– Мистер Гамильтон, – перебиваю его и говорю:

– Александр, для тебя я Александр.

– Да, простите, хмм, прости, Александр. А как быть с де Ремидиесом?

– А он-то тут причём? С ним мы будем работать пока только по резине.

– Пока?

– Да, пока. Есть у меня идеи, которые принесут нам намного больше денег.

– Высоко ты метишь Александр, ты как тот Икар.

– Не переживай, мой греческий друг. Мои крылья Гелиос не сожжет.

Фуух, на самом деле, этот разговор дался мне очень тяжело. Да? Гамильтон, в свое время спас Дукаса на Йорктаунских высотах. Да, я вовсю пользуюсь его памятью. Но как же сложно сказать многое и, при этом не сказать ничего. Но я достиг своей цели, теперь Дукас будет работать только на меня.

И первой его задачей будет купить еще один корабль. У хитрого грека есть связи на Нью-Йоркской верфи. Нам не нужен фрегат или корвет. Учитывая мощь моих орудий, вполне достаточно будет флейта, на нём будут ходить только проверенные люди, которым я не боюсь довериться.

В принципе, пересечь Атлантику можно и на любой из шхун Дукаса, но я хочу минимизировать риски, чем лучше корабль, тем лучше. Поэтому, подождём, купим и вперёд.

Через два дня я отправился в Нью-Йорк. Плавание должно было занять около недели, первого марта буду на месте.

А вот и великий инженер собственной персоной, приблизительно такой, каким его изображают в книгах. Мы сидим в ресторане в самом начале Джон Стрит и наслаждаемся крепчайшим кофе.

– Мистер Гамильтон, сказать честно, я удивлён. Вы достаточно известный человек: военный, политик, публицист. Но развитием техники вы никогда не занимались. Представьте моё удивление, когда я получил письмо с вашим проектом, – Фултон кивком головы указывает на моё письмо.

– А если я скажу вам, что это не просто проект и по нему уже построен и опробован в деле образец?

– Я скажу, что не поверю, пока сам не увижу.

– Моя субмарина во Флориде, завтра мы возвращаемся туда, скоро вы её увидите.

– Жду не дождусь.

– Но на самом деле, меня интересуют не подводные лодки.

– А что, позвольте спросить?

– Подводные лодки еще долго не будут иметь практического применения, – тут я покривил душой, мне моя субмарина уже принесла очень большую пользу, но Фултону знать об этом не нужно, – да и когда будут, это будет исключительно оружие. А вот паровые машины это совсем другое дело. За ними будущее.

– Значит вы не принадлежите к числу скептиков пара?

– Нет, я твердо уверен, что рано или поздно пар вытеснит и паруса и лошадей. Во всяком случае, в вопросе перевозок на большие расстояния. Я, знаете ли, с некоторых пор занялся зарабатыванием денег, и хочу, чтобы паровые машины мне в этом помогли. А вы по ним очень большой специалист.

– Мистер Гамильтон, вы знаете, я уже демонстрировал Бонапарту пароход и уверен, что смогу его усовершенствовать.

– Вот и славно, вы получите карт-бланш от меня. Можете заказывать что угодно и где угодно. Но в пределах США и Новой Испании, что-то мне подсказывает, что очень скоро Европе станет не до торговли с Новым Светом.

– В таком случае, я не поплыву с вами во Флориду, – Фултон видит моё непонимание и уточняет, – не поеду сразу, мне необходимо разместить кое-какие заказы для машин и мне…

– Вам нужны деньги, не так ли?

– Всё верно.

– Мистер Фултон, Вам хватит двух тысяч долларов на первоначальные расходы? – Я уверен, что этого хватит на весь проект парохода, но дело не в деньгах, мне нужен Фултон, целиком и полностью.

– Конечно, более чем.

– Вот и отлично, – я достаю чековую книжку и прямо при нём выписываю два чека. На две тысячи и на двести долларов, – это аванс лично вам, – объясняю я.

– Мы, вроде бы, еще не обсуждали размер моего жалования.

– Отлично, давайте так: это аванс, еще восемь сотен вы получите когда построите первый пароход. Потом я буду платить вам по сто долларов за каждую машину которую вы построите. Идёт?

Конечно он согласился, я предложил очень хорошие условия как в плане финансирования самого проекта, так и в плане его личного вознаграждения.

Никаких бумаг мы не подписывали, это ни к чему и расстались вполне довольные друг другом, через месяц мой корабль должен будет забрать Фултона с грузом из Нью-йоркского порта.

Меня же ждали у Аарона Бёрра.

Вчера, едва прибыв в Нью-Йорк, я сразу направился в местное отделение первого банка Соединённых Штатов. Вот уже больше десяти лет я веду свои дела исключительно через него. К сожалению, несмотря на громкое имя репутация у меня так себе. Вернее не так, репутация у меня есть, но вот финансовое положение оставляет желать лучшего, я очень давно практически банкрот. И это общеизвестно.

Друзья, конечно, выплатили мои долги, но для меня лично, это означает только, то, что я теперь должен им.

– Доброе утро, сэр. Чем могу помочь?

– Доброе утро, я хочу пополнить мой счёт.

– Конечно, сэр. Ваше имя.

– Гамильтон, Александр Гамильтон.

Едва услышав моё имя, как кассир банка, сухенький мужчина с характерным еврейским лицом извинился и чуть ли не бегом умчался в подсобные помещения. Через несколько минут он появился в сопровождении не кого-нибудь, а самого мистера Томаса Уиллинга.

Уж не знаю, можно ли считать удачей, что первый президент первого банка Соединенных Штатов в это время приехал из Филадельфии, но ничего не поделаешь. Мы здороваемся и он приглашает меня в свой кабинет.

Как я много раз говорил до этого, у меня еще полгода назад было много обязанных лично мне людей, но не было денег. Мистер Уиллинг был как раз одним из таких людей, именно я в свое время порекомендовал его на пост президента этого банка, несмотря на то, что он никогда не был моим ни то что другом, а даже приятелем.

– Мистер Гамильтон, очень рад вас видеть. Ходили странные слухи, что вы уехали чуть ли в Европу.

– Взаимно, мистер Уиллинг, слухи несколько преувеличены. Я действительно уехал, но не в Европу, а в Новую Испанию, во Флориду, если быть точным.

– Как интересно, и что же привело вас туда?

– Бизнес, мистер Уиллинг, бизнес. И здесь я тоже по делам бизнеса. Хочу положить на свой счёт сорок тысяч долларов.

На вытянувшееся лицо мистера Уиллинга приятно посмотреть. Деньги то гигантские, целое состояние.

Мы беседуем еще минут двадцать, ничего интересного, сплетни высшего общества, последние новости из администрации Джефферсона и прочее, а затем я прощяюсь и выхожу на улицу. Меня ждала встреча с Фултоном.

После которой я поехал к Аарону Бёрру.

Сказать, что Бёрр удивился когда я протянул ему чек на десять тысяч долларов это не сказать ничего. Давал то он их на десять лет, а отдал я их через полгода.

С Бёрром у меня состоялся очень важный для нас обоих разговор. После дуэли политическая карьера моего оппонента пошла на спад и сейчас он был уже частным лицом, ведя адвокатскую практику.

Аарон сообщил мне, что у застреленных мною Кросби были серьёзные покровители, что я знал и без него.

А вот неприятной новостью стало то, что одним из таких покровителей являлся Джеймс Уилкинсон, губернатор Луизианы. Казалось бы, причём тут я? Моя база то в Испанской Флориде.

Но на самом деле, это проблема. Всё дело в том, что этот Улкинсон, и я это знаю точно, уже почти десять лет является платным агентом испанцев. Да, целый губернатор агент.

И есть немаленькая вероятность, что он захочет со мной разобраться, или через своих хозяев, или через пиратов. База-то у них, в том числе и в Новом Орлеане. И если пиратов я мог не опасаться, во всяком случае, на море, то вот испанцы вполне могут испортить мне жизнь.

Я поблагодарил Бёрра за предупреждение и в свою очередь поделился моим мнением о губернаторе Луизианы. Очень скоро Аарон Бёрр отправится на запад США и начнёт бороться с испанцами, но будет предан как раз губернатором Луизианы. Теперь, возможно этого не произойдёт.