Великий Князь Венедейского княжества созвал глав всех государств и предложил объединиться под одним началом. Так была создана Империя, императором был выбран князь Венедейского княжества Михаил, именно это княжество успешнее всех отражало нападение демонов, именно там впервые стали применять магию в борьбе с демонами, несмотря на тогда еще существующий запрет инквизиции. Объединение государств и подчинение армий под одним командованием, привлечение магов и данная им свобода дали свои результаты. Постепенно демонов стали теснить за Ургарские горы, где находились неизведанные территории. Изможденная, обескровленная в войне Империя была не в состоянии продолжать войну и, прогнав демонов за Ургарские горы, имперский совет решил пока укрепить границу и дать восстановиться государствам, входящим в империю. А потом, скопив силы, восполнив и укрепив армию, с новыми силами напасть на оставшихся демонов и уничтожить их вконец.

Но шли годы и десятилетия и чем дальше, тем все неохотнее и тяжелей велись разговоры о возобновлении войны против демонов. Они сидели за горами и изредка пытались прорваться сквозь границу небольшими отрядами, с успехом отражаемыми пограничниками. Что там творилось за горами, человечеству не было известно. Империя восстановилась и обновилась после войны. Императором так и остался Великий Князь Венедеи, теперь уже правил внук первого императора, как и дед властно, уверенно, жестко и авторитарно, не давая развалиться империи опять на отдельные государства.

После войны магам оставили свободу в применении магии, но инквизиция осталась надзорным и карающим органом для магов, по-другому, наверное, было и нельзя. Магическая сила таила в себе много соблазнов в ее применении. В быту и в повседневной жизни, как и раньше, магия почти не использовалась. Женщины, носительницы какого-либо магического дара, не участвовали в войне. Сжигать их перестали, зато стали заточать в монастыри, которые славились суровостью и жестокостью. Поэтому если у девочки проявлялся какой-либо дар, ее, как и в прежние времена, прятали, или у кого была возможность, блокировали магический дар и тогда девочка могла спокойно жить, чаще всего и не подозревая, кто она на самом деле. Но девочек с даром рождалось намного меньше мальчиков.

Убийство инквизитора было тягчайшим преступлением, каралось смертью мага, лишением всех титулов и конфискацией всего его имущества и ближайших родственников убийцы в пользу ордена инквизиции, и для его последующих потомков не было шансов восстановления когда-либо в правах.

Все это пронеслось в голове Константина, смотрящего на убитого им инквизитора. Это была катастрофа, конец его жизни и безрадостная и беспросветная дальнейшая жизнь для его девочек. Даже если он спрячет или уничтожит труп инквизитора, то это ничего не изменит, только немного отстрочит наказание. Инквизиторы будут искать пропавшего собрата и рано или поздно (скорее всего рано) узнают правду, найдут и покарают убийцу. Константин тяжело вздохнул и подошел к дивану, он вспомнил о мальчике. Надо было посмотреть на Сашу внимательней, из-за него все случилось, неспроста же инквизитор набросился на ребенка.

Подойдя к дивану и присев на корточки, князь пристально стал рассматривать мальчика. Глядя на ребенка, Константин думал о том, что перед ним обыкновенный ребенок, ничего необычного в четырехлетнем мальчике не было. Худенький, белокурый, голубоглазый, мальчик испуганно смотрел на рассматривающего его мужчину. Костя вспомнил, что за все это время мальчик не произнес ни одного слова. А умеет ли он говорить?

- Саша, ты испугался? Не бойся, теперь все будет хорошо, скоро тебя отправят к родственникам, они о тебе позаботятся.

Князь не знал, что сказать испуганному ребенку, видевшему и перенесшему так много. Прохор сел на диван и, посадив ребенка к себе на колени, обнял его, мальчик доверчиво прижался к мужчине.

- Бедный ты, сиротинушка, - гладя по голове мальчика, тихо произнес Прохор, - что ж теперь-то будет со всеми нами.

Князь Лодыженский встал и опять подошел к мертвому инквизитору. На руке все так же виднелась татуировка, никуда, мать твою, не далась! Но что-то в ней князя смущало, приглядевшись, он увидел, что татуировку, похоже, пытались свести - некоторые линии были нечеткими, еле просматриваемые, да и вообще вся она была блеклая, как будто выцветшая. Константин задумался о том, почему же инквизитор был под личиной и работал простым младшим лекарем в госпитале на дальней заставе. Все это было очень странно. Да еще эта выцветшая татуировка. Может он прятался от кого-то? Но от кого? Может от своих братьев? А вдруг его след уже давно потерян и если Костя уничтожит труп, то все обойдется. Свидетелями были маленький мальчик, который, похоже, не говорит и его ординарец, преданный ему безгранично, он будет молчать. Стоит рискнуть, ведь хуже, чем грозящая ему казнь за убийство уже не будет. Интересно, а те немногие, кто убивал инквизиторов, так же рассуждали, тоже надеялись и рисковали или смирялись и безропотно ждали своей участи? Но ведь у них наверняка была другая ситуация, у них были не беглые, скрывающиеся инквизиторы.

Решившись, князь повернулся к Прохору.

- Прохор! Ты ничего не видел и не слышал, не знаешь когда и как ушел лекарь. Забирай детей и уезжай в гарнизон.

Прохор, кивая головой и тяжко вздыхая, взял на руки детей и вышел из комнаты, не задав ни одного вопроса. Князь после того, как ушел ординарец, уничтожил труп инквизитора, ему, сжигавшему демонов, не составило труда превратить в горстку пепла труп человека.

Княгиня Лодыженская стояла у окна и с теплой улыбкой на губах наблюдала как ее младшая дочь и Саша Горчаков запускали воздушного змея. Уже смеркалось и надо бы их позвать в дом, но детям было весело, они резвились, и Мария никак не решалась прервать забавы детей. Лиза, одетая в бриджи и свободную рубашку, как обезьянка висела на мальчике и пыталась отобрать у него веревку от змея, Саша не давал ей этого сделать и оба ребенка громко и заливисто смеялись.

В отражении окна Мария Лодыженская увидела, что к ней неслышно подходит ее муж, она негромко фыркнула, пусть думает - она его не чувствует и не видит. Как же она его любит! Несмотря на годы, проведенные вместе, на наличие детей, своих и чужих, их любовь все так же горела, ночи все также были наполнены нежностью и страстью. Только одно омрачало безоблачное счастье - она так и не подарила Косте наследника. После тяжелых родов, когда родилась их младшая дочь, муж делал все, чтобы Маша не забеременела. И хотя она уже давно восстановилась и здоровье ее было прекрасным, Костя был непреклонен - ему и дочерей достаточно, рисковать еще раз он не намерен. Когда то ярко-рыжая шевелюра Константина теперь превратилась в золотистые блондинистые кудри, говорят, так седеют рыжеволосые. Не мудрено было поседеть после того, что случилось с ними двенадцать лет назад. Но зато ярко-рыжие кудри были у Лизоньки, с ее шевелюрой было много проблем - кудрявые, непокорные, жесткие волосы трудно было расчесать и заплести в косы. Пока девочке стригли волосы длиной до плеч, но скоро девочка превратится в девушку и волосы придется отрастить, наплачется Лиза с таким "богатством".

Князь подошел к жене и обнял ее со спины. Отклонившись на его грудь и закрыв глаза, Маша подумала о том, что как же хорошо и надежно в объятиях любимого. Константин нежно прижался губами к виску жены, она открыла глаза и улыбнулась отражению в окне. Мужчина, увидев резвящихся детей за окном, нахмурился, Маша развернулась и, улыбнувшись, провела пальчиком по вертикальной морщинке на переносице мужа.

- Не хмурься, сейчас я позову их в дом, ну что им может угрожать в саду.

- Нет, Машенька, я сейчас не о том беспокоюсь. Тебе не кажется, что пора разъяснить Лизоньке, что так вешаться на мальчика, почти юношу, по меньшей мере, неприлично. И, Маша, почему она до сих пор носит мальчишескую одежду? Прошу тебя выбросить брюки и рубашки, иначе это сделаю я. Лиза девочка, а не мальчик, пусть носит только платья, может, научится вести себя соответственно.