– Я наслаждался прошлой ночью, – сказал он мягко, слова заставили меня дрожать, хотя это могло быть из-за его пальцев, притягивающих меня к нему. – Поездкой, – добавил он, нежное давление строилось между нами. – Ты передо мной. Я рад, что ты осталась на сей раз, – добавил он, улыбаясь.

– Я тоже, – прошептала я. – Я бы хотела... – Его пальцы ослабили свое давление, и я отвела взгляд. – Мне жаль, что все не так, – сказала я, затем задержала дыхание, когда посмотрела на него, сожаление сжимало уголки моих глаз. – Все ждут тебя. Я не хочу разрушать это.

Выражение лица Трента стало пустым, и я отпрянула, ненавидя себя.

– Пожалуйста, не закрывайся, – попросила я, но его руки упали, и я взяла их в свои. – Поговори со мной.

Выдыхая, он поднял взгляд с наших соединенных рук.

– Нет, ты права. – Его зрение сфокусировалось на звук подъезжающего к обочине мотоцикла. – Я должен слушать людей, опыт которых я ценю. Я не хочу снова упасть на землю. Прости. Квен приедет приблизительно в час с трейлером для перевозки лошадей. Я хотел бы принять душ к тому времени. Ты не возражаешь?

В его тоне не было никакого сожаления, никакого обвинения. Ничего.

– Нет, иди, – сказала я, он кивнул и отвернулся.

Мое горло сдавило, когда я смотрела на ту проклятую неглубокую сковороду на плите, теперь излучающую сильный жар. Дверь в ванную щелкнула, закрываясь, и я сгорбилась, поворачиваясь к окну. Мой живот болел, и я обхватила себя руками. Страсть того поцелуя все еще звенела во мне. Остановиться – было правильным решением. Да, так и было!Я не собиралась быть его любовницей. Я была выше этого.

– Ты – слепая дура, Рейч, – сказал Дженкс из сводчатого прохода к холлу, и я повернулась, вытирая намек на влагу у моих глаз.

– А ты – Чрезмерно Любопытный Человек, – обвинила я, когда душ включился, и Трент не мог нас услышать. Его борода подрастет и станет мягче. Я почти могла почувствовать ее под моими пальцами прямо сейчас.

Дженкс влетел, зеленовато-фиолетовая пыльца говорила мне, что он был зол, если его угрюмого вида было не достаточно.

– Я не такой. Мне нравятся счастливые концы, а ты разрушаешь его!

– Чей счастливый конец? – сказала я, когда дверь церкви открылась, и пикси пропели веселое приветствие. – Не мой.

– Рейч... – поднялся Дженкс, его выражение лица было умоляющим, когда его пыльца просыпалась на сковородку и заискрилась. – Я не могу поверить, что говорю это, но вы идеально подходите друг другу! Ты раздражаешь людей, а он сглаживает ситуации. У тебя есть хорошая харизма, а он только думает, что делает. Ты – без денег, а он – богат. У тебя – странные ноги, а у него есть его милые уши.

– А ну прекрати! – прошептала я, не желая, чтобы Айви услышала. – Это была ошибка, идти на то свидание, и я не подвергну опасности его будущее с Эласбет и девочками.

– Рейчел? – Голос Айви раздался в церкви. – Почему на нашем заднем дворе лошадь?

Я посмотрела на Дженкса, чтобы он молчал, и он унесся прочь. Ее шаги казались ближе, и я подошла к плите и сделала огонь меньше, показывая, что я была занята.

– Кто в душе? – спросила она, когда вошла, выглядя посвежевшей в своих черных слаксах и пиджаке.

– Трент, – сказал Дженкс. – И Рейчел тупее, чем маленький розовый дилдо Тинки.

– О, Боже Мой! – сказал Айви, широко распахивая глаза. – Ты не сделала этого!

– Нет! – закричал я, мое расстройство перешло в гнев. – Не сделала!

Айви еще шире распахнула глаза.

– Но... Он провел здесь ночь?

Дженкс хмурился, засунув руки в карманы.

– Это то, о чем я говорил тебе. Она не сделала этого. Это самая большая ошибка, которую она совершила, с тех пор как ушла из О.В..

– Заткнись, Дженкс, – сказала я, бросая кусок хлеба в яичную смесь Трента и переворачивая его, пока он случайно не подгорел. – Мы ничего не делали. Он спал в колокольне.

Жужжа крыльями, Дженкс перелетел, чтобы сесть на подоконник.

– Самая глупая вещь, которую я когда-либо видел, – проворчал он, и Айви опустила свою сумочку. – Он там смотрел в потолок, а она здесь смотрела в потолок.

– Сейчас трудное время для сна, когда вампиры вышли из-под контроля, – сказала я, поворачиваясь к ним спиной, когда готовила французский тост. – Как Нина?

– Как я и ожидала. – Айви села перед своим компьютером, но она следила за ноутбуком Трента, когда ввела свой пароль, и все ожило. – Я не могу поверить, что они сделали Феликса функционирующим главой О.В.. Ты слышала объявление Эддена?

– Ты про то, что он просил о сотрудничестве. Думаю, функционирование является ключевым словом. Мы должны найти этих шутников, прежде чем вампиры станут целями для всех остальных. Хочешь один или два? – я указала на сковородку, так чтобы она знала, о чем я.

– Один – это замечательно. – Беспокойство пролегло по ее лбу, когда она посмотрела мимо меня на Дженкса, но пикси неискренне улыбнулся, когда я повернулась к нему. – Я отчасти удивлена, что они назвали имена, чтобы сказать правду.

– Трент говорит, что это должно было уничтожить слух о биологической атаке.

– Однако, сказать, что это были Свободные Вампиры? – Айви сжала карандаш зубами. – Каждый живой вампир там будет охотиться на них.

– Может, так и было задумано. Держать их занятыми, чтобы они не натворили больше неприятностей.

– Клянусь, что ты можешь привести лошадь к воде, но ты не можешь заставить ее пить, – громко сказал Дженкс, и я бросила в него вилку. – Гной пикси! – взвизгнул он, бросаясь в сторону, когда вилка ударилась об стекло и отскочила в раковину.

– Дженкс, оставь ее в покое, – сказала Айви, когда я потопала к ящику со столовым серебром за другой вилкой. Дженкс навис над раковиной, бросаясь назад, когда я пригрозила пригвоздить его нержавеющей сталью. Сотовый телефон начал звонить, наполовину без звука и почти на ультразвуковой волне, и я повернулась к нему спиной, чтобы перевернуть французский тост.

– Башни вернулись, – сказала Айви, и когда я проигнорировал это, добавила она. – Это не мой.

– Ну, и не мой, – сказала я. – Дженкс, если твои дети не оставят мой телефон...

– Почему ты во всем винишь моих детей?

– Потому что обычно они виноваты во всем. – Взволнованная, я выключила плиту и направилась в заднюю гостиную, чтобы проверить. – Они такие же любопытные, как и их папа.

– Эй, я просто указываю на очевидные вещи, – сказал он, но я остановилась, уставившись на черно-серебряный телефон, звонивший свою песенку на журнальном столике. Это был телефон Трента.

– Рейчел? – донеслось из ванной сквозь звук душа. – Ты не могла бы ответить?

Медленно я подняла трубку. Это было отчасти личное. А что если это была Эласбет?

Дженкс навис над моим плечом, его пыльца заставила экран отключиться.

– Если ты не возьмешь трубку, он может выйти голым и влажным, чтобы ответить самостоятельно.

– Рейчел? – прокричал Трент, когда телефон снова зазвонил, звук явно шел через стены.

– Беру! – завопила я, когда высветилось имя Квена.

– Повезло, – сказал Дженкс, и я отмахнулась от него.

– Привет, Квен, – сказала я с ложной жизнерадостностью.

– Р-Рейчел? – старик запнулся.

– Трент в душе, – сказала я, слыша звук воды на заднем плане, – Очевидно, этим утром я – его секретарь.

Было колебание. Оно было опрометчиво с вопросами, но я ничего не говорила. Трент мог говорить с ним об этом утре. А я, безусловно, нет.

– Э, хорошо. Скажи Тренту, что у нас есть проблема, которая нуждается в его пристальном внимании. Бэнкрофт наверху здания ФБВ.

Гудя крыльями, Дженкс вернулся в кухню.

– Ты имеешь в виду, наверху, на верхнем этаже? Почему? Он угрожает выпрыгнуть? – сказала я саркастично.

– Трудно сказать, – произнес Квен, и я посмотрела на Айви. Черт побери!– Лэндон говорит, что Бэнкрофт попытался связаться с разделенными мистиками этим утром и убедить их вернуться к Богине. Я предполагаю, что что-то пошло не так, видимо потому, что он выкинул весь верхний этаж.