А вот у императора всё получилось как нельзя лучше… Для него лучше, не для меня…

Могучая магия вырывала из стен камни, колонны, портики, барельефы, и весь этот «строительный мусор» летел в меня. Правда, летел неспешно. На ускорение настолько тяжёлых предметов времени уходило существенно больше, чем, к примеру, на пулю или стрелу. Наверное, только поэтому мне и удавалось от них уворачиваться. Но только пока. Ведь всё могло измениться в любую секунду. Стоит разок оступиться, замешкаться… или, скажем, противник допрёт наконец, что энергия выстрела достигается не только массой, но и скоростью выстреливаемого снаряда, и — всё, аллес, реанимация. Как в том анекдоте про столб, ногу и «эм вэ квадрат пополам»…

Пыль, как ни странно, в этом бедламе отсутствовала. Видимо, под завязку заполнившая дворец маг-энергия попросту не давала ей шанса подняться. Как на Луне, где в отсутствие воздуха, лёгкая лунная пыль не клубится над твердью, не оседает, а падает вниз с той же скоростью, что и тяжёлые камни.

Сегодня мне это знание ничего не давало… Ну, почти ничего. Потому что я всё же улавливал, благодаря отсутствию пыли, как перемещаются по залу магические потоки, как они сначала вливаются в императора, а затем ударяют в «снаряды», предназначенные для иммунного…

Вот если бы эти потоки можно было перехватить…

Арбалет потерялся уже на первом прыжке-уклонении, лук — на четвёртом, колчан со стрелами сорвался с ремня на шестом. При себе оставался лишь меч, да и тот пришлось выдрать из ножен, а сами ножны отбросить в сторону, чтобы они не мешали крутиться волчком под «выстрелами».

Свой единственный шанс я видел в том, чтобы подобраться к противнику на расстояние ближнего боя. Сталь против магии. Иммунность против колдунства.

Противник ближнего боя не жаждал. Поэтому, едва расстояние между нами сокращалось шагов до пяти, он начинал отступать, прикрываясь завесой из мелких камней. Это давало мне короткую передышку, но к цели не приближало. Требовалось что-нибудь новое, радикальное, в корне ломающее рисунок сражения.

«Новое, радикальное» приключилось тогда, когда я практически выдохся.

Мечущиеся по залу потоки энергии вдруг будто разбились о какую-то невидимую преграду, а затем, столь же резко отхлынув, накрыли меня с головой. Почти как морская волна, ударившаяся о пирс и окатившая тучей брызг стоящего на нём человека.

От наполнившей меня силы я чуть было не задохнулся, но, к счастью, уже через миг вынырнул из крутящейся водоворотом воронки и запулил халявной энергией по очередной летящей в меня каменюке.

Любому землянину, почитателю Звездных Войн, это один в один бы напомнило схватку магистра Йоды с каким-то из ситхов, где они «спорили», чьё владение гравитацией круче и смертоноснее. Мы швырялись друг в друга обломками стен, словно два теннисиста мячиками, останавливая их прямо в воздухе и отправляя обратно в соперника. Только вместо ракеток отбивали «снаряды» магией. Теперь её хватало обоим. Разлитая по дворцу маг-энергия вливалась теперь не только в Ашкара, но и в меня. Причём, в равной степени. Кто это всё устроил, кто лишил императора монополии на колдовство, «погонщик» или кто-то другой, раздумывать-рассуждать было некогда. Все силы уходили на то, чтобы победить.

Тупое бодание «кто кого» длилось примерно минуту. А потом мы просто устали. До такой степени, что уже не могли поднять ничего тяжелее обычного кирпича. А уж метнуть его было вообще за гранью.

Измождённый донельзя, я упал на колено и упёрся рукой в обломок плиты. Другая сжимала меч. За время боя я его так и не выпустил.

Шагах в двадцати от меня в такой же примерно позе и состоянии пребывал мой соперник.

Прекрасная возможность, чтобы прикончить его обычным клинком. Надо только пройти эти двадцать шагов и всё — схватка закончится. Легко сказать, да нелегко сделать. Для обессиленного бойца каждый подобный шаг превращался в целую лигу, и прежде чем его сделать, требовалось хоть немного восстановиться. Но вместе со мной восстанавливался и противник. Магические потоки мало-помалу начали снова вливаться в наши тела и души… И это означало, что наша схватка скоро продолжится. В том же ключе, когда никто не может взять верх над соперником…

— Жалко… ты не захотел стать другом, — неожиданно пробормотал император. — Мы могли поделить этот мир… и магию… Но ты отказался… Поэтому я ухожу… А с тобой будет разбираться другой… который сильнее…

— А ты молодец, справилась, — похвалила Алину высокородная. — Я уже начала волноваться, что ничего не получится.

— Я тоже изволновалась, — устало проговорила «великая пери». — Если б не эта женщина… ну та, которая Рейна, у меня бы и вправду не получилось. Энергия во дворце… она не такая, как здесь, как везде. Ашкар её так исказил, что я никак не могла её ухватить.

— Не могла? — удивилась сиятельная. — А почему тогда я этого не заметила?

— Вы держали канал. Отвлекаться вам было некогда, — объяснила Алина. — Я это видела, чувствовала. Вы смотрели на всё глазами той женщины, а я ощущала её эмоции. У неё была связь с иммунным, и даже энергия призрачного дворца не смогла её подавить. Потому что их связь… не на разуме, а на чём-то ином, чего я не понимаю.

— Ты всё усложняешь, — покачала головой Астия. — Пытаешься объяснить очевидное. Там всё существенно проще, чем кажется. Она, как и мы, желает победы иммунного. Поэтому делает всё, чтобы он победил. А что будет после — это уже совсем другая история. Понимаешь?

— Да. Наверное, так, — кивнула Алина. — Но всё равно. Мне почему-то кажется, что в этой Рейне есть что-то такое… знакомое. Что я когда-то встречала. Давно. Очень давно. Настолько давно, что уже и не помню… Вот если бы я смогла увидеть её вживую…

— Может быть, и увидишь. А может, и нет, — пожала плечами колдунья. — Это уже не от нас зависит, а от иммунного, Если мы сделаем всё, что хотим, он обретёт наконец-то свободу воли. И как он поступит, что сделает со своими соратниками-предателями, останется только гадать. На его выбор нам повлиять не дано.

— Жалко, — вздохнула Алина. — Мне бы на самом деле хотелось бы посмотреть на неё… Очень хотелось, — добавила она еле слышно…

Рейна стояла, как изваяние, перед входом в арладарский дворец. Прошёл уже час, как Димир исчез в клубящемся на ступенях тумане, а она так ни разу и не шелохнулась.

Ей никто не мешал. Никто не пытался окликнуть её, отвлечь, увести от дворца к установленным в императорском парке шатрам. Даже друзья. Как старые, так и новые. Тот же Рушпун или Хруст. Похоже, все понимали, зачем она здесь и почему не уходит…

Они ошибались.

Рейна не просто ждала.

Рей знала, что может понадобиться Димиру в любую секунду.

И пусть после Шаонарского храма он стал неожиданно холоден с ней и другими, но это вовсе не повод, чтобы обидеться насмерть. Хотя, если честно, именно это она чуть было не сделала, когда Дим внезапно прогнал её из шатра, ничего, по сути, не объяснив.

Объяснение, что происходит, она получила позднее. Сначала от Лики, потом от Тура, затем от Аршафа.

«Он просто не хочет нас подставлять», — заявляла «лучница».

«Что, значит, не подставлять?» — не понимала «богиня».

«Магия умирает, и он боится, что если у нас не получится, если император окажется сильнее, чем мы, то весь его гнев упадёт на нас, как на ближайших соратников Дима…»

«За нами следят, — говорил „охотник“. — Димир это чувствует, наверное, лучше всех. Поэтому он и решил сейчас от нас отстраниться».

«Зачем? Зачем ему от нас отстраняться?» — хмурилась Рей.

«Чтобы наш враг считал нас лишь исполнителями. Чтобы он думал: Димир такой же, как он. Что наш друг любит власть, а мы для него не друзья, а слуги, и значит, какой с нас спрос?..»

«Больше других он старался сберечь тебя», — уверял «вор».

«Меня? Почему меня?» — перехватывало у Рейны дыхание.