Бежим обратно, врагов на дороге уже перебили и стрелки собрались возле меня.

– Гектор, Ахиллес, разойдитесь по разные стороны большого дома и контролируйте окна, а на вас, – я повернулся к семинолам, – на вас улица. Все кто с оружием наши враги.

Вторая штурмовая группа в этот момент уже в доме. судя по всему схватилась с охраной. Оставив четверых на улице я с остальными побежал в дом. На пороге лежало два убитых семинола, проклятье, без потерь не обошлось. еще троих, также убитых я увидел в холле, последний воин катался по полу сцепившись с крупным противником, Шиай подбежал к ним и точным ударом ножа прикончил врага.

Помимо моих людей, тут лежало и четыре убитых ими врагов. На секунду наступила тишина, которую впрочем прервали сразу три выстрела, два мимо а после третьего Янис схватился за простреленной плечо. Стреляли откуда-то сверху, туда мне и надо.

– Плетнев, Шиай, за мной! Остальные, прикрывайте нас. Янис, что с рукой?

– На вылет прошло, мистер Гамильтон.

– Во время боя обращаться ко мне только "командир", ясно?

– Да. командир.

– Отлично, жди здесь с воинами.

Закончив раздавать указания, я побежал вверх по широкой мраморной лестнице. Плетнев и Шиай рядом со мной.

Снизу прогремело сразу два выстрела а потом крик. наверное внизу еще остались враги, одного из них уложили.

Мы на втором этаже, слева открывается дверь, выстрел и чье-то тело падает через перила вниз. Группа прикрытия работает что надо. Передо мной коридор ведущий вглкбль дома, видимо нам туда. Оставляю Плетнева прикрыывать спину а сам с сыном Ахайи начинаю проверять двери.

Рывком открываю одну дверь и получаю пистолетный выстрел в лицо. Мимо! Мерзавец промахнулся с двух метров! А Шиай сзади меня точен, он выстрелил из-за меня и попал точно в грудь, еще минус один. Так, а где Плетнев?

Ответом мне стали пистолетные выстрелы сзади, звон сабель и русский мат. Пока мы с Шиаем возились с комнатами, на Плетнева насели сразу трое. У двоих в бвли пистолеты и сабли, третий только со шпагой. И Иван Петрович и его соперники промахнулись, вернее одним выстрелом мой русский промахнулся а второй пистолет дал осечку. Отбросив бесполезный огнестрел противники взялись за благородное оружие.

И вот тут я понял, почему Плетнев так много говорил мне о том, что он хорош. Я хоть и не специалист в фехтовании. но даже мне было видно что он настоящий мастер. Сабля в его руке как будто жила своей собственной жизнью, да и сам русский двигался так быстро, что успевал парировать удары сразу троих и даже теснил их. Один против троих!

Да что ж такое! Сегодня просто день промахов, я тоже дал маху! Отбросив пистолет, я попытался прийти на помощь Плетневу, но тот закричал на меня дурным голосом:

– Гамильтон, твою мать! Уйди, не лезь под руку, зашибу! – понял-понял, не дурак.

Впрочем, мой бравый русский прекрасно справился и без меня. Одного противника он метко полоснул по шее. второму отрубил кисть с оружием а третьему воткнул саблю в грудь. Минута и перед нами два трупа и и один тяжело раненый.

Иван Петрович облокотился о стену. груль его ходила ходуном, было видно что этот бой дался ему не легко. Раненый им мужчина, судя по всему американец. попытался пдобравать лежащую рядом с ним шпагу, но Шиай, ногой отбросил шпагу и склонившись прижал нож к его горлу.

– Что делать с этой падалью, Белый дух?

– Пока ничего дай-ка пережмем его культю, чтобы он потери крови не сдох, потом допросим. Интересно, что он скажет, – Это заняло у меня всего минуту, ничего сложного, если навыки есть, – покарауль его, – сказал я Шиаю.

Закончив с раненым, я подошёл к двери в конце коридора, и открыл её, метнувшись в сторону ожидая выстрела, но его не последовало и мы с Плетневым зашли.

Это был кабинет, совершенно типичный кабинет для этого времени. Конторские и книжные шкафы, пара больших несгораемых сейфов, необъятный стол и кресла. Рядом со столом стоял пожилой испанец, его лицо показалось мне смутно знакомым.

– Где женщина? – спросил я его.

– Если ты о своей индейской подстилке, Гамильтон, то её тут нет, – Черт, и голос знаком! Кто ты такой?

– Не знаю кто ты такой, но она точно где-то здесь. Вы привезли её сюда. Мой человек видел это.

– Я всё равно ничего тебе не скажу, подонок. И лучше тебе убраться в вонючую дыру, откуда ты выполз, скоро вернутся те, кого мы послали в Новый Орлеан, – как он говорит, заслушаешься! Как будто это он держит саблю у моего горла, а не наоборот.

– Иван Петрович, будьте добры, побудьте тут с нашим пленником, а я посмотрю что с остальными.

Бой в поместье закончен, у нас пятеро убитых и три раненых, тяжёлых среди нет. Всего мы положили двадцать одного противника, и взяли двух пленных.

Слуг, рабов и прочий обслуживающий персонал мои люди согнали в один барак и я поставил охрану. Если не вытрясу информацию из странного типа в доме, займусь слугами. кто-то что-то точно знает.

– Итак, неизвестный мне синьор, я повторяю свой вопрос. Где женщина?

Допрашивать пленных я решил внизу, в холле. Так просто удобнее. Мы связали обоих и посадили на стулья друг напротив друга.

– А я повторяю свой ответ. Иди к дьяволу! – Он еще что-то добавил по испански и тут мои знания этого языка дали сбой. Но это точно звучало как ругательство.

– Понятно, если вы не хотите говорить по-хорошему, будем по-плохому, – Я поворачиваюсь к Плетневу и нарочито спокойным голосом говорю.

– Иван Петрович, давайте оставим этих синьоров с Шиаем и его воинами. Тут сейчас будет невообразимо грязно и громко. Мы с вами цивилизованные люди, зачем нам смотреть и слушать всякие гадости.

А вам, неизвестный мне синьор, я хочу сказать вот что: Вы не к той женщине протянули свои лапы. Она не только будущая мать моего ребенка, но и дочь Ахайи, одного из вождей семинолов. А это её брат. Я о вас руки марать не буду, я же всё-таки культурный человек. А вот он нет. Так что зря вы упираетесь, всё равно язык вам развяжут.

Сказав это я вышел из дома, бросив на ходу Шиаю:

– Оба твои. позови когда они будут говорить.

– Конечно, Белый Дух, – На лице Шиая появилась кровожадная улыбка, он подошёл к пленникам и оба инстиктивно дернулись, пытаясь отодвинуться.

– Иван Петрович, – спросил я Плетнева набивая трубку, – надеюсь то что сейчас происходит внутри не оскорбляет вашу честь дворянина и офицера?

Из дома раздался пронзительный животный крик который пронял меня до самых костей.

– Ничуть. На войне как на войне. Не вы же взяли в заложники беременную женщину, нам действительно нужно узнать где она. И узнать быстро.

– Я тоже так думаю, Господи, чего он так орет?

– Хотите узнать?

– Пожалуй нет.

А вот и Шиай, порядочно забрызган кровью, но доволен.

– Белый дух, они будут говорить, оба.

Да уж, сын Ахайи не стеснялся в выборе методов, оба пленника очень плохо выглядят. Но говорить могут…

Ответ на главный вопрос получил еще Шиай, в процессе физического воздействия. Раскололся не испанец а раненый второй. Селию мы нашли в бараке охраны, в замаскированном погребе, живую но избитую. По счастью, это не повлияло на ребёнка. Правда, узнали мы об этом позднее, а до этого момента нам с ней пришлось понервничать.

А мне наши пленники рассказали самое интересное, начну пожалуй с имени этого заносчивого испанца.

Его звали граф Хуан Мануэль Долорес де ла Барка, и приходился он отцом жениха Марии Мануэлы. Вот так вот, не больше не меньше.

Он мне многое интересное рассказал, видимо, его так испугал Шиай что Хуан Мануэль говорил и говорил, лишь бы только не пришёл снова этот жестокий краснокожий.

Чем только оказывается не занималось это "почтенное семейство", тут и работорговля и пиратство и похищения людей и шантаж и вымогательство. Де ла Барка наговорил столько, что в любой стране этого хватит на десяток смертных приговоров. Мне это всё было очень интересно, стали вырисовываться очень интересные возможности, но об этом позднее.