Честно говоря, я волновалась... волновалась за него и его деньги. Ему никогда не приходилось обходиться без них, и чем больше корпорация, тем быстрее она умирает с голоду, когда средства отрезаны. Он был миллиардером, но это не будет иметь значение, если его активы заморожены. Он, конечно, будет в порядке, но то, что все его сотрудники останутся без работы, без зарплаты на год или два, что он собирается предпринять, чтобы разобраться?

Склонившись над девчушками, он прошептал:

– У меня есть страховка. Расслабься.

Пораженная, я отшатнулась.

– Боже! – воскликнул я негромко. – Ненавижу, когда ты это сделаешь.

Он улыбался, ветер растрепал его волосы на глаза, и я почувствовала тепло, когда он помог Люси, теперь оплакивающей свой лед. Постепенно его улыбка увяла, заглушенная Джонатаном у банкомата. Высокий человек держал карту Трента в руке и разговаривал по телефону.

– Фактически, это заняло больше времени, чем я думал. – Заинтересованный, он вынул свой телефон из заднего кармана, и, поставив локти на колени, нажал на несколько кнопок.

– Прости. – Рей забеспокоилась, когда красный лед закапал вниз по ее руке, и я повторно обернула ее запястье новой салфеткой.

– Мммм. – Он нахмурился, даже очень. – Возможно, нам следует отправиться домой.

Домой,подумала я, наклоняясь, чтобы взглянуть на крошечный экран. Он открыл один из сайтов новостей, который показывал ухоженную женщину, сидящую рядом с понижающимся графиком и надписью промышленность Каламака. Заметив, что я смотрю, он включил звук.

– ... поскольку расследование дела Каламака продолжает подходить в пустую. Хотя опрошенные сотрудники, отрицают, что Отрасли промышленности Каламака проводят любые генетическое исследование за пределами юридических требований, обвинения в незаконных генетических исследованиях и торговле генетическими продуктами сохраняются. Также, связанная история, утверждает, что цепь субтропических островов, принадлежавших семье Каламака, в действительности бывшие плантации Бримстона испарились под звуки крыльев. Следователи на месте нашли только поля и тысячи коконов редкой бабочки на грани исчезновения. Когда спросили, Трент Каламак сделал это заявление.

Картина сменилась изображением Трента, выглядящего холодным и собранным в своем обычном костюме, когда он стоял около подиума в комнате для общения с прессой.

– Наше намерение в пересадке тростниковых полей было двояким, это не просто помощь в восстановление исчезающего вида, но и продвижение местного населения на более высокооплачиваемую работу и способствование появления новых возможностей. Изменив местный урожай на более стабильный продукт, в данном случае, на торговлю и туризм, мы достигли бы обеих целей. Тростниковое поле задействует семью, но туризм приносит деньги со всего мира и задействует не только сельскохозяйственных рабочих, чтобы поддержать жизненный цикл бабочек, но также способствует намного более квалифицированному труду и кустарной промышленности, вот чему способствует туризм.

Я смотрела на Трента, вспоминая разговор, который состоялся у него с Квеном в моей задней гостиной из-за ошибок на полях Бримстона.

– Хорошо сыграно, – пробормотала я, понимая, что он распределил бабочек по всем своим полям, эффективно съев доказательства.

Трент нервно откашлялся.

– Спасибо.

– Независимо от того, фонды Каламака продолжают падать, – продолжала диктор, когда она вновь появилась, и Трент вздохнул. – Необоснованны ли требования или же правдивы, что кажется более вероятным, но компания Каламак Индастриз видела свои последние золотые годы.

– Прости, – сказала я, когда пыльца Дженкса заставила экран погаснуть. Я услышала его крылья до того, как он опустился на мое плечо, и узел беспокойства во мне ослаб.

– Энкс! – завопила Люси, и пикси стрелой умчался от ее липких ручек. – Пикси, пикси, пикси!

– Да, я скупаю акции Каламак с такой скоростью, как обналичивается Рейчел чек за аренду, – сказал Дженкс, когда Люси бросила свой лед, ее ручки потянулись, когда она подскочила. – Берегись, пекарь, или я завладею тобой.

Явно удивленный, Трент убрал свой телефон. Джонатан все еще говорил по телефону. Очевидно, у Трента было много счетов для проверки. Пристально смотря, Рей наблюдала за Дженксом, коричневая, ледяная вода незаметно капала с ее рожка.

Но потом до меня дошел знакомый запах, щекочущий мой нос.

– Э, Дженкс? Почему ты пахнешь жженым янтарем?

Звук крыльев Дженкса заколебался, но внезапно мягкое выражение лица Трента дало мне тревожный звоночек.

– Я должен проверить периметр, – сказал пикси, бросаясь прочь очень резко и заставляя Люси встревожиться.

Ловя ее руки, прежде чем она побежала за ним, я достала небольшой пакетик с салфетками из сумки.

– Дженкс! – прокричала я, но он ушел. Прищурившись, я повернулась к Тренту. – Где вы двое были?

Трент взял пакетик и вытянул салфетку.

– Мммм. Я помогал Тритон с Ред, – сказал он, когда стирал синюю краску с пальцев Люси. – Я попросил, чтобы Дженкс прикрывал мне спину.

Я открыла рот и посмотрела на беседку, зная, что он был где-то там, трус несчастный.

– И почему ты подумал, что должен был держать это в тайне от меня? – спросила я, но не могла удержать хмурый взгляд.

Люси крутила и корчилась, и он стал вытирать другую сторону, когда я дала ему чистую салфетку.

– Я не собирался, – сказал он, вздрагивая. – Но она видела, как ты ехала на Тулпе, и она смущена, что не может преуспеть с Ред. – Его губы сложились в улыбку, когда он отпустил Люси, и девочка побежала, чтобы скакать в пыльце, которой сыпал Дженкс. – Та глупая лошадь передумала относительно всего, и Тритон не обращает внимания на то, как обращаться с нею. Это займет какое-то время, прежде чем она сможет приспособиться к ней. – Он хихикнул, используя последнюю из салфеток, чтобы очистить его собственные руки. – Займет какое-то время, прежде чем она сможет коснуться ее.

Я задумалась, где Тритон держала лошадь, затем решила, что у нее было достаточно комнат. Это было не то, о чем мне нужно было волноваться.

– Так ты под следствием за торговлю наркотиками, нелегальные генетические исследования, и, несмотря на то, что они еще могу придумать, ты решил пойти в безвременье? Без меня?

– Конечно, нет. – Трент косо глянул на меня. – Тритон и Ред прибыли ко мне. Животное должно было видеть луну. Это половина проблемы, если ты спрашиваешь. Скоро, когда Ред будет ассоциировать Тритон с чистой травой, она успокоится.

Я закатила глаза и передвинула ногу, чтобы поудобнее сесть, когда Рей положила свой недоеденный рожок и пошла в круг искрящейся пыльцы.

– О, это намного лучше, – сказала я, надеясь, что они были в скрытой узкой долине. – Ты даешь уроки верховой езды демонам.

Он потер подбородок, когда наблюдал за своими девочками.

– В обмен на место для хранения нескольких машин, я не хочу терять. – Он посмотрел на меня. – Я мог бы сделать это место пригодным для жилья. Я люблю лошадей. Я люблю демонов. Это идеально подойдет.

Он шутил, но в этом было зерно правды, и я выбросила лед Рей, прежде чем дотянулась до салфетки.

– Прости. Я не думаю, что они собираются остановиться, пока ты не потеряешь все. – Сердясь, я убрала руки, решая, что должна была думать об этом немного больше. Мы, возможно, сделали бы что-нибудь по-другому, возможно. Попробовали скрыть. Отложить неизбежность. Но когда Трент взял мою влажную руку в свою, чтобы все таки успокоить мои движения, я знала, что скрывать это было бы только хуже, когда правда вышла наружу.

– Не все, нет, – сказал он. – Но я не единственный, кто все бросил. Я знаю, что это был жесткий отказ от мистиков.

Я сжала челюсти и попыталась подавить свою реакцию душевной боли. Я знала, что он видел это, когда его руки напряглись.

– Это заметно? – сказала я несчастно. Я могла видеть с разных ракурсов. У меня были тысячи голосов, говорящих мне о шепотах на полпути через город. У меня был миллион защитников, готовых сделать мое желание реальным. Это было богоподобно. Даже если удержание их свело бы меня с ума.