Один единственный среди зрителей. Те приветствовали актёров слабыми хлопками — волшебство и фокусы горожанам понравились куда больше.

Следующими на сцену вышли танцовщицы. Отточенные движения молодых, стройных тел заставили лицо архимага стать серьёзным — пусть все думают, что он оценивает исключительно мастерство девушек и хореографию танцев, а вовсе не ножки в белых чулках.

Лица мужчин на площади выражали полную солидарность с волшебником.

Танцы были в самом разгаре, когда Парацельс чувствовал себя не в своей тарелке. Им овладело ощущение, что за ним кто-то следит, чей-то пристальный взгляд не отпускает, что-то хочет от него. Кто бы это мог быть?

Парацельс привык доверять предчувствиям.

Архимаг задумчивым взглядом пробежался по толпе. Какой-нибудь очередной ассассин? Маг-конкурент? Сообщник Бенедикта? Беатриса его допрашивала, допрашивала, да так и не допросила до конца. Крепкий орешек. С него станется выкинуть подлянку напоследок.

Интересно, куда там запропастился Скриптинголь? Парацельс к своему стыду понял, что совсем забыл о демоне-разведчике. Вынюхал ли он что-нибудь интересное? Пора бы уже явиться и доложить. Не в правилах демонов медлить с заданием, особенно когда их за задницу держит договор.

Вспомнил Парацельс и о Геренде. Впрочем, о нём он никогда не забывал. Вампироэльф занимал на воображаемой полочке в голове архимага особое место. Как самый главный экспонат. Гвоздь-амулет на шее Геренда не просто защищал его, но и позволял Парацельсу найти вампироэльфа, куда бы того не занесло. Да вон он, собственно, со своей вечно скучающей физиономией среди горожан в толпе на площади. Острые уши спрятал под волосами, чтобы не привлекать внимания. Что он тут забыл? Вряд ли утончённого вампироэльфа интересуют увеселения простых горожан.

Чужой взгляд, терзающий шестое чувство архимага, никуда не делся. Парацельс нахмурился, выискивая взглядом наблюдателя. Да где же этот паразит? Где притаился, вредитель?

Обеспокоенность Парацельса не укрылась от Беатрисы. глядя, как тот крутит головой по сторонам, она спросила:

— Мессир, с вами всё хорошо?

— Ага… — даже не взглянув на леди, ответил Парацельс, погружённый в свои мысли. — Всё хорошо, даже местами отлично…

— Вас что-то явно гнетёт, — не отставала леди. Зрелище на сцене не особо интересовало её, как и Парацельса. Ей явно хотелось побыстрее закончить с официальной частью и вернуться к своим делам. — Поделитесь, станет легче.

— Не волнуйтесь, леди, просто старые кости ломит, — успокоил её Парацельс. — Хотя вроде бы я всего месяц назад весь кальций в организме обновил и ещё кое-что по мелочи…

Совершенно случайно Парацельс обнаружил таинственного наблюдателя. Взгляд зацепился за рыжее пятнышко, примостившееся на одной из крыш. Несколько секунд архимаг глядел на него и не верил глазам своим.

Васька. Собственной персоной.

Кот сидел по-турецки, подперев лапой подбородок. За его спиной архимаг разглядел вещевой мешок. Морда Васьки хмурилась, но взгляд зелёных глаз с вертикальным зрачком полнился отеческой укоризны. Так отец смотрит на шаловливого ребёнка, в очередной раз набедокурившего. Вроде бы и по заднице ремнём надо, да рука не поднимается.

Парацельс неуверенно помахал Ваське ладонью. Кот в ответ погрозил архимагу кулаком и выразительно провёл когтем по горлу.

Парацельс понял, что дни его сочтены и можно писать завещание.

Васька спрыгнул с крыши и затерялся среди толпы. Но Парацельс нисколько не сомневался — очень скоро он объявится здесь на балконе.

Что же делать? Бежать — не солидно. У Беатрисы помощи просить — бесполезно. Принимать бой — бессмысленно. Остаётся только сдаться на милость Ваське.

Поэтому Парацельс дико обрадовался, когда из прохода за его спиной вышло пять фигур с обнажёнными ножами. Мэр Чертянска без предупреждения поднялся, и с кончиков его пальцев в Парацельса ударила молния. Из кресла со щелчком выскочили металлические скобы и зажали ноги и руки архимага.

В отличие от Парацельса Беатриса не дала поймать себя. Заранее почуяв опасность, она рывком соскочила с кресла до того, как скобы обездвижили её.

— Ребята, как же вы вовремя! — со счастливой улыбкой на лице сообщил убийцам Парацельс. Молния мэра нисколько не повредила ему, разряды искрящимися росчерками пробежались по плащу и подожгли обшивку кресла. — Просто жизнь мне спасли!

Без труда выломав скобы, Парацельс взмахнул рукой и вырубил мэра слабым разрядом молнии.

Геренд и сам толком не знал, зачем он пошёл на праздник. Большое скопление народа всегда раздражало его. Ор, шум, гам — благородная тишина ночного мрака ему более по душе. И ладно бы вокруг веселились сородичи-эльфы, так нет же, противные хари людишек кругом.

Хотя, надо признать представление они устроили на славу. Маги, фокусники, актёры, танцоры и скоморохи старались изо всех сил на потеху публике. Гнетущая чёрно-серая аура Чертянска словно слегка посветлела под натиском феерии из огня, молний, драматичного заламывания рук, наигранных стонов и криков ярости, а также не совсем смешных, но бодрых шутеек. Конечно, зрелище не шло ни в какое сравнение со знаменитым на весь мир эльфийским театром, но Геренд к собственному удивлению обнаружил, что ему нравится.

Какой-никакой, а глоток культуры, первый за сто пятьдесят лет. Если не считать цирка с хреномагом.

Геренд бросил взгляд на балкон мэрии. Вон он, Великий и Ужасный, сидит в кресле, нежит задницу на мягких подушках. Его беспокойный взгляд рыщет по толпе, видимо кого-то ищет. Хотя почему кого-то? Конечно же его, Геренда, которого волшебник называет дурацким словом «вампироэльф». Справа и слева от архимага сидят Беатриса и какой-то плюгавый пухлый мужичок, видимо, мэр.

По наблюдениям Геренда людей с другой комплекцией на данную должность почти никогда не берут.

— Эх, хорошо же девки пляшут, — сказал Оливер Пунч, стоявший рядом с Герендом. Торговец смотрел на сцену, где как раз выступали танцовщицы. С каждым взмахом стройных ног и юбок, щёки Пунча пунцовели всё сильнее.

Оливер и был причиной, по которой Геренд вообще явился на праздник. Бывший вампир заскочил к нему, рассказать об успешно выполненном задании. Торговец, сияя от удовольствия, пригласил Геренда сходить на торжество, уверяя, что чертянцы хоть и редко веселятся, зато делают это от души.

Почему Геренд согласился, он и сам не понял. Хотел же ведь изначально вернуться в таверну и завалиться спать у себя в комнате — почему-то Геренда до сих пор немного клонило в сон, хотя он накануне выдрыхся за двоих.

Но всё же Геренд поддался уговорам и не жалел об этом. Первое время не жалел.

Момент, когда началось твориться безумие, Геренд упустил. Сначала он услышал крик Парацельса «Вы мне жизнь спасли!», а потом треск молнии и вопли боли. Переведя взгляд на балкон, Геренд увидел, как на Парацельса и Беатрису нападают полдюжины человек, щедро поливая архимага и инквизитора боевой магией.

Вокруг продолжали кричать и веселиться люди, не понимая, что происходит. Кто-то, заметив вспышки на балконе, захлопал в ладоши — сам архимаг решил показать людям своё искусство, надо же!

Но продлилось это недолго. Ответ не заставил себя ждать. Яркая вспышка, грохот, треск камней — и вот балкон, оторванный взрывом от здания, под торжествующий хохот Парацельса по дуге рухнул на площадь. Народ едва успел отскочить из-под смертельного удара, несколько человек поранило обломками.

Архимаг, как обычно не рассчитал.

— Тысяча извинений! — воскликнул Парацельс, запуская исцеляющую волну вокруг себя. Пострадавшие люди начали подниматься на ноги, с удивлением ощупывая себя.

Вместе с мирными горожанами поднялись и убийцы, целёхонькие.

— Ваша доброта вас погубит, мессир, — сказала Беатриса, двумя меткими заклинаниями уложив двух убийц обратно на землю.