— Нечего болтать! — зло бросила Линга и, опалив покрасневшего Саша взглядом, рванулась на улицу.

Плех с дружками догнал отряд к полуночи. Едва болото кончилось, Леганд оглядел посеребренную звездным светом тропу, заросший травой косогор и решительно свернул в орешник. С листвы в воздух взвились тучи мошкары, но, бессмысленно погудев над защищенными травами путниками, унеслись вместе с полуночным ветерком. Вскоре на болоте послышалась приглушенная ругань.

— Если есть лучники, бьем их первыми, как только мимо пройдут на дюжину шагов, — прошептал Тиир, снимая с плеча лук банги. — Если стрелков нет, берем последних.

Последним оказался Плех. Еще за варм шагов друзья различили недовольный голос старосты, спорившего с кем-то о добыче. Плех уверял главаря, что он и девок ему уступает, и оружие все отдает, ему бы лишь старика обыскать, да чтобы рубили не сильно, одежду новую пришлось дать!

— Если стрелков нет, Плех мой! — стиснула зубы Линга.

Стрелков не оказалось. Мимо кустов с ругательствами проследовали около дюжины раддов в разномастных доспехах, вооруженных кто мечами, кто копьями, а кто обычными дубинами. Позади главаря в ведрообразном шлеме с прорезями для глаз ковылял староста. И тот и другой рухнули после первого залпа. Остальные разбойники с криками бросились врассыпную. Кто-то помчался в чащу, кто-то рванулся обратно в болото. Еще две стрелы нашли свою добычу, да Пускис с рычаньем бросился вдогонку, прыгнул на спину одному из раддов и задушил его голыми руками.

— Так не пойдет, — строго сказал Тиир, подошел к хрипящему со стрелой в пояснице Плеху и прикончил его ударом меча. — Ты чего хочешь, — спросил он у охотницы, — жажду утолить или врага победить? Если жажду, так тебе к Эрдвизу или Тохху. У Пускиса спроси, как это делается.

Линга побледнела, хотела что-то сказать, но прикусила губу. Саш подошел к деррке, коснулся ладонью ее руки. Линга оглянулась, опустила голову, шагнула в сторону и, наткнувшись на Леганда, замерла. Старик обнял ее за плечи.

— Успокойся, — пробормотал негромко. — Ты и сама все понимаешь, — и добавил уже громко: — Не задерживаемся здесь. Уходим немедленно!

— С добычей тебя? — подошел принц к Пускису, который торопливо натягивал немудрящий доспех и прилаживал на пояс меч. — Меч дрянной.

— Знаю, — кивнул плежец. — Успею до смерти заменить, заменю. Нет — и этим помашу.

— Где махать собираешься? — спросил Саш.

— А там, где и вы, — отозвался Пускис — Прогоните, уйду. Нет — с вами буду. Мне долги отдавать надо!

— Долги кровью не отдаются, — мрачно заметил Леганд.

— Собственной кровью, — объяснил плежец и умолк.

Он так и продолжал молчать, пока отряд выходил из леса, поднимался на каменистое плоскогорье и, прячась в россыпи валунов на седой равнине, выждав перерыв в бесконечных повозках, тянущихся к югу, пересекал утоптанный в пыль тракт. С севера вновь накатывали скрип тележных осей, смех, ругань, лошадиный храп, поэтому отряд без остановки пошел в горы. Леганд дал команду остановиться только тогда, когда далеко на востоке над проясняющимся зеленоватым морем леса блеснули лучи Алателя. Старик обернулся к темнеющим на западе вершинам и торжественно сказал:

— Плежские горы. Змеиной тропой пойдем.

Пускис опустился на колени и прижался к камням щекой.

Две недели пути по Плежским горам, которые, по словам Леганда, заканчивались на севере громадой Багровой крепости, ввели в состояние подавленности даже всегда язвительную Йокку. И так немногочисленные севернее Гаргского прохода плежские деревни были выжжены и разрушены. Среди закопченных камней белели кости, обглоданные горным зверьем. В одной из деревень отряд столкнулся со змееголовом, показавшимся Сашу чем-то средним между медведем и огромным муравьедом. Зверь разгребал развалины, чтобы поживиться полуразложившимися трупами. Леганд даже не успел предупредить об осторожности, как Пускис спрыгнул с коня, увернулся от взмаха огромной лапы и срубил кончик покрытого костяными выступами носа. Зверь взревел так, что у друзей заложило уши. Кровь хлынула темной струей, рев сменился хрипом, и хотя змееголов и пытался еще изогнуть узкую морду к противнику, силы стремительно покидали зверя. Пускис оседлал его загривок, рассек толстую шкуру и погрузил лицо в окровавленную плоть.

— Победить этого свирепого охотника за горными малами и неосторожными элбанами способен только настоящий воин, — заметил Леганд. — Кроме всего прочего, только так плежец может заслужить прощение за совершенные проступки, умыться кровью самого страшного после шегана и арха зверя.

— Тебе это не поможет, — зло бросила Линга, когда плежец вернулся на лошадь.

— Воин умывается кровью, чтобы встретить смерть, — спокойно ответил Пускис.

— Ой не нравится мне этот настрой! — поморщилась Йокка. — Я как раз умирать не собираюсь. Лингуд всегда повторял, что подлинное искусство заключается в победе над противником любой ценой, но не ценой собственной жизни!

— Победу ценой чужих жизней он допускал? — поинтересовался Саш.

Колдунья не ответила, ударила пятками в бока лошади и обогнала Саша, а Тиир задумчиво проговорил:

— Это судьба правителя: совершать меньшее зло, чтобы не свершилось большее. Жертвовать вармами, чтобы не потерять лиги. Правитель — как отец семейства, который сберегает от растворения в прошлом свой род. Только под опекой правителя находится целый народ.

— И порой, ссылаясь на необходимость, он уничтожает другие народы, — покачал головой Леганд.

Тиир не ответил. Саш взглянул на старика. Внезапно ему показалось, что складки у рта Леганда стали глубже, морщины резче.

— Почему они делают это?

— По разным причинам, — неохотно проговорил Леганд. — Чтобы заполучить в свои арды таких, как Пускис. Чтобы избавиться от несговорчивых плежцев в тылу. Чтобы сковать пролитой кровью собственную армию.

— Магия! — крикнула, обернувшись, Йокка. — Ты забываешь о магии крови. Или ты думаешь, что демон ест жаркое и запивает его вастским вином? Вот его пища! Вот источник его силы! Она стоит в воздухе, ею наполнен каждый вдох. А он как паук сосет эту силу!

— Не все демоны таковы, — хмуро бросил Леганд.

— Не все волки рвали плоть погибших путников, но никто из них не откажется, наткнувшись на подобную добычу, — ответила Йокка.

— А ты, — спросил Саш, — ты могла бы воспользоваться этой силой?

— Я не демон, — гордо выпрямилась Йокка. — Я ари! Мне не все равно, что я пробую на вкус!

— Если судьба подталкивает тебя в спину на поле битвы, рано или поздно упадешь лицом в чью-то кровь, — невесело заметил Тиир и обернулся к старику. — Не напороться бы на раддские заставы!

— На этом пути их нет, — успокоил принца Леганд. — Точнее, не должно быть. Плежский хребет по правую руку практически непроходим. Он выше Панцирных гор. Позади — Багровая крепость, слева — раддские леса. Впереди Орлиное Гнездо, за ним — раддские горные заставы. Этим разорениям уже месяца два. Последних северных плежцев убивали как раз тогда, когда мы стояли на холме Мерсилванда!…

Вскоре запасы пищи в отряде закончились. Пополнить их было негде, поэтому до Орлиного Гнезда друзьям предстояло питаться жилистыми горными малами, которых Линга мастерски подстреливала среди скал, и разнообразными кореньями, извлекаемыми Легандом из-под камней. Между тем Плежские горы становились все выше, нависая над самой тропой, которая так и вилась от пожарища к пожарищу, проходя то тесными ущельями, то над бездонными пропастями, то забираясь почти до уровня снегов. Все чаще приходилось спешиваться и вести лошадей под уздцы.

— Этой тропой элбаны всегда редко пользовались, — объяснил ее безлюдье Леганд. — Зимой она вообще непроходима. По ней плежцы возили товар в южный Плеже и Салмию, потому что на тракте у подножия гор раддские отряды не переводились никогда. Но и здесь хватало опасностей. Змееголовы, архи не оставляли ее своим вниманием.