— Ради американского народа, — с тоской повторил президент. — И что я скажу людям? Извините, что мы прятали голову в песок? Простите, но теперь у нас ужасающая нехватка топлива, гиперинфляция, безработица и экономический кризис? Ах да, еще весь мир хочет, чтобы мы перестали сжигать уголь, так что сидеть вам без света?

Президент в изнеможении откинулся на спинку кресла и немигающим взглядом уставился в стену.

— Чуда совершить для них я не смогу… — сказал он.

Сандекер долго молчал, потом тихо проговорил:

— Чуда от тебя никто и не требует, ты просто должен разделить их боль. Эту пилюлю нелегко будет проглотить, однако нам придется занять твердую позицию и отказаться от использования нефти. Когда действительно надо, люди способны вынести многое. Выложи им все как есть, Гарнер, и они поддержат нас и пойдут на необходимые жертвы.

— Может, и так, — расстроенно ответил президент. — Только поддержат ли они нас, если выяснится, что уже слишком поздно?

4

Элизабет Финли подошла к окну спальни и посмотрела на небо. С самого утра моросил мелкий дождик, которому конца не было видно. Она повернулась к другому окну и окинула пристальным взглядом залив Виктория, плескавшийся за каменной дамбой позади дома. Легкий ветерок слегка тревожил спокойную гладь акватории, отчего на волнах появлялись белые барашки. Чем не день для прогулки под парусом? Весной на северо-западном побережье Канады погода бывает и похуже.

Натянув теплый свитер и потрепанный желтый дождевик, Элизабет спустилась вниз по лестнице. Огромный дом на берегу залива, построенный ее покойным мужем в 90-е годы прошлого века, напоминал пчелиные соты: множество просторных комнат с окнами во всю стену. Из них открывался великолепный вид на старый центр Виктории, которую Ти-Джей Финли очень любил и которой готов был постоянно любоваться. Будучи личностью неординарной, в свое время он играл ведущую роль на местной политической арене. Финли занялся политикой еще в юности, унаследовав пакет акций Канадской Тихоокеанской железной дороги. Он пользовался любовью избирателей и стал бессменным членом парламента от округа Виктория. Потом он скоропостижно скончался от сердечного приступа, однако, несомненно, был бы рад узнать, что его тридцатипятилетняя жена с легкостью победила на выборах и заняла его кресло в парламенте.

Элизабет Финли была хрупкой, но отважной женщиной и вела свой род от первых канадских поселенцев, чем очень гордилась. Она считала, что страна нуждается в защите от чрезмерного внешнего влияния, и выступала за ужесточение иммиграционной политики, ограничение притока иностранного капитала и зарубежной собственности. И хотя местные бизнесмены не жаловали Элизабет, многие восхищались ее мужеством, честностью и прямотой.

Выйдя через заднюю дверь, Элизабет миновала ухоженный газон и спустилась по ступеням к массивному деревянному причалу. По пятам за ней следовал черный лабрадор, радостно виляя хвостом. У причала стояли изящная моторная яхта длиной в шестьдесят пять футов и легкий шестнадпатифутовый швертбот «Уэйфарер» с ярко-желтым корпусом. Хотя обоим судам было лет по двадцать, они находились в прекрасном состоянии: медные и деревянные детали отполированы до блеска, паруса и оснастка новые.

Услышав стук шагов по деревянному настилу, навстречу Элизабет вышел худой седоволосый мужчина.

— Доброе утро, миссис Финли. Решили покататься на «Колумбия-Экспрессе»? — спросил он, указав в сторону яхты.

— Нет, Эдвард. Сегодня хочу походить под парусом. Надеюсь хоть немного отвлечься от политических забот.

— Прекрасный выбор! — ответил Эдвард и помог им с собакой взойти на борт. Отвязав швартовы на носу и на корме, он оттолкнул парусник от причала. Элизабет тем временем подняла грот.

— Берегитесь грузовых судов, — напомнил ей смотритель. — Движение сегодня довольно оживленное.

— Спасибо, Эдвард. К обеду мы наверняка вернемся.

Легкий бриз быстро наполнил парус, и Финли вывела лодку в залив, не включая двигатель. Взяв к юго-западу, она обогнула паром, направляющийся в Сиэтл. Потом надела спасжилет и огляделась по сторонам. Слева раскинулся причудливый берег острова Виктория: здания начала прошлого века напоминали кукольные домики. Далеко впереди по проливу Хуан-де-Фука сплошным потоком следовали грузовые суда, некоторые сворачивали в Сиэтл, другие шли в Ванкувер. На волнах пролива Элизабет заметила еще несколько бесстрашных яхт и рыбацких траулеров, однако места для маневра оставалось предостаточно. Мимо Финли пронесся небольшой моторный катер, и одинокий водитель uo-дружески помахал ей рукой, прежде чем скрыться вдали.

Откинувшись назад, Элизабет вдохнула соленый воздух и подняла воротник повыше, чтобы защититься от брызг. Она направилась к группе островков к западу от Виктории, позволив «Уэйфареру» идти как ему вздумается. Мыслями она унеслась в далекое прошлое, вспоминая их с Ти-Джеем путешествие по Тихому океану. Было это лет двадцать назад на яхте гораздо больше этой. Бороздя океанские просторы, Элизабет поняла, что одиночество приносит ей умиротворение. Она всегда считала хождение под парусом лучшим средством от стресса. Уже через несколько минут Финли почувствовала, как вода унесла все заботы и успокоила нервы. Да уж, этой стране явно нужно больше яхт и меньше психологов.

Элизабет пересекала залив, и лодочка летела вперед на невысокой волне. Подойдя к острову Дискавери, она повернула на юго-восток и вошла в маленькую бухту, которая простиралась вдоль зеленого островка всего в милю длиной. Рядом с яхтой вынырнула небольшая стая косаток, и Финли несколько минут гналась за ними, пока животные не ушли под воду. Свернув обратно к острову, она увидела, что других судов поблизости нет, не считая моторного катера, который она уже встречала чуть раньше. Катер нарезал большие круги далеко впереди, и Финли неодобрительно покачала головой: слишком много шуму было от его мощного подвесного мотора.

Внезапно катер притормозил поблизости, и мужчина засуетился, доставая удочку. Элизабет повернула руль и пошла левым галсом, намереваясь уйти подальше от берега. Не успела она отойти на несколько ярдов, как раздался громкий всплеск и крик о помощи.

Финли оглянулась и увидела, что мужчина барахтается в воде, отчаянно колотя руками, — верный признак того, что плавать он не умеет. Тяжелая куртка тянула его на дно, он погрузился с головой, потом снова вынырнул на поверхность. Финли резко налегла на румпель, поймала парусом порыв ветра и направила яхту к утопающему. Затем она быстро опустила грот, прошла еще несколько ярдов и остановилась борт о борт с катером.

Незадачливый рыбак оказался довольно крепким мужчиной с короткими волосами и обветренным лицом. Продолжая судорожно барахтаться, он неожиданно спокойно посмотрел на свою спасительницу, и в его пронзительном взгляде не было и тени страха. Возле леера яростно метался и лаял черный лабрадор, и мужчина недовольно поморщился.

Финли прекрасно знала, как опасны бывают утопающие для своих же спасателей, поэтому оглянулась в поисках багра. Не обнаружив его в пределах видимости, она схватила кормовой швартов и точным движением бросила его человеку за бортом. Он успел обернуть канат вокруг руки прежде, чем снова ушел под воду. Уперевшись в фальшборт ногой, Финли потащила конец, едва справляясь с тяжестью. В нескольких футах от кормы мужчина вынырнул на поверхность, тяжело дыша и хватая воздух ртом.

— Не волнуйтесь! — попыталась успокоить его Элизабет, закрепляя конец. — Все будет хорошо.

Мужчина собрался с силами и подтянулся поближе к корме, тяжело дыша.

— Помогите забраться на борт! — отрывисто бросил он.

Не раздумывая, Финли протянула ему руку. Внезапно женщина почувствовала, что ее тащат в воду. Утопающий ловко схватил ее за запястье, обеими ногами уперся в корму и сделал резкий рывок назад. Потеряв равновесие, хрупкая женщина перелетела через леер и нырнула вниз головой.

Удивление Элизабет сменилось шоком: вода было ледяной. Она сгруппировалась и попыталась вынырнуть на поверхность. Вот только ничего у нее не вышло.