И сейчас, прикрывшись отводящими внимание чарами и слабеньким дезиллюминационным заклинанием, он пришёл на ту самую башню.

Он снова был в бейсболке и магловской, удобной лично ему, одежде. Тут была тишина, спокойствие и потрясающий вид на окрестности.

Гарри стоял и с удовольствием дышал чистым холодным воздухом. Но чего-то не хватало. Точнее кого-то.

Впервые в жизни он чувствовал нечто подобное. Впервые в обеих своих жизнях. Он не знал, что это за чувство, но оно было сильным, ярким и в чём-то даже приятным… Но при этом мучительным.

Тихие шаги отвлекли его от таких сложных мыслей. Гарри бросил взгляд в ту сторону, и сердце ёкнуло, пропустив удар. Девочка в тёплой мантии без знаков факультета, в бейсболке с чарами, скрывающими внешность, и тёплом оранжевом шарфе. Она подошла к парапету и остановилась, глядя вдаль. Глубоко вдохнула с явным удовольствием. Воздух и впрямь был чудный.

За лето она подросла и вытянулась. Сейчас она была на полголовы выше Гарри.

Поттер боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть чудесное виденье. На душе потеплело, и всем телом овладело некое возбуждение.

Девочка посмотрела вправо, влево и вздохнула ещё раз. Теперь было заметно, что это был вздох разочарования.

«Неужто она разочарована, что место уже занято!» — подумалось Гарри. И мысль эта царапнула словно когтями по его сердцу.

Но тут до мальчика дошло: она же его не видит! Он ведь всё ещё под чарами.

Тогда он, боясь даже вздохнуть, медленно и осторожно отошёл за угол и развеял заклятие.

Затем неспеша вышел обратно на балкон к парапету.

Девочка в его сторону бросила короткий взгляд и снова вернулась к созерцанию далей.

Гарри встал рядом с ней и тоже стал смотреть на приближающееся к закату солнце.

Они не сказали друг другу ни слова. И ушли одновременно, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, каждый в свою сторону. Но на душе было легко и спокойно.

И после появления Гарри до самого расставания девочка больше не вздыхала…

* * *

Урок с Люпином запомнился Гарри надолго.

Профессор показывал классу Боггарта. Всем было весело, пока очередь не дошла до Поттера.

Гарри встал перед привидением, даже не представляя, что он может увидеть. Мальчик не знал своего страха.

А вот боггарт знал. Как уж он пробился через двадцать четыре волевых ментальных барьера и Родовой Артефакт защиты разума, но факт остаётся фактом.

Призрак превратился в… самого Гарри. С рыжими волосами, собранными в самурайский хвост на макушке, крестообразным шрамом на щеке и молниеобразным на лбу, в тёмно-синем косоде хакама, с обнажённым мечом в правой руке и палочкой в левой, с вакидзаси и ножнами от катаны за поясом… В крови. В крови был меч, лицо, одежда… Кровь была на полу. Кровь и тела: Малфой, Невилл, Гермиона, Дамблдор, Джинни, Снейп, все гриффиндорцы, все слизеринцы и хаффлпаффцы вместе с рейвенкло, гоблины и министерские чиновники… девочка без головы с оранжевым шарфом в луже крови…

Этого Гарри уже выдержать не смог. Он заорал бешеным раненым зверем, и с обеих рук его, минуя разум, сорвался шквал Адского Пламени, встреченный таким же шквалом, сорвавшимся с меча боггарта. Единственное, что может остановить Инферн Фламио — это другое Инферн Фламио.

Ремус оттолкнул Поттера и сам встал перед призраком. Тот мгновенно превратился в серебристый шар. Профессор бросил Ридикулус и шар сдулся.

Профессор ещё несколькими заклинаниями добил боггарта и стёр со лба пот.

Класс шокировано молчал. Гарри тяжело и часто дышал. У него тряслись руки. Он обернулся к товарищам, но вид его был столь страшен, что те отшатнулись от него, как от дементора. Поттер не выдержал и убежал из класса, не заметив, что дверь закрыта… Дверь вылетела, словно в неё выстрелили из пушки. Петли даже не успели скрипнуть, как она уже впечаталась в стену напротив. А мальчика уже и след простыл.

В классе остался один встревоженный мужчина и пятнадцать напуганных, дрожащих детей. Дальний угол помещения, где раньше был шкаф с боггартом, дымился закопчёнными голыми стенами, местами оплавленными; дверь отсутствовала…

— Это, блядь, было ни хуя не смешно! — выдала Гермиона на русском. Её никто не понял, но само высказывание послужило командой для остальных, и класс наполнился шумом делящихся впечатлениями детей.

Люпин устало сел на стул и опустил плечи.

Первый урок получился ужасным…

Гарри сидел, сжавшись калачиком, под стеной, на том самом балконе. Впервые за долгие годы он плакал. Просто плакал, как обычный маленький мальчик. Перед глазами все ещё стояло тело девочки без головы в мантии хогвартса и луже крови. Мелькали лица убитых им в "прошлой жизни", перепуганные глаза учеников, меч, поднимающийся к небу и падающий. Снова поднимающийся и падающий, падающий… и падающий, и падающий, рубящий… Удар, и чья-то голова падает с плеч; удар, и из вскрытого живота змеями вываливаются кишки; удар, кричащее тело без руки падает на землю; удар, и тело замолкает навсегда… удар, удар, удар… Десяток, сотня… тысяча…

Слёзы уже не текли, мальчик просто сидел и трясся, стуча зубами, временами вздрагивая, словно от ударов.

Тихие шаги… И тёплые руки прижимают его голову к девичьей груди в тёплой мантии…

Девочка села рядом с ним и прижала к себе голову Гарри. Тот всхлипнул и снова разрыдался.

В конце концов, слезы у него иссякли. А живое тепло стало разгонять образы бесконечной череды смертей. Мальчик затих и расслабился.

Но через несколько минут он вдруг снова напрягся. А ещё мучительно покраснел.

В следующее мгновение он аппарировал на опушку Запретного Леса.

Ну и что, что в Хоге нельзя аппарировать? Если вложить столько сил, сколько вложил Поттер от смущения и стыда, то можно и вовсе снести с замка защиту напрочь. Хогвартс же не самоубийца, такие прыжки блокировать.

Девочка дёрнулась и недоуменно начала оглядываться. Самое обидное, что она так и не поняла, кто же именно плакал у неё на коленях. Когда она только подошла, то пожалела незнакомого мальчика. А потом не успела увидеть его лица. На руке у неё осталась только серёжка. Красивая серёжка из хрусталя с каким-то гербом на ней. Серёжка была женская, а герб — Сельвинов.

Девочка вздохнула и убрала серёжку в карман.

* * *

К вечеру Гарри был уже в порядке и вместе со всеми. Он на полную катушку использовал науку Локхарта. Виновато-смущённо-неловко улыбался, ронял учебники, чихнул в чернильницу…

В общем, впечатление от неудачного ЗОТИ он смог смазать, и общественное мнение не стало записывать его в чудовище. Чего не скажешь о нём самом.

Ночью он пробрался в Тайную Комнату и до самого утра крошил трансфигурированные манекены своим гоблинским мечом, выпуская своё напряжение, страх и боль…

* * *

Учеба шла своим чередом. Больше на уроках Гарри не отличался. Он вообще вёл себя тише воды, ниже травы. Люпин вёл занятия интересно и увлекательно, молча страдал от приближения полнолуния. Снейп ходил как всегда хмурый и зло зыркал на Люпина.

По ночам же Гарри пропадал в Тайной Комнате, которая его стараниями все меньше и меньше напоминала себя прежнюю.

При помощи Добби и Хогвартских эльфов, щедро делясь с ними магической силой, он до блеска вычистил её всю. Каждый тоннель и нору в стене. Понавешал магических светильников, установил энергосистему, под которую задействовал созданный меньше чем за неделю пятидесятитысячный накопитель. Навесил на неё систему барьеров и магической защиты. Наставил ещё десяток накопителей поменьше, завязав их в общую сеть. Запитал их все. Оборудовал заклинательный зал и лабораторию… Материализовал мебель: диваны, кресла, столы; шкафы книжные, которые уже начали заполняться присылаемой гоблинами специализированной литературой по магии.

Вид постепенно становился все более жилой и уютный.

* * *

Незаметно подошёл Хэллоуин. И поход в Хогсмид. А разрешение у Сириуса на посещение этой деревушки Гарри подписать забыл. А теперь было уже поздно дёргаться.