— У меня тоже День рождения, — зачем-то выдала это ему.

— Двадцать один год, — сказал он, глядя на меня почти чёрными глазами с красными бликами. Я моргнула, стараясь сконцентрировать взгляд на собеседнике. Какие красные блики? Померещиться же.

— С чего вы решили, что именно двадцать один? — удивилась его категоричности.

Он поднял бровь, очаровательно улыбаясь сказал:

— Другого и быть не может, Рия, — странно сократил мое имя.

Праздник продолжился до четырех утра, хорошо, что начальство всё-таки уехало практически сразу после нашего знакомства. Перед уходом седоволосый оставил мне визитку, на которой я прочитала: Марк Аврелий Торкват, генеральный директор корпорации «Между мирами».

С довольной улыбкой он попрощался, говоря

— До скорой новой встречи Асирия.

«К черту любовь!» надрывалась мелодия входящего звонка моего телефона, вырывая меня из тяжелого сна после вчерашнего праздника жизни. На ощупь ткнула в сенсорную кнопку принятия вызова и приложила к уху.

— М-м-м…что? — промычала, полностью не выходя из сна.

— Асирия Владимировна, Ада Адольфовна, настоятельно требует, чтобы вы сегодня заехали в офис, — раздался голос секретаря Светочки с моей работы.

— У меня выходной…Светик, скажи, что не дозвонилась, — простонала я.

— Асирия Владимировна, Ада Адольфовна говорит, что это ненадолго, — продолжала капать мне на мозг Светочка. Ясно. Если так официально, значит, этот Гитлер в юбке стоит рядом.

— Хорошо, — буркнула, тут же отключаясь. Одним глазом посмотрела на часы телефона — десять утра. Можно еще полчасика поспать, успела подумать я, провалилась в сон. Проснулась в час дня с головной болью, жутким настроением, мечтая растерзать Аду Адольфовну и Светочку вместе с ней в придачу.

Еще через час я шла по коридорам офисного центра, приехав на такси. Подумав, что у меня выходной, поэтому имею полное право не одеваться одежду в соответствии с пунктом 2 параграфа 3, шла, привлекая к себе внимания своими драными джинсами, майкой, облепившей мой бюст и очками-стрекозами, закрывающими пол лица. В руках у меня была заветная бутылка холодной минералки, в кармане средство от похмелья.

— Ну, и что у нас случилось плохого? — спросила я, входя в офис под номером 616, и поднимая очки на лоб.

— О-о-о, — протянула секретарша Светочка. — Ася, ты, как вампир бледная, с красными глазами.

— Дай чашку, — потребовала у нее.

Светочка выудила из нижнего ящика стола чашку с мордочкой мимимишного котика и протянула.

— Что за необходимость была дергать меня в мой выходной? Я только вчера прилетела из командировки, — спросила у всё знающей Светочки.

— А необходимость, — послышался зычный голос у меня за спиной, и я даже знала, кому он принадлежит, — срочная работа по вашему профилю. Очень выгодный контракт.

Не поворачиваясь к начальнице, я высыпала средство от похмелья в чашку, залила водой, дождалась пока раствориться и одним махом выпила. Только потом поднялась и повернувшись, оскалилась улыбкой идиота, сказала:

— Мы рады служить Вам на благо! — дурацкий слоган нашей маленькой компании предоставляющей услуги перевода документов, переводчиков на разных встречах, временных личных секретарей-переводчиков.

— Асирия Владимировна, к нам сейчас придёт клиент, а вы в не подобающем виде. Переоденьтесь немедленно! — отдала команду наша железная леди.

— У меня сегодня выходной, — на всякий случай уточнила я. — Не буду переодеваться, — уперлась рогом, что не сдвинуть. — Сами проводите переговоры.

— Клиент пожелал видеть вас в лицо прежде, чем подписывать контракт, — чеканила Ада Адольфовна. Дали же родители имечко, а не подумали, как маленькой девочке потом с ним жить, когда ее начнут называть по имени отчеству.

— Это что за желания? Мы же услуги эскорта не оказываем. Или я что-то пропустила, пока отсутствовала? — раздражаясь, спрашивала ее. — Ему недостаточно резюме, фото и видеороликов с примерами моей работы?

— Асирия Владимировна, — выделила с нажимом мое имя, — вы, конечно, ценный сотрудник, но начальник здесь Я. Поэтому будьте так добры, выполнять мои распоряжения, — гремела она над моим ухом. — Иначе…

Что там иначе, договорить она не успела. Дверь раскрылась, и вошел тот самый клиент, из-за которого перепоганили мой выходной. Наша мегера, сразу расплылась в улыбке и с заискивающими нотками в голосе проговорила:

— Янус Альбертович, вы так рано, мы …вот … наш сотрудник только с поезда, — зыркнула она на меня, сигнализируя, чтобы я ничего не ляпнула, — еще не успела привести себя в порядок, но думаю, это не помешает ей продемонстрировать профессиональные навыки. Ах, что же мы в коридоре, позвольте провести вас в конференцзал.

Янус Альбертович, величественно кивнул, вперив в мою персону жутко блеклые, как бы выгоревшие глаза. Зализанные назад редкие блондинистые волосы, худое лицо с белыми ресницами и бровями, длинная шея с выступающим кадыком, нескладное, за счет высокого роста и общей худобы, тело, облаченное в очень дорогой костюм светлого цвета. Весь образ был для меня отталкивающим. Мерзко неприятным.

— Идемте в зал. У меня мало времени, — сквозь зубы выдавил он, поджав и без того тонкие губы.

— Еще раз извините за неподобающий вид. Я только с поезда, — вру и не краснею, подсаживаясь слева от него. — Но думаю, это не помешает обсудить наш контракт.

Клиент перевел взгляд на стандартный контракт, лежащий перед ним.

— Мне необходимо присутствие переводчика 24 часа в сутки. Мои деловые итальянские партнеры очень не непредсказуемые. Мы пробудем в Италии пять дней, — монотонно сообщал он.

— Боюсь, что 120 часов без сна не смогу гарантированно выполнять работу, — изобразила на лице искренне сожаление. Я ему не робот!

Он повернул ко мне голову и вперил в меня свои блеклые глазки. Я прямо посмотрела на него, не меняя выражение лица. И тут мое сознание решило сыграть со мной злую шутку. Лицо Януса Альбертовича подёрнуло рябью и вместо всей этой белобрысо-зализанной «красоты» на долю секунды я увидела чудовище. Половина лица которого была в келоидных рубцах как после ожога, а вторая представляла собой лысый череп, обтянутый желтоватой пергаментной кожей с маленькими губами, неспособными полностью прикрыть рот с хищными конусовидными зубами, между которыми скользнул раздвоенный на конце язык. Один взмах моих ресниц и видение исчезло. Наверное, только благодаря тому что у меня было похмелье и реакции были заторможены, я не заорала, и даже сердцебиение не сбилось с привычного ритма. Я спокойно взяла стакан со стола налила воды и выпила. Привидеться же!

— Я оплачу по тройному тарифу. Отдыхать будете между переговорами, больше в дневное время, — все также безэмоционально оговаривал он свои дополнительные условия для внесение в контракт.

Я откинулась на спинку стула, взвешивая все за и против. Денежный вопрос перевесил все против. Пять дней говоришь, ну что же, потерплю. Посмотрела на расплывшуюся в блаженной улыбке Аду Адольфовну, которая уже подсчитывала барыши от сделки.

— Хорошо. На когда запланирован вылет? — сдалась я пожеланию клиента.

— Послезавтра. Завтра с вами свяжется мой секретарь и уточнит время вылета, — видимо расслабляясь и даже дернув довольно краешек губ в усмешке. — Подпишем контракт немедленно.

К чему этот «взрыв» радости? Не поняла я его реакцию на свое согласие.

Неловко потянула стопку бумаг и порезала до крови о край пальчик. Капля крови упала на последний лист.

— Простите, — рыкнула моя начальница, протягивая руки к контракту, чтобы заменить испорченный листок.

— Не стоит. Так даже надёжней. Контракт подписанный кровью всегда имеет большую силу, — скрипуче засмеялся белобрысый наниматель, при этом ставя свою подпись-закорюку.

Ну, у всех свои тараканы в голове. Не хочет чистый лист, как хочет. Желание клиента — закон. Я поставила свою подпись, как непосредственный исполнитель, а Ада Адольфовна за себя — директора.