Так это Аксюки штурмовали Сербину? И сам Женя полез в пекло? Вот дурак. Он даже не Воин. Кто надоумил его погеройствовать?

Смотрю на себя в зеркало, поправляю завернувшийся воротник сорочки.

— Я разберусь, Лисичка, — пытаюсь успокоить девушку своего… приятеля, наверное. Друзьями нас с Аксюком назвать никак нельзя, слишком он ревнивый придурок, причем ревнует чужую девушку — мою Аллу. — Сегодня же поеду в «Идиому». Если Женя жив и в плену, он вернется к тебе.

— Главное, сам не погибни, — неожиданно пищит девушка. — Этого я точно не переживу.

— Надо же, — чешу я подбородок в замешательстве. — Но не волнуйся. Со мной ничего не случится. «Идиома» не нападет на меня.

— Спасибо, Бес, — она делает паузу. — А в целом как у тебя дела? Твои девушки тоже пропали из лицея. Ходили слухи, что их похитили террористы. С ними всё хорошо?

— С моими любимыми всё окей, — подхожу к окну и вижу подъезжающие кортежи к воротам усадьбы.

— Окей?

В дверь заглядывает Алла в броне и, увидев, что я на телефоне, показывает стальными когтями на улицу.

— Хорошо, в смысле, — киваю Леди Горгулье, и поляница уходит в коридор. — Мне пора. Как только выясню про Женю — сразу сообщу.

В коридоре Алла ждет меня, чтобы проводить в зал совещаний. София и остальные поляницы уже там. Княгиня одобрительно смотрит на золотой галстук на моей шее.

— Золотой? Идеально сочетается с твоими узорами на коже. Алла, у тебя безупречный вкус!

— Благодарю за похвалу, София, — щелкает железным клювом княжна.

Белоснежка-Паучиха недовольно клацает клешнями во рту.

— Клац…а если бы был не однотонный, а с черным узором, еще лучше бы смотрелось…клац-клац.

— Ой, уймись, — качает рогом Вика-Носорог. — И смирись, что не ты одна у нас смыслишь в стиле. Так что, королевой элегантности тебе не быть.

Кали-Волчица усмехается рваным стальным ртом:

— Зато ты точно у нас королева бананов.

Не обращаю внимание на легкую перепалку. Девочки так привыкли сбрасывать напряжение. Пускай. Я усаживаюсь во главе стола, бросив взгляд в окно.

Кортежи вассалов въезжают на наземную парковку. По телефону охранники Настьевых докладывают Алле, что неподалеку от поместья остановились автобусы с сотней бойцов. Я никак не реагирую. Понятно, что главы родов обезопасили себя, как могли. То, что они разместили свою армию за пределами поместья, показывает их невраждебный настрой.

Через две минуты на крыльцо поднимаются пятнадцать глав младших родов, в сопровождении телохранителей-Рыкарей. В холле их встречают Лидия с дворецким. Маме Аллы поручено только, как хозяйке дома, проводить гостей, умалчивая о достоверности смерти Деймона. Главный сюрприз ждет дворян в зале.

Двустворчатые двери распахиваются, раздаются хриплые голоса с коридора:

— Ох, надеюсь, дорогой Больдо, Деймон жив-здоров и СМИ нагло врут.

— НЕ. ВРУТ. — мои слова бьют в лица вошедшим, словно штормовая волна, едва не сбивая с ног.

Вздрогнув, вассалы застывают на пороге. Никто не смеет спорить. Ибо доказательство моих слов — подтаявшая голова Деймона — лежит на середине огромного стола для переговоров, вместо вазы с цветами. На лице бывшего главы Дома Настьевых застыла маска ужаса и нестерпимой боли. Деймон мучался до самого конца. Каждый из вассалов это прекрасно видит. Уверен, никто не хочет оказаться рядом на лакированной столешнице.

Лидия остается за дверями. На собрании делать ей нечего, поэтому маме Аллы сказали не приходить.

Ступор вассалов долго не проходит, ведь помимо отрубленной головы, их глазам предстают живые ночные кошмары. Черно-золотой демон в смокинге с жутким оскалом, а за моей спиной застыли три железные девы-поляницы: Белоснежка, Вика, Кали. Чудовищные лица-шлемы, стройные женские фигуры в стальной оболочке. По левую руку от меня сидит Алла-Горгулья, ее загнутый железный клюв приоткрыт, словно готовый впиться в лицо любому из вассалов. Только справа от меня сидит шикарная София, луч пленительной красоты и гипнотического очарования в царстве грозных существ. Неслабо шокирует дворян взгляд прекрасных голубых глаз княгини — возбужденный и неистово голодный, он прикован только к моему демонскому лицу.

Я недовольно цокаю. Задело-таки Софию Якой, хоть и пытался сузить псих-волну. Ладно, дальше без ауры.

Вассалы молчат, напуганные и ошеломленные, поэтому я продолжаю, скрестив длинные пальцы на столешнице:

— Господа, прошу поверить мне, ведь я лично отрубил Деймону кисти рук и отсек голову. Почему? Потому что он пытался убрать Аллу Настьеву, а я ее люблю и не дам в обиду, — оскаливаюсь акульей ухмылкой. — Но прошу присаживаться, нам есть что обсудить.

Главы родов с задержкой следуют моей просьбе. За их спинами застывают телохранители.

— Итак, Деймон почил, — веду монолог. — Сомнений больше ни у кого не осталось. Сразу после того, как СМИ узнали новость, котировки акций «Настьев Групп» упали в разы, но, к счастью, мы успели предотвратить страшное. Моя любимая София Бородова, — я кладу черную руку поверх белой ладони княгини и она ослепительно улыбается, лучась счастьем, — вовремя скупила девяносто процентов свободных ценных бумаг на бирже, а затем продолжала скупать у всех, кто их продавал.

Вассалы в шоке переглядываются.

— Ты ведь Перун? — подает голос седой аристократ Дрэкул. — Мы правильно понимаем?

— О, я забыл представиться? Простите, — усмехаюсь. — Я — поручик Перун, солдат Имперских мечей, а еще — Бесонов Артем, князь и глава Дома Бесоновых, к которому отныне принадлежите вы все.

— Что?! — вскакивают разом трое дворян. — По какому праву ты решил? Потому что скупил акции на рынке? Все равно ты не являешься полновластным владельцем корпорации. Никто не может им стать без акций Стефана. Согласно его завещанию ценными бумагами владеет Алла Настьева! Она же и наследница титула главы Дома!

Я молчу, за меня отвечает Леди Горгулья.

— Вы правы, господин Больдо. Но сегодня я подписала договор о передаче всех активов в управление своем жениху, Артему Бесонову.

С глазами на пол-лица Больдо, да и другие дворяне смотрят на шлем Горгульи:

— Княжна? — произносит Больдо. — Неужели это вы? Как, как это произошло?

— Любовь, господин Больдо, — щелкает клювам Алла. — Любовь делает сильнее, вы разве не знали?

Княжна погружает когтистую руку в мильфиновую броню и, нащупав в глубине полисплава гаджет, вырубает Дар Хаоса. В мгновение она снова становится прекрасной черноволосой девушкой. Ее глаза горят возбужденно, как у Софии. Ох, Яка, зря я понтанулся с тобой.

Теперь по обе стороны от меня сидят охочие до секса прекрасные девушки.

— Это правда, княжна? — Больдо неймется. — Деймон пытался убить вас?

— Да, — опускает грустный взгляд Алла. — Дядя оказался лжецом и предателем. Место его голове, правда, на этом столе.

Вассалы молчат, их лица застыли, глаза потухли. Прекрасно вижу их мысли. Только что какой-то щенок подмял их под себя. Щенок с дымящимися волосами и кинжалами-зубами. Князь Кандагара? Нет, это настоящий князь тьмы с гаремом из демонесс. Мир превратился в кошмар.

— Есть еще Сомен, — вставляет кто-то с дальнего края стола. — Его вы же не убили?

— Не убил, — киваю. — Пока. Сегодня я предложу сыну Деймона выбор: последовать за отцом, либо признать меня своим сюзереном. Но вас это никак не касается. Легитимный глава Дома Алла станет моей женой, выбора вам не оставлено. А кто пойдет против меня, — киваю на растаявшую голову: — станет соседом господина Деймона.

Дворяне в отчаянии ропщут, они думают, что попали в лапы людоеду, хе. Пора дать беднягам надежду и уверенность в завтрашнем дне.

— Зато тех, кто примет мою руку, я поддержу и деньгами, и властью, — в угасших было глазах дворян загорается слабый огонь интереса. — Мне нужны сильные подчиненные, и я заинтересован сделать верных мне людей еще могущественнее. Может, вы помните, я издавал книжку медитаций с живой. Успех был невиданный. С помощью этих техник люди разогревали меридианы за считаные недели. Но самые действующие техники еще не выпущены, — я показываю когтем на свою голову. — Они все здесь.