— Линга наверху, — крикнул вслед Хейграст и обернулся к Швару. — Я пока не знаю, что случилось в Утонье, воин, но при любых обстоятельствах наша дорога ведет только вперед. Ты это понимаешь?

— Пока я понимаю только это, — ответил Швар, недоверчиво поглядывая на Саша.

— Ну, что еще?: — спросил Хейграст, заметив, что Саш закрыл глаза и замер.

— С ними пес.

— Две дюжины кьердов, двое серых воинов, один дерри и один воин в храмовом плаще, — сказала Линга, спустившись к стоянке, когда вверху прозвучал и затих стук копыт проезжающего отряда. — Храмовник скачет первым, перед ним на привязи огромный пес. Он размером с лошадь.

— Храмовник это Бланг, — добавил Лукус. — И пес, естественно, тот самый. А дерри в доспехах салмской гвардии!

— Предатель! — схватился за рукоять меча Швар. — Эх! Мне надо было быть наверху! Может, я бы узнал, кто это?

— Разве салмские гвардейцы уже научились видеть в темноте? — спросил Лукус.

— Быстро серые воины замирились с кьердами, — задумался Хейграст. — И это говорит не о слабости серых. Видимо, есть что-то или кто-то, в ком кьерды чувствуют силу.

— Как они прорвались? — уважительно поглядывая на Саша, спросил Швар. — Такой отряд не мог взять острог!

— Я не знаю, какой отряд взял острог и брал ли он его вообще, — жестко ответил Хейграст. — Может быть, кто-то открыл им ворота? Уверен в одном, с этим отрядом нам сталкиваться ни к чему.

— Вот уж не знаю, — негромко сказал, подходя, Дженга. — Радоваться мне или огорчаться? Если бы не вы, я не избежал бы встречи с этими бандитами и вряд ли справился с ними. Но что-то мне говорит, что если бы не вы, так и погони этой бы не было!

— А ты поменьше задумывайся! — огрызнулся Швар. — Про то, что у тебя с собой деньжонки немалые, не только в Утонье знают, но и во всех поселках. Или ты все еще думаешь, что Маркипа кьерды или авглы на воротах подвесили? Я бы еще задумался на месте нари, брать ли тебя с собой. Думаю, что ты для местных негодяев в большем интересе будешь. А уж они-то здешние места много лучше кьердов знают.

— Все, — махнул рукой Хейграст, взглянув на побелевшего от ярости Дженгу. — Спорить не о чем. Если столкнемся с врагом, спрашивать, чей он, и разбираться, кому с ним схватываться — не будем. Сейчас спать. Выходим с рассветом. Сегодня дежурить будем я и Швар. Линга и Лукус попробуют разведать дорогу. Все ясно?

— Ясно, — неохотно пробурчал Швар и отправился к обрыву, где уже раздавалось сонное и обиженное сопение Титура.

— Надеюсь, ты понимаешь, что идти теперь по тракту в Заводье нельзя? — раздраженно спросил Дженга Хейграста.

— Понимаю, — кивнул нари. — Как и то, что это ты, Дженга, идешь с нами, а не мы с тобой. Мы все должны прийти в Заводье. Но ни самому себе, ни тебе, никому из отряда полной безопасности я не гарантирую. Обещаю только одно — никого по дороге я не брошу. Понятно?

— Понятно, — зло скрипнул зубами Дженга.

— И хорошо, — кивнул Хейграст и сказал уже банги в спину. — Кстати, и денег за дорогу я не беру ни с кого из спутников.

— Я почти ничего не успел рассказать Лукусу, — сказал Дан, до этого молча стоявший неподалеку.

— Ничего, — вздохнул Хейграст и оглянулся. Над поляной мерцал лоскут звездного неба, но под обрывом царила почти полная темнота.

— Где Лукус? — спросил Хейграст Дана. — Где все?

— Лукус и Линга ушли к лошадям. Саш сидит возле углей. Ангес спит с другой стороны. За ним Титур и Швар. Дженга, Бока и Друор на повозке.

— Иди к костру, и постарайся не заснуть, пока я не вернусь. Будь возле Саша. Ты знаешь, о чем я говорю. Я к Лукусу.

Дан открыл глаза от прикосновения руки Линги. Она дотронулась пальцами до его щеки. Мальчишка очнулся мгновенно, но в короткий миг между этим прикосновением и окончательным пробуждением успел вспомнить то томительное и сладостное ощущение, когда просыпался от руки матери. Линга увидела, что Дан проснулся, кивнула и отошла в сторону.

Отряд уже не спал. На высоте пояса через поляну полз слоями туман. Небо еще только начинало светлеть, но все предвещало жаркий день. Лошади стояли посередине поляны и, наклоняясь к траве, словно ныряли в мутное месиво. Линга и Саш поправляли упряжь. В отдалении Ангес что-то объяснял понурому Титуру, похлопывая его по плечу. Бока стоял рядом и кивал. Дженга сгорбившись и закутавшись в теплое одеяло, сидел на своем ящике, время от времени прикладываясь к кожаной фляжке. Друор копался под повозкой, смазывая ступицы деревянных колес. Из кустов появился Швар и, поправляя на ходу перевязь меча, зло хлопнул себя по щеке:

— За всю ночь ни одна мошка не укусила, а стоило отойти на две дюжины шагов, впились не менее шести.

— Ну, это даже я знаю, — усмехнулся Хейграст, протягивая Дану хлеб и кусок вяленой оленины. — Гвардеец! Видишь деревья у края обрыва? Это риголла, дерево путников. Не хочешь быть покусанным, устраивай ночлег только под его ветвями. А ты чего замер, парень? Ешь, все уже перекусили.

— Я должен был встать вместе со всеми, — нахмурил брови Дан.

— У тебя еще будет такая возможность, — потрепал мальчишку по голове Хейграст. — А сейчас торопись, выходим. А тебя, Швар, вынужден огорчить, мошки будут. И даже днем. Мы спускаемся к болоту. Если не хочешь, чтобы тебя покусали, обратись к Лукусу. Он поможет. Или позаботься об этом сам, наломай веток риголлы.

— К какому болоту? — забеспокоился Швар. — Здесь нет болот, только топь, она тянется на пять дюжин ли до Лысого Холма. По топи нельзя пройти. Там не то что дороги, даже тропинки нет! Это проклятое место! Болотная лихорадка — самое легкое, что я могу вам обещать. К тому же мы минуем первый поселок дерри!

— Болотной лихорадки не будет, — уверил Швара Хейграст. — Что касается поселка дерри, его тоже не будет. Его уже нет, Швар.

— Как нет? — остановился Швар. — Куда он делся? Что с ним случилось? Откуда такие вести? Опять он? — мотнул гвардеец головой в сторону Саша.

— Нет, — мрачно сказал Хейграст. — Я посылал Лингу и Лукуса вперед. Без лошадей. Они вернулись до рассвета.

— Выходит, у тебя еще двое бегунов? — усмехнулся гвардеец. — Смотри, нари. Человека можно загнать так же, как недобрый хозяин загоняет лошадь. И что же случилось с поселком? С двумя вармами жителей, среди которых не меньше пяти дюжин воинов? С тремя дюжинами крепких деррских домов? С дюжиной салмских стражников? С бревенчатым острогом, наконец? Уж не ночной ли отряд напал на них?

— Поселка нет, Швар, — спокойно сказал Хейграст. — И ночной отряд тут ни при чем. Отряд ушел по тракту в сторону Заводья. Если он ищет нас, то, справившись в каком-нибудь другом поселке, вернется и будет искать здесь. Конечно, если найдется, у кого спрашивать. Если на всем тракте до Заводья сохранился хоть один острог. Поселок, о котором ты говоришь, сожжен. Вместе с постоялым двором и тремя дюжинами крепких деррских домов. Все или почти все жители — убиты. Многие женщины и дети сожжены вместе с домами. Это произошло не менее трех дней назад.

— Кто? — просипел Швар побелевшими губами, хватаясь за рукоять меча. — Кто это сделал?!

— Вот, — Хейграст протянул ему закопченный металлический предмет. — Не все нападавшие ушли безнаказанно. Кое-кто из них погиб. Трупы тоже были сожжены, но Линга нашла пряжку от ремня. Это не деррская и не салмская работа. Смотри.

Швар взял из рук Хейграста пряжку, вытер ее о траву и замер. На красной медной пластине был вытравлен черный круг.

— Слиммит? — прошептал гвардеец. — Аддрадд? Невозможно! Дед нынешних королей Салмии ходил с гвардией в Аддрадд. Пять дюжин лет прошло с тех пор. Слиммит был пуст. Против салмов выступила небольшая дружина раддов, она была наголову разбита. Король Эрган разрушил Слиммит. Все, кроме круглой черной пирамиды. Ее камень оказался слишком крепок.