Маша оглянулась через плечо - там за окном дети играли с воздушным змеем. Девочка, обхватив ногами талию мальчика, а руками шею, висела на нем. Саша, обняв одной рукой Лизу, в другой руке держал веревку от воздушного змея и бегал по поляне, казалось, совсем не ощущая тяжесть груза в виде повисшей на нем подружки. Мальчик, росший маленьким и щуплым, за последнее время сильно вытянулся, почти догнав в росте Владимира. Повернув голову к мужу, Мария громко чмокнула его в губы.

- Костя, - рассмеялась она, - ну о чем ты говоришь! Какие платья, ты же знаешь какая егоза наша младшая дочь. Я представляю, во что превратится это платье через два часа! Она еще ребенок, подождем два - три года, когда девочка сама остепенится, осознает себя девочкой. Вот тогда у нее появится желание наряжаться.

- Мне, кажется, этого никогда не будет. Она слишком своенравна, импульсивна, подвижна, да она и трех минут не усидит на месте! Маша, ей недостает воспитания, пора уже давно напомнить гувернантке, что у нее есть еще одна подопечная или нужно нанять для Лизы новую гувернантку. Может какой-то толк будет.

- Ты устал, сейчас я позову детей, распоряжусь насчет ужина и мы тихо, мирно проведем вечер. А потом в наших покоях, если захочешь, продолжим разговор.

Ужин прошел тихо и почти мирно. За столом были только князь и княгиня Лодыженские, княжна Елизавета, Александр Горчаков. Не было Ангелины - она гостила у Вязмитиновых, не было также Володи Бреверна - он учился в Академии Имперских Войск. Владимир не обладал магическим даром и обучался на общевойсковом отделении. Первый год учебы слушателей Академии, независимо на каком отделении они учились, не выпускали за ворота и не разрешали свидания с родными, даже письма были запрещены. Княгиня очень беспокоилась, как там ее сынок преодолевает трудности армейской по сути службы. Она постоянно просила мужа узнать как там Владимир, но князь неизменно отвечал, что изоляция от матери пойдет ему на пользу.

Князь тяжело, хмуро смотрел на детей, под этим взглядом они сидели тихо, как мыши под веником и, переглядываясь, судорожно вспоминали, где же они могли набедокурить и что им за это будет.

Глядя на Сашу, Константин вспоминал, каким был этот мальчик почти двенадцать лет назад, когда они привезли его в это поместье. Маленький, испуганный, не произнесший ни одного слова за все, то время, что они добирались до Новограда. Маша тогда еще не совсем оправилась после тяжелых родов, но Константин не захотел дольше находиться на границе, он подал прошение о переводе в столицу и спешно увез семью вглубь страны. Лизонька к тому времени окрепла, она хорошо ела (удалось найти хорошую кормилицу), быстро набирала вес. Как оказалось впоследствии, близких родственников у мальчика не осталось, а дальние родственники не хотели ничего знать о маленьком графе Горчакове и Лодыженские взяли его на воспитание. Как только Лодыженские вернулись в Новоград, то родители Маши сразу же привезли старших детей. Когда Саша увидел маленькую Ангелину, все услышали первые слова от него, оказалось, что мальчик все-таки умеет говорить. Подойдя к девочке, она произнес:

- Ты ангел? Ты спустилась с небес?

Стоящие вокруг взрослые замерли. Ангелина недоуменно посмотрела на мальчика и спросила:

- Ты кто?

Мальчик улыбнулся (у Маши навернулись слезы на глазах) и ответил:

- Я Саша Горчаков, я люблю тебя и теперь буду твоим рыцарем, буду служить тебе и защищать тебя. Ты же ангел?

Ангелина хлопала длинными ресницами и растерянно смотрела на мальчика, который был на пол головы ниже ее и заявлял, что он ее рыцарь, любит ее и будет защищать. То, что ее сравнивали с ангелом, девочка привыкла, ей это очень нравилось, но вот что такое рыцарь маленькая Ангелина представляла смутно. Маша быстро подошла к детям и, встав на колени, прижала их к себе. Слезы душили ее, мальчик остался без родителей, столько увидел и перенес и все же не сломался, маленькое сердечко не покрылось льдом и душа не засыпалась пеплом. Это хорошо, что он может чувствовать не только боль и страх.

- Саша, - гладя мальчика по голове, сквозь слезы произнесла Маша, - это моя дочь Ангелина, она девочка, а не ангел. Ты теперь будешь жить с нами и Ангелина станет твоей сестрой.

Саша отодвинулся от Маши и заявил, нахмурившись:

- Не ангел? Девочка? Но я все равно буду ее рыцарем. Я не хочу, чтобы она была моей сестрой, на сестрах не женятся, а я когда вырасту, завоюю ее сердце и женюсь на ней.

Повернувшись к девочке, он осторожно взял ее за руку и, заглядывая в глаза, спросил:

- Ангелина, ты удостоишь чести выйти за меня замуж, когда мы вырастим? Я постараюсь завоевать твое сердце, я буду самым верным твоим рыцарем.

Ангелина растерялась, она не поняла толком, что от нее хочет этот странный мальчик. Кто такие рыцари надо бы спросить у няни, в сказках, которые ей читали, были только принцессы и принцы, а вот рыцарей не было. И почему замуж? Они же еще дети. Да и не хочет она ничего того, что ей говорит мальчик!

Наблюдающие за этой сценой Лодыженские и Вязмитиновы были поражены, что маленький мальчик говорит такие взрослые слова. А Константин думал о том, что Саша, видимо, все прекрасно видел и осознавал случившееся в гостиной поместья Яблонских и вполне способен рассказать следователям. Для своего возраста мальчик слишком умненький и развитый, несмотря на то, что выглядел младше своих лет.

Маша, видя растерянность и назревающие слезы дочери, обняла детей и сказала, что девочка не может сразу дать ответ, ей надобно подумать. Саша, хмурясь, согласился с доводами княгини Лодыженской.

Все последующие годы Саша оставался рыцарем без страха и упрека для Ангелины. Девочка очень скоро поняла, что у нее появился, по сути, раб, который безропотно выполнял все ее прихоти и капризы, чем она беззастенчиво пользовалась. Ангелина для Саши была объектом обожания и поклонения, со старшим сыном Маши Владимиром у мальчика не сложились отношения, они, несмотря на разницу в возрасте, росте и весе частенько дрались по малейшему поводу и зачинщиком драк был всегда Володя, а Саша защищался. Подружился Саша только с маленькой Лизой, вернее стал для нее добровольной нянькой и соратником по играм. За ее рыжие, пушистые волосы он называл ее Лисичкой.

Через полгода, как они вернулись, Константин пригласил своего друга князя Болховского. Сам Костя не был специалистом в ментальной магии, а Болховский слыл прекрасным магом - менталистом. Костю беспокоил Саша, он, как будто бы забыл все, что было до приезда в поместье под Новоградом. Лекарь говорил, что это защитная реакция психики ребенка, иначе его разум не выдержит. Но Костя сомневался, что дело только в этом. Князь хотел, чтобы Болховский очень внимательно обследовал ребенка, никому постороннему он довериться не мог. Осмотрев мальчика и отпустив его, Андрей Болховский удивленно рассказывал Константину, что он узнал.

- Я такого никогда не видел! Его аура как будто бы опутана крупноячеистой сетью, причем эта сеть хамелеон, ее очень трудно увидеть, уловить. Что это такое я не знаю. У него понижен эмоциональный фон, то есть он испытывает чувства, но они поверхностные, приглушенные, не яркие. Очень странный ребенок. Его нужно тщательно изучить, здесь у меня нет такой возможности. Отдай мальчика мне, я постараюсь во всем разобраться, постараюсь ему на навередить.

- Скажи, Андрей, этот ребенок может быть опасен для моей семьи?

Болховский, немного подумав, ответил, что семье Лодыженских ничего не грозит, явной опасности в мальчике нет. Тогда Константин попросил друга забыть, что он здесь видел, пока нет проблем от ребенка, он его никому не отдаст, потому что Маша обещала когда-то подруге позаботиться о мальчике, если с ней что-то случится. Болховский попытался отговорить Константина, но он был непреклонен и взял клятву с Болховского никому не рассказывать о необычном ребенке. Болховскому ничего не оставалось, как дать клятву, но он только посоветовал внимательно наблюдать за мальчиком и если произойдут какие-либо изменения во внешности или поведении, немедленно Сашу изолировать и вызывать его. Объяснить свои слова Андрей не захотел, как Костя не настаивал.