— Что ты хочешь, нари?

— Как ты посмотришь, если я посажу священника на твою повозку? Его лошадь едва жива. Бросить мы его не можем, прогуливаться в этих местах ночами — тоже.

— Подожди, Хейграст, — поднял руку Саш. — Давай сделаем иначе. Я не слишком хороший ездок, да и вешу вдвое меньше, чем Ангес. Давай-ка я уступлю ему Эсона. На время. К тому же я не буду все время сидеть на повозке, постараюсь бежать столько, сколько могу.

— Я согласен, — торопливо закивал Дженга и показал на Саша. — Пусть со мной едет он.

— Так? — задумался Хейграст. — Ладно. Только имей в виду, Саш, что двигаться мы будем быстрее, и ты долго не пробежишь. Как твоя лошадь, Дженга, выдержит?

— Не сомневайся! — ухмыльнулся банги. — Она выдержит и полдюжины элбанов. Тем более что я легче любого из вас в два или три раза. Это очень хорошая лошадь!

— Пожалуй, — согласился нари и обернулся к белу, который рассматривал копыта Красотки. — Что там?

— Плохо, — покачал головой Лукус. — Я смажу их, конечно, но лучше всего оставить ее в первом же поселке. Ей надо не меньше месяца, чтобы залечить ноги.

— А через месяц она умрет от старости, — поскреб затылок Хейграст и обернулся к Титуру. — А что ты скажешь?

Здоровяк виновато погладил по голове измученное животное:

— А что я могу? Если я побегу как ваш сумасшедший приятель, отстану уже через четверть ли. Это очень хорошая лошадь, но я слишком большой.

— Лошадь у Титура действительно отличная, — согласился Лукус. — Но везти такого великана для нее тяжеловато. И все-таки она справилась. Хотя немного отдыха ей не помешает.

— А времени на отдых у нас нет, — сказал Хейграст и огляделся.

Все его спутники оставались рядом, кроме стражников Дженги и Швара с Ангесом. Гвардеец копал заступом яму в углу двора, а священник разжигал костер.

— Лукус, — попросил нари. — Проследи, чтобы храмовник не привлек дымом непрошенных гостей. Выходим, как только тело будет предано земле. У всех есть немного времени на отдых и легкую еду. Линга. Отдай своего гиганта Титуру. Великан. На твоей лошадке поедет Ангес. Надеюсь, она успеет отдышаться. Линга поедет на Эсоне. Лошадь Ангеса привяжем к повозке банги. Дженга, если придется двигаться очень быстро, у тебя найдется, чем перерезать повод?

— Сомневаешься? — ухмыльнулся Дженга, обнажая синее лезвие кинжала. — Оружие банги — лучшее оружие в Эл-Лиа!

— Ты меня понял, — кивнул Хейграст. — Двигаться будем так быстро, как сможем. Первыми поедут Лукус и Линга. За ними на расстоянии не менее варма шагов остальной отряд. Впереди я и Швар. Затем Дан и Титур. Дженга и Саш. Далее лошадь Ангеса и он сам на лошади Титура. Замыкают отряд Бока и Друор. Все понятно?

— Да уж куда понятнее, — пробурчал Титур, примериваясь к огромной лошади. — Не свалиться бы с такой высоты!

— Да уж постарайся, — попросил Хейграст. — С твоим весом падения противопоказаны.

— В моем роду все такие! — оживился Титур. — Зато в схватке на унижение я никогда не проигрываю!

— Схватки на унижение не будет! — отрезал Хейграст. — Если враг труслив и острожен, он стреляет в спину. Если нагл и уверен в безнаказанности, выезжает навстречу и рубит на куски. Помоги лучше Швару, воин. Ты то уж точно успел перекусить и устал не больше других.

— А я разве спорю? — удивился Титур и неторопливо побрел к костру.

Несмотря на предложение Хейграста, никто не перекусывал. Напряжение повисло в воздухе. Нари обернулся к Дженге, кивнул в сторону оставшихся на дороге охранников.

— Насколько ты уверен в своих людях, торговец? Тебе приходилось видеть их в деле? Почему не уезжал из Утонья? Что-то уж больно молчаливы твои стражники!

— Разве длинный язык это достоинство? — усмехнулся банги. — Они хорошие воины. Работают на меня уже три года. Несколько раз выручали в серьезных переделках. Отчего-то многие элбаны думают, что пощекотать ножом богатенького банги — это почти доброе дело. Я плачу охранникам хорошие деньги. Их семьи довольны. И Бока, и Друор бывшие имперские гвардейцы. Им обоим уже более трех дюжин лет. Но у них дома в Шине, дети. Лучший способ проверить человека — посмотреть на его семью.

— Я знал многих негодяев, которые имели семьи, — заметил Хейграст.

— Я тоже, — согласился Дженга. — Но в моем народе говорят, что человек, у которого чистые дети, чист, потому что дети — отражение родителей. Что касается меня, даже имея двух хороших охранников, глупо совать голову в пасть шегану.

— Ты прав, — усмехнулся Хейграст. — Особенно насчет шегана. Линга. Отойдем ка в сторону.

Хейграст отвел девушку к привязи, где лошади неторопливо ели заданный им корм, словно рассчитывая затянуть нечаянный отдых, и перекинулся с ней несколькими словами, затем вернулся и сказал Дженге:

— Банги, не удивляйся, если нам придется покинуть тракт. Твоя повозка достаточно прочна?

— Моя жизнь стоит больше, чем повозка, — усмехнулся Дженга. — Много больше.

Отряд продолжил путь, как только Швар и Ангес стряхнули с ладоней комья земли. Лошадь Титура восприняла священника как самое большое облегчение в своей жизни. Она даже пыталась гарцевать, демонстрируя бодрость. Хейграст взглянул вопросительно на Саша, но тот только покачал головой. Или он ничего не чувствовал, или опасности пока не было. Тогда нари сделал знак белу, и тот без слов тронул с места Упрямца. Линга поскакала за ним. Было видно, что Эсон нравится ей больше, чем огромный черный конь. Хейграст выждал, пока стук копыт затихнет, и повел отряд вперед.

Алатель давно покинул просветы в верхушках эрнов и, судя по быстро опускающимся сумеркам, приближался к горизонту. Отряд двигался быстрее, чем до привала. Видимо, и страшная находка сыграла свою роль. Все молчали, только удары копыт и скрип колес разносились по тонущему во тьме лесу. Вскоре тьма стала почти полной. Отряд замедлил ход, и почти сразу из темноты вынырнул Лукус. Он был без лошади.

— Что случилось? — спросил Хейграст.

— Двигаться дальше нельзя, — развел руками белу. — Свет звезд не проникает сквозь кроны, а до поселка не менее дюжины ли. Достаточно упавшего дерева, чтобы лошади покалечили ноги. Необходимо остановиться на ночевку.

— Прямо на тропе? — нахмурился нари.

— Нет, — успокоил его Лукус. — Нужно уйти в сторону на варм шагов. Придется продраться через кусты, но пройдет даже повозка. Не знаю как насчет других талантов, но Линга знает в этом краю каждое дерево. Место очень хорошее. Ты ничего не видишь?

— Нет.

— Ну вот, а она уже развела костер, — Лукус улыбнулся. — Люди вовсе не так безнадежны, как мне казалось недавно. Возможно, это касается только женщин. Прикажи, чтобы отряд спешился. Я натянул веревку. Нужно вести лошадей в поводу, придерживая веревку правой рукой. Да и еще первые две дюжины шагов постараться закрывать глаза руками, чтобы их не выстегнуло ветвями. Я пойду последним, смотаю веревку и постараюсь уничтожить следы и запахи.

Сгрудившиеся седоки спрыгнули с лошадей, один за другим стали нащупывать конец веревки и, скользя по ней пальцами, нырять в темноту. Только банги остался на повозке. Он намертво вцепился руками в крышку деревянного ящика, и лошадь повел под узду Саш.

Дан с трудом прорвался сквозь придорожный кустарник, понукая упирающегося Бату, затем дорога пошла под уклон, вскоре обрыв стал еще круче. Мелькнули еле различимые в темноте толстые стволы деревьев, веревка повела влево, в стороне высветился огонь костра, и Дан оказался на небольшой поляне. Она находилась под кряжистым обрывом, и заметить с дороги разведенный под скалой огонь или кого-то из путников было практически невозможно. Тем более огонь колыхался в нише, образованной нависающим над частью поляны каменным козырьком.

— Неплохо! — довольно кивнул нари поднявшейся от огня проводнице. — Лучшего места не придумаешь. Линга, займись лошадьми. Размести их в одном месте, но чтобы в случае тревоги не возникло паники и путаницы. Лукус смотает веревку и поможет. И не забудьте посмотреть ноги у старушки священника.