— Добрый день! Можно спро…

— Нет.

— И все-таки, может… — в этот раз я уступать не собирался.

— Я же сказал, нет! — сорвался на крик очередной местный житель, уже восьмой, к которому я подошел, — помогаешь таким, помогаешь, а в итоге… — сбавив тон, пробормотал он. — Вон, дом, который тебе нужен, делай свои дела и уходи с нашего этажа, я все сказал.

Мотнув головой в сторону здания, выглядевшего вполне прилично на фоне остальных, мужик поплелся куда-то, бормоча под нос, что-то о «бесполезных нахлебниках». Что же, спасибо и на том, остальные просто посылали, без каких-либо объяснений. Ну, хоть не нападали, и то хлеб, грубость я переживу, а уж по сравнению с некоторыми родными, российскими кассирами, здешние жители — образец доброты и благодушия.

Подойдя к указанному дому, уже занеся руку, чтобы постучать, я замер. Музыка. Очень красивая мелодия доносилась по ту сторону двери, я не мог позволить себе прервать ее, все-таки к музыке у меня особое отношение. Это было что-то духовое, вроде флейты, а мастерство исполнителя поражало, я знал двух музыкантов, основным инструментом которых была, как раз, флейта, но такого уровня не слышал никогда. Как загипнотизированный, я стоял и слушал, даже сердце билось, будто через раз. Не могу сказать, сколько времени я провел в таком состоянии, но отмереть я смог, лишь с окончанием мелодии. Я хотел постоять и подождать, в надежде услышать еще одну мелодию, но взгляды проходящих мимо людей становились все более красноречивыми, так что, решив больше не искушать судьбу, я постучал.

— Ой! — короткий вскрик, звук падения чего-то тяжелого, — уже иду! — топот ног, звук падения, — ауч! — еще несколько секунд и дверь, наконец, открывается. — З-здравствуйте! Ой, простите за ожидание, я такая неуклюжая… В-вы же Избранный, да? Я так рада! Другие не ждали Вас, а я ждала. Н-ну, то есть не именно Вас, а т-того кто придет из другого мира, т-то есть… Как же это-о… Ой, а какой он — ваш мир? Он красивый? Большой? Там есть… П-простите, н-наверное п-пока рано спрашивать такое… А как вы… — она продолжала что-то говорить, то начиная тараторить, то наоборот запинаться и смущаться, я же опять залип.

— Милашка, — не удержался я.

— А? — она немного наклонила голову вбок, приоткрыв ротик, а покрасневшие щечки усиливали создаваемый эффект. Ми-ло-та. — Ох, я слишком много болтаю, даже не пригласила Вас внутрь, проходите, проходите, — почти пританцовывая, запричитала она, — у Вас наверняка масса вопросов, я не многое знаю, но что могу — расскажу.

Мы расположились в гостиной, попивая напиток, по вкусу напоминающий кофе, только темно-синего цвета. Теперь, переборов накатывающие приступы умиления, я смог получше рассмотреть мою собеседницу. Невысокая, на полторы головы ниже меня, обладательница огненно-рыжих волос, средней длины. Милое личико, чуть вздернутый носик и насыщенные, зеленые глаза, что сейчас бегали по помещению, постоянно срываясь на меня, что, каждый раз, вызывало приступ смущения, выраженный в краснеющих ушках их обладательницы. Белая блузка и, такого же цвета, шортики оставляли не так уж и много простора для фантазии: стройные ножки, грудь как минимум второго размера и туго обтянутые ягодицы вызывали вполне определенные шевеления в штанах. Да уж, инквизиция бы сожгла ее, слишком красивая, да еще и рыжая, ведьма — сто процентов.

— Ох, прошу простить мои манеры, я же так и не представился. Меня зовут Ник. А твое имя, красавица? — давим лыбу, чешем затылок, уж на красивых девушек, это точно должно работать.

— Д-джессика. Н-но все зовут просто — Джесс. И, пожалуйста, не улыбайтесь так, это очень странно, — словно извиняясь, попросила она. Кх… да, что не так то? Может я как- то не так улыбаюсь, нужно перед зеркалом потренироваться.

— Хорошо, не буду, — уже серьезно сказал я. — Но, Джесси, можешь обращаться ко мне на «ты»? Как-то неудобно, когда красивая девушка ко мне на «вы», стариком себя ощущаю, а мы ведь примерно одного возраста.

— Х-хорошо, Ник.

— Ну и ладушки, тогда, можешь рассказать мне про Башню? И, кстати, почему меня так недолюбливают остальные жители, а ты, напротив, столь приветлива?

— Да, конечно! Хотя, не ждите… не жди от меня слишком многого, мы, жители первого этажа не так уж и много знаем.

— О, но я то и вовсе ничего не знаю, давай начнем с системы, я правильно понимаю, что она есть у всех в Башне?

— Не совсем. Есть глобальная система, за счет которой работает почти все в Башне, ее возможностями могут пользоваться все, в том числе местные жители. У Избранных, тех, кто пришел извне ради покорения Башни, как Вы… ты, есть персональная система, о возможностях которой я знаю не так уж и много.

— Глобальная система?

— Да, например, прохождение испытаний контролирует именно глобальная система, ее нельзя подкупить или обмануть… н-наверное.

— Я правильно понимаю, чтобы перейти на второй этаж, мне нужно будет пройти какое-то испытание?

— Нет, п-прости, — да, блин, за что она постоянно извиняется? — Это место — исключение, первый этаж самый большой во всей Башне, изначально, местные жили лишь на этом этаже, здесь Избранные могли подготовиться к восхождению и получить первого спутника. К сожалению, сейчас ситуация изменилась, — она погрустнела. — Видишь ли, благополучие сектора зависит от успешности восхождения тех, кто начал в этом секторе. Последние, более чем два десятка Избранных из нашего сектора, до сих пор не продвинулись дальше десятого этажа. Это привело к тому, что ты уже должен был видеть: разруха, запустение, животные и растения гибнут, а за пределами деревни бессчетное множество кровопийц, которым мы не в силах противостоять, — под конец она совсем понурила голову. Она о Враге? Я покивал своим мыслям. И правда, столь серьезному противнику мало кто сможет противостоять. Но…

— Хм, не пойму, если вам так важно чтобы Избранные прошли как можно дальше, почему ко мне такое отношение? Разве не лучше было бы помочь мне, пусть и информацией?

— Раньше так и было, мы помогали всем, чем могли, но… наши ожидания не оправдались. Более того, некоторые Избранные требовали слишком многого, хотя даже тогда мы выполняли все их требования, но и это не дало результата, — она грустно вздохнула. — Теперь местные совсем отчаялись, они больше не верят, что все наладится вот и перестали помогать Избранным. Прошу, не держи на них зла, они хорошие люди, просто… — она замялась.

— Да я не в обиде, — я усмехнулся, — все-таки я не столь высокомерен, чтобы считать местных жителей чем-то должными мне. Просто не понимал что к чему. А что насчет тебя? Ты не выглядишь отчаявшейся, да и мне помогаешь. Отчего так?

— Ну… — она замялась, — я ведь и не застала периода процветания нашего сектора. Ребенком меня такие вещи не волновали, а, когда я повзрослела, здесь было не сильно лучше, чем сейчас. Избранные появляются не каждый день, проблемы нашего сектора начались почти двадцать лет назад.

— То есть, такие как я появляются по графику — раз в год или типа того?

— Нет-нет, Избранные могут появляться как каждую неделю, так и не появляться десятилетия, какой-то логики в этом нет, — она неопределенно пожала плечами, — по крайней мере, мы ее не знаем.

Я задумался. Странно это, каким бы ни было предназначение Системы и Башен, ненормированное появление Избранных выглядит слишком нелогично. Время — субъективная штука, сомневаюсь, что есть прямая зависимость одного мира от другого на временной шкале. Почему я появился здесь именно сейчас, а не через сто лет по времени Башни, например? Возможно…

— А сколько вообще секторов на первом этаже?

— Много. Тысячи, десятки тысяч, а может и куда больше. Мы не знаем. Но, что нам точно известно, так это то, что каждый год в Башне появляются тысячи Избранных… — она грустно улыбнулась, — а до вершины добираются единицы.