И уже хотела было отложить пояс на кресло, как передумала. Потому что Маркушу стало вдруг заметно легче. Он расслабился, вытянувшись на постели, прикрыл глаза. Но ещё не смог объяснить ничего толком, словно онемел. Я плюхнулась на край кровати и с трудом выцепила один камень из кармашка. Он, показалось, обжёг меня. Но не огнём, а как будто какой-то едкой жидкостью. Кончики пальцев закололо, засаднило, словно с них содрали кожу. Камень упал на пол плашмя и показался таким неподвижным, словно вплавился в него. Я наклонилась за ним и подхватила краем подола. Рисунок прожилок на нём заметно изменился. Он не источал сияния и лёгкого тумана, какой был вчера. Наоборот, теперь он будто поглощал всё, что на него попадало, втягивал в себя безвозвратно. Заметная, остро ощутимая неправильность его энергии даже без соприкосновения с кожей доставляла неудобство, как было бы, сядь я в колючий стог, задрав юбку.

— С ними что-то не так, — я принялась вынимать другой камень.

И каждый роняла себе на колени, не в силах удержать в руке хоть сколько-нибудь долго. И вот целая груда их надавила на меня лёгкой тяжестью сквозь ткань платья. Я смотрела на них, пытаясь понять и решить, что делать дальше: молчать об этом нельзя. А свежеоткрытая тайна моего тела ещё не остыла, не стала привычной настолько, чтобы я захотела открыть её Альдору. Да вот только деваться, похоже, некуда, если я не хочу, чтобы Маркуш пострадал.

Потому как кто-то явно извратил силу камней и заменил их в поясе Маркуша.

Я не успела ничего предпринять. В комнату быстрым шагом ввалился Рэзван. Застыл в дверях на несколько мгновений, глядя издалека на Маркуша, а после перевёл взгляд на меня.

— Что случилось? — выдохнул, подходя ближе. Его слегка покрасневшее лицо поблескивало на лбу от пота. — Ведь свежие камни…

Я прикусила губу, не зная, стоит ли рассказывать ему прямо сейчас. Но горка камней на моих коленях красноречиво сказала мажордому, что с ними явно что-то не так.

— Это они забирали у Маркуша силу, — я встала, стряхивая их на кресло из подола.

Достала из поясного кошелёчка платок и взяла один. Нужно отнести Альдору, показать и вместе решить, что делать.

— Как?! — не понял Рэзван. — Они же призваны…

— Я знаю, что они призваны делать. И вчера с ними было всё в порядке, — невольно в голосе прорезалось раздражение. — Останьтесь с Маркушем или позовите служанку. Я — к унбару де ла Фиеру. Он ведь никуда не уехал?

— Никуда, — растерянно бросил мне вслед Рэзван.

Но я уже закрыла за собой дверь и быстрым шагом понеслась по коридору до лестницы. Приподняв подол и перепрыгивая через две ступеньки, поднялась на нужный ярус, крепко сжимая в кулаке треклятый камень, который слегка жёг мне ладонь даже через платок. Благо на меня он никакого воздействия, кажется, не оказывал. Только доставлял лёгкое неудобство. Мысли о Маркуше так и метались в голове, не останавливаясь, не приходя в порядок. Я даже не боялась встречи с Альдором: настолько меня беспокоило то, что случилось с его братом. И что в замке, похоже, завёлся кто-то, кто хочет навредить или Маркушу, или через него — самому хозяину.

Я едва не ударилась в дверь кабинета Альдора, как ослепшая от испуга птица. Громко постучала, даже не задумавшись, что он может быть занят. Вошла — но его там не оказалось. Было жарко, раскалённо, хоть пламя светильников едва шаяло, разгоняя мрак покоев слабее дневного света, что лился в окно.

Я даже растерялась на миг, не зная теперь, где, кроме личных покоев, искать его в огромном Анделналте. Но всё же зашла и к нему в комнату — тоже пусто. Проклятье! Вот и нужно было ему куда-то подеваться!

Пришлось вернуться к Рэзвану, но от тоже не смог толком сказать, где хозяин.

— Я его не видел с того самого момента, как уехала офате Месарош, — развёл он руками.

— Сходите в ельник, — тихо посоветовал Маркуш, который, видно, приходил в себя очень медленно. Всё ещё почти не шевелился и только вяло поворачивал голову, переводя взгляд с мажордома на меня и обратно.

И вот тут мне отчего-то стало не по себе. Если Альдор сейчас в каменной комнате — а судя по разогретой духоте в его кабинете, он и правда может быть там, то стоит ли его беспокоить? Может, нужно дождаться?

— Сходите, — настоял Маркуш, как будто почувствовал мои сомнения. — Иначе его можно ждать долго.

Как будто он хотел, чтобы я увидела. Вот только смотреть мне совсем не хотелось. Но я всё же пошла, надеясь, что встречу его хотя бы по дороге. Что нагоню по пути или что его там тоже не окажется. Тихо скрипнула ведущая в ельник калитка за спиной, напугав меня едва не до икоты — настолько глубоко я погрузилась в свои мысли. Платок с камнем в нём уже намок в моей ладони. Сердце колотилось, ударяясь о рёбра. Я чудом не спотыкалась о чуть выступающие плитки вымощенной нарочно для кресла Маркуша дорожки. Сейчас ели казались мне особо мрачными, они протягивали ко мне изогнутые, увешанные лохмотьями хвои лапы и из кроны каждой словно был смотрело по чудищу.

Чего только не напридумываешь от волнения!

Я едва не проскочила мимо нужной тропинки: с того дня, как мы с Маркушем проходили здесь последний раз, трава поднялась выше, скрывая теперь едва не половину каменного ящика, который почти совсем терялся в густой тени. Однако как хитро его построили: и цвет камня подобрали так, чтобы не бросался в глаза, сливался с общим сумраком ельника, и даже очертания колонн походили на стволы.

Над тропинкой ещё не успели снова сомкнуться тонкие стебельки: значит, кто-то и правда проходил здесь недавно. И только подойдя ближе к каменной комнате, я поняла, что внутри и правда не пусто. От двери шёл явный жар. Я взялась за ручку — та оказалась почти горячей. Только толстый слой чем-то обработанного дерева предохранял её от того, чтобы раскалиться совсем. Ещё миг сомнения — и пришлось заходить внутрь: если там что-то и происходило, но, на счастье, уже закончилось.

Альдор повернулся ко мне, почти незаметный в полутьме. Его блестящее лицо, поймав свет снаружи, явственно сверкнуло среди тугого дымного мрака, что ещё клубился вокруг него, понемногу вытягиваясь в узкие отдушины под крышей. Глаза мага явственно светились, но не только пламенем: ещё негодованием и как будто пережитой болью. Наверняка, всё, что происходит здесь, не остаётся бесследным для него.

— Зачем вы пришли? — Альдор отвернулся. — Хотели посмотреть представление? Боюсь, его вы не пережили бы.

Он вздохнул, удивительно спокойный. Вялый — видно, выброс силы был очень мощным, если он выглядит так, будто перетаскивал тяжёлые камни. Я сделала ещё несколько шагов внутрь: тепло разогретых каменных плит просочилось даже сквозь подошву туфель.

— Я подумала, что надо поговорить с вам скорее, — не стала оправдываться и отвечать на его колкости подобным. — Просто с Маркушем сегодня произошло что-то странное.

Альдор тут же встрепенулся. Быстро подошёл и, подхватив меня под локоть, повёл прочь из комнаты — к моему облегчению, потому что в ней было трудно дышать да и вообще неприятно находиться. Но через пару мгновений его горячая кожа обожгла меня даже через ткань платья. Я дёрнулась, выдёргивая руку из его пальцев. Ойкнула невольно и выронила камень прямо у порога.

Альдор опустил на него взгляд.

— Что он делает у вас? — наклонился поднять и тут же встряхнул рукой, роняя обратно. — Что это?

Он со злым любопытством оглядел ладонь.

— Вы что-то чувствуете? — я заглянула в его обескураженное лицо.

— Он как будто… щиплет кожу, — с трудом подобрал слова маг.

Я хмыкнула, поймала строптивый камень платком и поднесла его ближе к глазам Альдора. Отойти далеко от постройки мы не успели. Так и встали у закрытой двери. Маг, явственно ослабленный, прислонился к ней спиной и принял от меня платок, брезгливо удержав двумя пальцами.

— Видите? — я указала на поглощающие свет прожилки. — Он не испускает целительную энергию.

— Стабилизирующую, — поправил меня Альдор, чему-то слегка усмехаясь.