. На нем простая одежда, но из дорогой ткани. Он уважает себя, но не любит выделяться. Так что платок мне кажется странным. Так же как и тяжелый взгляд, хотя он ни разу не взглянул на нас. Думаю, что это и есть тот самый воровской тан.

— Отлично! — рассмеялся Баюл. — Почти угадал! Это Фарг, хозяин заведения и одновременно единственная известная мне связь с воровской гильдией. Если индаинец считает, что его обидели незаслуженно, он идет в этот трактир и разговаривает с Фаргом.

— Мне трудно представить, чтобы обворованный элбан посчитал, что его обидели заслуженно, — проворчал Лукус.

— Обворованный элбан сюда и не пойдет, — вдруг серьезно сказал банги и перевернул свою чашу кверху дном.

Фарг щелкнул пальцами, передал нож подбежавшему служке и, не торопясь, подошел к столу друзей. Окинул всех взглядом, сел и уставился на Баюла.

— Вернулся? — повысил он голос, чтобы перекричать гам.

— Ненадолго, — серьезно ответил банги, и было в его голосе что-то такое, что заставило болезненно сжаться сердце Дана.

— А я уж опять хотел тебя сватать, — жестко сказал Фарг.

— Ты верен своему слову, я — своему, — ответил Баюл.

— Однако колдуешь! — процедил Фарг.

— Было, — сжал губы Баюл. — Что ж, есть в вашей гильдии, выходит, и маги. Засекли. Только я не для себя колдовал.

— Неужели кто-то нанял? — поднял брови Фарг, бросив любопытствующий взгляд на Лукуса и Дана.

— Сам нанялся, — бросил Баюл. — Считай, что жизнь свою заложил.

— Тогда перекупать не буду, — усмехнулся Фарг. — А не продешевил с жизнью?