— Отчётами вас накормлю досыта, — махнув рукой, щедро пообещал Парацельс. — Вы и без того суёте свой нос везде куда не просят.

Парацельс ни на секунду не забывал, кто такая на самом деле леди Беатриса — хищник, самый настоящий хищник. Сейчас у них временный союз, но всё изменится, когда они поднимутся на поверхность.

Отряд продолжил прерванный путь. Шли в молчании, никто не шутил, не разговаривал. Ведьма ясно дала понять — цель их пути совсем близко.

В каменных стенах тоннеля начали часто попадаться чёрные блестящие прожилки «черняка» — самого любимого в Чертянске материала, из которого строили всё, что можно, от домов до мостов. Поначалу никто не обратил на это внимания — черняк достаточно часто попадался и ранее. Но постепенно черняк полностью вытеснил обычную породу, и вот уже весь тоннель напоминает блестящее чёрное чрево исполинского монстра.

— Скоро конец тоннеля, — предупредил Кочерыжка. — Дальше пещера, самая большая из всех. Даже чуйка её всю не обхватит.

Гном оказался прав. Тоннель окончился массивной двустворчатой дверью из всё того же черняка. На створках, на всей поверхности, выдолблены странные символы. При взгляде на них глаза начинают слезится, в голове сами собой рождаются такие дикие образы, что хочется лечь на землю, закрыть голову руками и быстренько сойти с ума, найдя спасение в безумии.

Геренд и Кочерыжка с проклятиями отвернулись. У Беатрисы разок дёрнулось веко, но не более. Достав из подсумки лупу, леди начала пристально изучать колдовские знаки. Разум инквизитора оказался либо неуязвимым, либо слишком стойким для древней магии.

Парацельс не проявил к символам интереса. Упершись в них равнодушным взглядом, он заявил, что «подобные бездарные художества он не раз уже видел, и они у него в печёнке».

— Чувствую заклинание «Небесные Врата», — заявил он, почему-то разглядывая потолок тоннеля на пересечении с верхней частью двери. — Совсем близко. Работают вроде бы как исправно, стабильно, как часы — моё уважение мессиру Просперо, чувствуется рука мастера.

— А ещё что-нибудь чувствуете, мессир? — спросила леди.

— Чёрной магией несёт, — сказал Парацельс. — Но ей уже давно подванивает, как только в тоннель вошли. Вы сами должны были заметить.

Беатриса кивнула и, закончив с символами, любезно указала архимагу на дверь — дескать, проходите первыми.

Парацельс подошёл к двери, окинул её взглядом и легонько дунул — створки с грохотом распахнулись словно от порыва ураганного ветра.

Взорам открылось погружённое по тьму помещение, не имеющее ничего общего с пещерой. От пола до потолка метра три, пол покрыт плитами из черняка, исписанными всё теми же жуткими знаками. Стен не видно, они прячутся за многочисленными стеллажами с книгами — бесконечные ряды теряются во мраке.

Луч света от камня-огневика Кочерыжки выхватил ближайший ряд стеллажей с книгами — древние фолианты покрыты пылью и выглядят так, словно рассыплются от одного прикосновения. Одни едва заметно трясутся, словно содержимое норовит выпрыгнуть наружу, другие неподвижны, третьи недовольно ерзают, словно им тесно среди товарок. На торцах у некоторых книг в обложку вставлены глаза. Иные неподвижные, затянутые мёртвой пеленой, другие, налитые кровью, дёргаются туда-сюда, словно хотят выскочить на свободу.

Но большая часть глаз неотрывно пялится на новоприбывших.

Из некоторых книг торчат щупальца, зубы, когти, звериные лапы — всех красот не перечесть. Что-то из этого зоопарка слабо шевелится, а что-то довольно агрессивно щёлкает зубами. Дескать, только сунь палец, человечишка!

Сами книжные полки выглядят не менее жутко. Сделаны из черняка, как и плиты пола, утыканы костяными образованиями, похожими на когти, клыки и шипы. Иногда встречаются блестящие, словно глаза, полупрозрачные кристаллы.

Как и большая часть книг, полки едва заметно двигаются, словно хотят дотянуться до незваных гостей, насадить на шипы и когти!

Едва утихло эхо от шума, поднятого Парацельсом, члены отряда услышали тихий неразборчивый шёпот. На самой грани восприятия, из тех странных звуков, что терзают разум людей страдающих бессонницей. Сколько не прислушивайся, всё равно не поймёшь, реален шёпот или же просто разыгралось больное воображение.

Не исключено, что это книги или злые духи обсуждают новоприбывших. В библиотеке ведьм возможно всё.

— Ну и дрянное же местечко, едрить его в кочерыжку, — высказался гном, шаря взглядом то тут, то там. На что бы он не взглянул в жуткой библиотеке, всё вызывало у него или отвращение или страх. Но Кочерыжка держался. Ему не хотелось показывать слабость при эльфийской девчонке.

Сам Геренд натянул на лицо каменную маску и ни жестом ни словом не показывал своих чувств. Только капелька пота скатилась от подбородка по шее.

— Ну что тут можно сказать? — Парацельс бесстрашно подошёл к одной из полок, пинком отшвырнул от себя особо наглые когти. Одна из книжек протестующее зашипела, когда архимаг снял её с полки и сдул с обложки облачко пыли.

— Что там у нас любили ведьмы перед сном почитать? — Парацельс посмотрел на символы на обложке. — Староимперский диалект, был в ходу пару тысяч лет назад. По-со-би-е… по при-го-тов-ле-нию… — начал по слогам читать он. — Лю-бов-ных… зе-лий… Ав-тор… Ха-риб-да… Де-ми-ур-гов-на… год де-вять-сот… чет-вёр-тый… от тём-ных… ве-ков… ого! Раритет! — архимаг расплылся в довольной улыбке. — На чёрном рынке… то есть, в волшебных лавках за эту книженцию заплатят круглую сумму! А ведь это только одна из книг! Неплохую коллекцию собрали наши ведьмочки!

— Рада за вас, — сухо сказала Беатриса. Достав из подсумок небольшую лупу, инквизитор принялась рассматривать сквозь неё полки с фолиатами. — Что там с нашим «Нечеловеческим Ужасом»? Ничего не чувствуйте?

— Поблизости ничего серьёзного не чувствую, не вижу и даже не ощущаю, — Парацельс, немного поизучав содержимое страниц, потрескавшихся и посеревших за давностью лет, поставил книгу на место. Вид у архимага был скучающий. — Впереди, метрах в пятистах, есть крупный источник магии. Возможно, это он есть.

— Направление определите? — спросила леди.

— Только приблизительно, — Парацельс неуверенно ткнул пальцем в один из проходов между стеллажами. — Вроде бы сюда. Сложно ориентироваться, когда тут каждая книга напичкана магией. Пусть даже слабенькой.

Пока Парацельс и Беатриса разговаривали, Геренд прислушивался к шёпоту, мучавшего его с момента входа в библиотеку. Чуткие эльфийские уши подрагивали, силясь разобрать осмысленные слова в едва различимом бормотании, но тщетно. Бибилиотека не торопилась раскрывать свои зловещие тайны так легко.

Но усилия бывшего вампира были вознаграждены. Ему удалось различить другие звуки, не имеющие с шёпотом ничего общего.

— Тихо! — прервал он разговор архимаги и леди. — Вы слышите?

Парацельс, Беатриса и Кочерыжка удивлённо посмотрели на него. Мысленно Геренд хлопнул себя по лбу — совсем забыл, что младшие расы иногда словно слепые котята.

— Что именно? — спросила Беатриса.

— К нам что-то приближается, — сказал Геренд, стараясь не глядеть леди в глаза. Он по прежнему избегал напрямую разговаривать с ней. — Какое-то мелкое животное. С кошку размером. И у него восемь ног. Ступает очень мягко.

Кончики его ушей покраснели и едва заметно подёргивались, что говорило о сильном напряжении и волнении.

Парацельс и Беатриса застыли, прислушиваясь, но им было далеко до обострённых эльфийских чувств.

Словно сжалившись над ними, неизвестное существо, скрытое где-то за стеллажами, во всеуслышание пропищало недовольным голоском:

— Как достала такая жизнь! Обложка поистрепалась, жрать нечего, последнюю мышь две тысячи лет назад сожрала! Хоть бы Беня чем вкусненьким угостил! А то Старшая всё сжирает, нам ничего не оставляет! Демоны, так и просижу тут безвылазно до Судного дня!

— Кто это? — прошептал Кочерыжка. — Ужас Нечеловеческий? А чего пищит как мышь?

Ему никто не ответил. Беатриса взяла на изготовку свой арбалет. Парацельс что-то зашептал под нос. Геренд как обычно прикрыл спину архимага.