— Пфф…ты не отфетил!

— Глупая командир, — рычит Перун прямо ей в рот, разрывая поцелуй. — Чем я сейчас занимаюсь? Заткнись и не мешай мне отвечать!

— Но…

И он сам заткнул ей рот новым поцелуем. Просунул язык ей между губ. Аяно сглотнула, пытаясь впитать в себя как можно больше его жаркого напора. Засасывая мужские губы. Наконец! Теперь пускай другие завидуют. Она не будет сдерживать крик.

"Небесные супруги, дайте госпоже Кимуре сил выдержать это!" — взывает к небу водитель.

— Мммхааааааа… — яростный женский стон раздается из-за перегородки между передними и задними сидениями.

— Рррра-а-а-авх! — Свирепое рычание не уступает в громкости. Уже полотора часа кричат.

Водитель, бледный, с округлившимися стеклянными глазами, молится богам: "Хоть бы он не убил госпожу Кимура! Хоть бы не убил!".

Японец то и дело оглядывается на перегородку — замутненное стекло скрывает салон, но царапин от ногтей становится всё больше и больше. Уже трещины побежали.

— А-у-а-а-а-а-а-ах! — новый бешеный крик в экстазе.

"Она не доживет" — обреченно сникает водитель.

Она дожила. Это я про Аяно. Потребовалось совсем немного бодрящих «толчков», но японка с достоинством выдержала поездку до поместья Кимура и продолжение в своей спальне. Сил у японки, как у Кинг-Конга, но вот выносливость уступает моей. Пока нес ослабевшую полоковницу через коридоры усадьбы, Моне Кобе-сан показал мне две вещи: направление в опочивальню госпожи и большой палец вверх. Одобряет, значит. Ну и отлично. Еще полгода и дворецкий окончательно обрусеет. Вместо поклонов будет жать руку. Может, на рыбалку съездим, суши половим. Всё-таки он для Аяно как будто вместо отца.

Ночка вышла жаркая. Останавливались только на очередную дозу «толчков» и глоток воды. Горло у Аяно быстро пересыхало, ведь она так старалась, хе.

Марафон прерываем вынужденно. Еще до рассвета японку вызванивает Владимир. Настучал-таки Рудковский. Ну, другого мы и не ожидали. Даже удивительно, что только сейчас звонок раздался. Хотя, цесаревич, поди, тоже отдыхал на вилле с той шикарной служанкой. Не сразу до наследника дозвонились.

— Да, Ваше Высочество, — хрипит в трубку запыхавшаяся японка. Девушка лежит без сил на животе — как откинулась на постель после последнего захода, так почти и не двигается. Задранные кверху бледные ягодицы, подрагивая остаточным спазмом, сияют в лунном свете, как начищенное серебро. — Тяжело…что? Дышу? Обычная силовая тренировка. Да, ночью. «Зори» всегда в форме, Вы же знаете. Да, лично одобрила операцию по допросу Рудковского, — ее щеки слегка краснеют. — Обстоятельства сложились так, что нужно было действовать немедленно. И не прогадали. Мы выявили незаконную слежку генерала за моим бойцом, — она с улыбкой смотрит на моего, оттопыривающего простыню, «бойца», снова готового к бою. Вдруг Аяно становится серьезной. — Верно, Вам правильно доложили. Командир операции — князь Перун. Всего лишь поручик, вы правы, но его компетенции намного выше. Если хотите знать, то… Хорошо, выезжаю.

С тяжелым вздохом нагая Аяно вылезает из постели. От шеи по гибкой спине стекают струйки пота. Действительно, силовая тренировка. Ни капли лжи, хе.

— Вызывает к себе немедленно.

— Это опасно? — напрягаюсь и откидываю простыню. Глядя на мое разгоряченное тело, Аяно на миг застывает. Приближается и целует меня в губы.

— Разве что для моей карьеры, — усмехается японка. — Но, всё-таки, я служу не ради генеральских погон. Попытаюсь объяснить, что Рудковский заслужил жесткое обращение. Он сам сознался в слежке. Значит, подозреваемый. Дружба не должна застилать глаза цесаревичу.

— Владимир с Рудковским друзья?

— С детства, — Аяно на широко расставленных дрожащих ногах ковыляет к шкафу.

Озабоченно слежу за ее монгольской походкой:

— Ходить хоть можешь? Или будешь передвигаться короткими перебежками?

— Справлюсь, — ворчит, натягивая белоснежную сорочку под черный вычурный мундир.

Через полчаса мы выезжаем каждый по своим делам: Аяно на доклад к цесаревичу, я в научный центр Бородовых. Может, ученым удастся изучить зеленку-патрон и сказать из чего его слепили. Перед прощанием японка обещает сразу отзвониться, как только Вовка ее отпустит. Беспокоюсь за нее. Но цесаревич, вроде бы, у нас рассудительный, не рубит с плеча. Хоть и хитрый, как змей. Но сейчас это и к лучшему— значит, понимает последствия причинения вреда моей полковнице.

По дороге в Москва-сити звонит София:

— Перун, сегодня вечер у Долгоногих. Буду поздно. Кстати, безопасно уже? Ты разрешаешь мне идти?

— Разрешаю. Более того, иду с тобой. Тоже есть о чем поговорить с Долгоногими.

— Ммм…это не с их прелестной Марией, случайно? — как колокольчики, звенят ревнивые нотки.

— С блондинкой? — вспоминаю я светлую спортивную девушку. Столько времени уже прошло с последней нашей встречи. — Нет, с чего бы?

— Просто ваш турнирный бой в усадьбе Тендо был очень горячим. Думаю, ты запал ей в душу.

— Хе, ты меня переоцениваешь. Да и мне самому не интересны все столичные девицы. Самых красивых я уже присвоил.

— Что это, Перун? Неужели бесстыжая лесть? — усмехается София.

— Конечно, — наигранно вздыхаю, будто разоблаченный. — Чтобы сегодня ночью ты надела то сетчатый белье, я готов сказать всё, что угодно.

— Что ж, хотя бы теперь вы честны, князь, — кокетливо воркует девушка. — Я подумаю.

— Ага, как подумаешь, не забудь про чулки в комплекте.

Бросаю трубку — машина подъехала к небоскребу НИИ.

— Ты не хотела его убивать, Аделина, — осуждающе рычит Максим по спецсвязи. — Зато теперь стоит мне выйти из усадьбы, и чертов Перун тут же попытается грохнуть.

Спортивный тренер Первого лицея имени Бородова и агент Военно-секретной полиции Аделина Алмакаева отвечает:

— Задачи убивать не стояло. Вы поручили выяснить, эффективен ли патрон БЛД-16 против спецназовца Перуна. Я выяснила.

— Ты могла выбрать любых агентов проекта «Пересмешник»! Лучшие дворянские дружинники, Имперские мечи, даже «Красные зори»! — не успокаивается генерал. — Ладно, наших в «зорях» разоблачать не стоит. Но послать трех бездарей! Я просмотрел записи с камер. «Бульдоги» работают. Перун не смог регенерировать повреждения. Лишь Целитель спас, — Максим вздыхает. — Аделина, послушай еще раз, подполковник. У нас не так много осталось реактанта на «бульдогов». — Так генерал называл патрон БЛД-16. — Бородовы отдали свой потухший Осколок, но другие Дома не настолько щедрые кретины. Метеоритов больше нет.

На другом конце провода Аделина поджимает губы. Она натягивает и отпускает лямку майки, хлопая по пышной груди.

Совсем невовремя татарка задумывается: как там ее дети? Сейчас клуб Военных игр проводит дружественный поединок с гимназией № 5, а их тренер бросила ребят в разгар боя, чтобы выслушать нагоняй от сатрапа.

Когда вдруг она стала палачом? Сначала татарку послали в лицей следить за Бородовой Софией. Цесаревич подозревал княгиню в шпионаже для китайцев. Потом раскрылась личность Перуна, и Аделина осталась под прикрытием, чтобы наблюдать уже за мальчиком Бесоновым. А теперь ей велят убить его, подобрав «зомбаков» из «Пересмешника». Якобы Аделина хорошо изучила повадки Перуна.

— Если бы я выбрала на задание только армейцев, — говорит Аделина, — неудачное покушение могло бы привести к вам. Сейчас же Перун не знает на кого думать: на дворян, на британцев, или на вас. «Пересмешник» засекречен. Никто в здравом уме не помыслит, что I экспедиция уже лет двадцать создает «биороботов» при помощи промывки мозгов. У нас в запасе, как минимум, еще одна попытка.

— Вот и не провали ее! — не выдерживает Максим. — Твоя задача убить Перуна. Поняла? Покушение устрой на вечере Долгоногих. Агентов подбери из дружины Юрия и людей вассалов.