Что же касается содержания, так это всегда был, есть и будет типичный набор фраз, стандартные призывы к нации, лукавая, малореальная, но зато правдоподобная статистика. Все то, что должно убеждать обывателей в главном – дела идут на лад, кризис прекратился, Америка твердо стоит на ногах и семимильными шагами устремилась к процветанию и благоденствию.

Пусть говорит, это лучше, чем тупые телешоу, познавательные программы для имбецилов или дебильные фильмы. Сейчас для Александера включенный телевизор был просто необходимым шумовым фоном, позволяющим чувствовать себя в полном одиночестве в уютной домашней обстановке. На первом этаже дома не было никого, охрану Александер отпустил, а Джина мирно спала наверху, утомившись после разнообразной и взаимно приятной программы, которую они крутили целый вечер. При мыслях о жене губы Александера тронула легкая улыбка. Пусть спит, сейчас ей нужно хорошо высыпаться, гулять на свежем воздухе и придерживаться специальной диеты. Рождение ребенка – дело серьезное.

Самому Александеру спать не хотелось. Лучше вот так сидеть на диване, смотреть на рожу техасца и неторопливо потягивать мультивитаминный сок. Иногда надо расслабляться. Нельзя все время работать. Идиллию, как обычно, разрушил телефонный звонок. Судя по мелодии, звучал «Реквием» Моцарта, звонили с работы. Александер недовольно поморщился, покосился в сторону тумбочки, где трезвонил мобильник. Вдруг сам заткнется? Нет, не заткнулся, чуда не произошло. Пришлось подняться с дивана и идти к аппарату.

– Да, слушаю.

– Добрый вечер! Извини, поздно звоню, – прозвучал бодрый голос Страйка Сильвера, первого зама шефа.

– Ничего, я не сплю. Что случилось?

– Возникла сложность. Из Югославии высылают троих наших сотрудников.

– Ясно. Провал серьезный? – Александер внутренне напрягся, так всегда бывало, когда он чувствовал приближение неприятностей. В голове у него закрутились варианты развития событий и возможные последствия. Высылка работавших под дипломатическим прикрытием агентов могла быть связана с недавней задачей – собрать материал по русским военным базам Батайница и Приштина. По косвенным данным, русские начали работы по расширению этих авиабаз с учетом возможности приема тяжелых бомбардировщиков. Что не могло не вызвать интерес ЦРУ. Но вопрос не только в причине, но и в последствиях высылки.

– Да, проблема серьезная, – подтвердил опасения Александера Страйк, – есть основания считать, что это только одно звено из цепи ожидающих нас провалов. ГРУ серьезно взялось за зачистку Восточной Европы.

– Я понял. Что будем делать?

– Работать. Завтра ровно в восемь собираемся у Майкла. Не забудь подготовиться.

– Хорошо. Утром поговорим. Всего доброго. – Выключив телефон, Александер подмигнул своему отражению в зеркале. Он был раздражен. Работа упрямо не желала давать ему ни минуты свободного времени, ни секунды отдыха.

– А что я теряю? Все это ерунда! – вслух заявил Александер, подойдя к бару и скептически обозревая батарею разнокалиберных бутылок. Неплохой выбор. Пожалуй, стоит сегодня промочить горло. Выбрав початую бутылку бренди, он набулькал себе в стакан немного напитка и потянул носом аромат. Здорово, черт побери! Напиток и на вкус оказался неплох. Огненный, ароматный комок прокатился по горлу и растекся по телу теплом. Неприятные мысли исчезли, остался только благодушный, расслабляющий настрой. К черту проблемы! На это есть утро.

Вернувшись на диван, Александер поднял пульт и выключил телевизор. Надоело! Лучше побыть в тишине. Но, несмотря на добрый глоток старого бренди, на душе было неспокойно. Явно ощущался дискомфорт. Александер чего-то хотел, к чему-то стремился, но сам не знал к чему. Как будто он забыл и не может вспомнить, к чему именно. Это мучило, напоминало о себе, не давало расслабиться.

Александер заложил руки за голову и уставился в потолок. Если трезво поразмыслить, он многого добился в этой жизни. Почти все кредиты выплачены, хороший дом в престижном районе, на банковских счетах немаленькие суммы, личный бизнес оценивается уже в пять десятков миллионов баксов, женился на любимой женщине, скоро будет ребенок. На работе дела идут великолепно, блестящая карьера, знакомства с нужными людьми, участие в очень выгодных и перспективных проектах. Жизнь сложилась удачно, и будущее представляется только в радужных тонах.

Он все делал правильно. Практически ни одной серьезной ошибки, если не считать подцепленного еще в университете триппера. Давно вылеченного, естественно. Но сейчас Александер чувствовал глухое раздражение. Он совершил ошибку, серьезную ошибку, и не знал, где именно. Жизнь приучила его доверять своим предчувствиям, они не обманывают. В поисках ответа он попытался проанализировать основные события последних месяцев. Нет, не помогает. Ни одной ошибки, была пара мелочей, но это не так важно, никакими последствиями они не грозят.

Наконец, устав от бессмысленных размышлений, Александер стукнул кулаком по подлокотнику, вскочил на ноги и направился к бару. Надо выпить! Дверца была уже открыта, рука сама потянулась к бренди, но взгляд неожиданно наткнулся на скромно прячущуюся в глубине бара бутылку шотландского виски. Простая бутылка, скромная этикетка, гласящая, что виски произведено в поселке Кирк на Оркнейских островах. Там у них в каждой деревеньке по заводику. Александер вспомнил, что эту бутылку ему подарил Рон Кейс, это было два года назад.

Интересно, а как сейчас поживает Рон? Александер вспомнил этого молодого чудаковатого внештатного сотрудника из Сент-Луиса. Точнее говоря, Рон никогда не подозревал, что его используют спецслужбы. Это был либерал до мозга костей, искренне уверенный, что стоит всем дать свободы, сколько они захотят, запретить любые притеснения любых меньшинств, строго наказывать за малейшие нарушения свобод и прав – и на Земле установится Царствие Божие.

Интересный человек, по-своему неглупый, вот только, как и все подобные мечтатели, страшно наивный. Он добровольно участвовал в одном проекте, направленном на пропаганду в СССР прав и свобод сексуальных меньшинств и развитие национального самосознания малых народов, вплоть до их права на отделение. Пару раз ездил в Союз, на деньги ЦРУ (сам Рон об этом не догадывался), немного говорил по-русски и контактировал с правозащитными организациями в СССР. С Александером он познакомился на одном из форумов либералов. Тогда Александер выступал под прикрытием второстепенного фонда Фирмы и курировал выделение средств на поддержание правозащитной деятельности в России.

Неожиданно для Александера Рон ему понравился, пусть и придурок по жизни, но при этом неплохой и искренний человек. Таких лучше держать в друзьях и нацеливать на поиск врагов демократии и либерализма за пределами своего отечества, иначе… Иначе они с таким же азартом обрушиваются на собственное государство и поднимают шум по любому поводу, если им кажется, что реальная жизнь отличается от их идеалов.

Самым интересным было то, что Рон Кейс не только афишировал толерантность, но при этом и сам соответствовал своим идеалам, он даже был женат на негритянке и по-настоящему любил ее. Далеко не рядовой случай, несмотря на всю пропаганду политкорректности и терпимости в США. Два года назад у них родился мальчик, унаследовавший черную кожу и курчавые волосы от мамы и нос горбинкой и большие выразительные глаза – от папы.

Александер прикинул по памяти, как сейчас обстоят дела в Сент-Луисе. Да, лихорадка Шилдмана там пока не свирепствует, есть все шансы, что жена и сын Рона еще живы и даже не заболели. Значит, надо завтра же лететь в Сент-Луис. В рабочем столе Александера лежали несколько ампул вакцины. Личный запас – на всякий пожарный. Пусть эффективность вакцины и невелика, но все равно есть шанс сделать хорошее дело – спасти жену и ребенка Рона. Именно в этот момент Александер понял, что его беспокоило. Он слишком долго жил только для себя, тогда как иногда надо бесплатно делать добро и другим.