Тьфу ты! Размазня романтичная! Сижу, пью, слюни распустил! Как целибат хреново действует на мозги. Ведь она малолетка совсем и на хрена мне такой гемор?! Где бы тут шлюху снять или найти девицы постарше и по сговорчивее?!
Расспросив девицу о всем, что только хотел знать, бродяга мотнул ей шей в сторону трактирщика, мол свободна. Девчонка упорхнула по своим делам, скрывшись где-то в подсобке для прислуги трактира. Надо отметить, что взглядом ее стройную фигурку провожал не только я, но и другие посетители трактира, включая западников. Девчонка определено невольно притягивает к себе взгляды, что в общем-то и не удивительно учитывая юность и смазливое личико.
— Ты дурак или как?! Лови момент. Кто знает что нас завтра ждет. — бурча себе под нос, чуть слышно бросил слова Антеро, вслед девице скрывшейся на кухне трактира.
Я посмотрел на него в недоумение, но он не стал ничего уточнять. Интересно, что он имел в виду? Да и слова по поводу завтра меня немного напрягли. Бродяга ждет «подлянки» от будущего, что неудивительно при нашем образе жизни, но зачем фанатично «лезть на амбразуру», зная о чем-то опасном впереди? Что у тебя за тайны толстопузик стальной? Хотя к чему это я! Антеро явно на что-то иное намекает.
Разгадывать ребусы Антеро я не стал и просто вышел из-за стола. Мочевой пузырь у меня «не резиновый», а пиво сильное мочегонное средство. По возвращению из мест для удобства посетителей хотелось продолжить застолье. Когда еще меня дегенерат будет поить за свой счет? Надо пользоваться моментом пока ему вожжа под хвост попала и он расщедрился. Как назло трактирщик куда-то запропастился и подавальщицы на глаза не попадались.
Выждав у барной стойки немного времени, я невольно разозлился. Где этого урода трактирщика носит?! Если буду ждать этого наливальщика, то бродяга может в путь засобираться и плакало мое «халявное» пиво. Сработало старое правило, что алкоголь без присмотра быстро становится общим, чуть что потом расплачусь.
Обогнув стойку бара я стал производить экспроприацию, но меня ждал облом. Пиво в бочонке закончилось и похоже именно за пивом трактирщик отлучился. С мыслью, что этого мерзавца надо поторопить я сунулся за дверь кухонного помещения. Тут гости от жажды умирают, а он гад не торопится! Нагрянув на кухню я не сразу понял что происходит. Несколько секунд я просто «тупил», уставившись на увиденное. Спиной ко мне, над одним из кухонных столов нависал кто-то из наемников. Раздавались какой-то писк и хлюпанье. Трактирщик стоял чуть дальше и тоже склонился над столом, скрючившись в неудобной кособокой позе, отчасти боком и спиной ко мне.
— Ты рано! Я не кончил. — не оглядываясь и не отрываясь от процесса выдохнул наемник, наверно услышав как скрипнула дверь захлопнувшаяся за моей спиной. Только теперь мне стал понятен, что за невнятный шум и писк я слышал из-за двери, когда я искал пиво за барной стойкой. Взгляд невольно упал на белые, худые ноги свисающие со стола по бокам от наемника и его характерные движения тазом. Девчонка услышавшая, что кто-то еще хочет поучаствовать в процессе, издала приглушенное всхлипывание и задергалась на столе.
— Тихо лежи! Шлюха! Пока я не разозлился! — не обращая на меня внимания прикрикнул наемник.
Чуть сместившись в сторону от двери я увидел задранное за голову платье, подол которого вместе с руками удерживал трактирщик. На бедрах местами алели красные разводы крови. На полу возле наемника валялся какой-то кухонный нож в скомканной куче тряпок до этого наверно бывших нижней юбкой или нижним бельем. Ритмичные звуки хлюпанья и тихие слезные завывания приглушаемые тряпками.
В голове еще успела мелькнуть мысль, что наверно я зря здесь оказался и что это не моя проблема, не мое дело кто и чем занят. «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Рассудок еще что-то приглушенно бубнил, что не надо «судить всех со своей колокольни», что она сама спровоцировала, что ей еще тут жить и работать, а я влезаю сам не пойми во что, и то, что ей от моего вмешательства будет только хуже. Все доводы разума как-то потерялись при очередном приглушенном крике боли и ужаса. Перед глазами мелькнул образ улыбающейся худенькой девочки и все как-то разом встало на свои места. Юную нимфу, что так прелестно и кокетливо улыбается сейчас насилует какой-то ублюдок. Девчонку, что мне симпатична, растянули на столе какие-то уроды…
Рука сама непроизвольно ухватилось за первое что ей попалось. Это оказался какой-то запечатанный глиняный кувшин. В размытом тумане застилающего глаза бешенства я сам не заметил, как застыл над телом отключенного наемника. У меня случился характерный провал в памяти, как всегда, когда я полностью выведен из себя. Могу только предположить, что ударил со всей дури кувшином по затылку и скорее всего еще как-то приложился, учитывая слабые отголоски боли на кулаках. Трактирщик застыл напротив меня с какой-то гримасой ужаса и не шевелился. Чует сволочь, что сейчас я как змея бездумно реагирую на резкие движения и «в любом разрезе» опережу его. Когда я срываюсь, то меня лучше не провоцировать. Не остается никаких чувств или разума. Аффект тем и хорош в бою, что ты не сразу поймешь, что у тебя сломаны кости и будешь двигаться с отключенной болью. Разум не то, что бы спит, но работает как примитивный компьютер. Нет оценочной деятельности своим поступкам. Мыслить дальше, чем на несколько секунд вперед у тебя не получается. Мыслить и то, по нормальному не получается. Ты мыслишь не словами как обычно, а картинками, что намного ускоряет это примитивное мышление. Нет никакого страха. Эмоций нет вообще. Хотя вру, одна эмоция есть, но ее лучше не упоминать. Зрение, слух и обоняние сейчас работают на пределе, но как-то странно и со сбоями. Запахов и звуков почти не слышно, но все равно мозг каким-то образом фиксирует все что происходит вокруг тебя и за твоей спиной. Зрение искажено. Все в каких-то красно-желтых точках. Преобладание желтых точек средний уровень опасности, красные сильно опасно и потому не надо сдерживаться. Если красных точек станет совсем много, то четкой картинкой будет только квадрат впереди тебя стороной примерно на полметра. Остальное пространство будет размыто и все это пространство потеряет окраску, станет серым. Движения противника тогда станут, как в замедленном фильме, а ты будешь успевать среагировать сразу после того, как противник только начнет наносить удар. Нет вербальных мыслей, нет эмоций, почти не чувствуется боль от организма сжигающего резервы и рвущего мышцы в ударах из-за предельного напряжения. Есть только четкая цель и старые наработки, которыми ты сейчас реагируешь, но реагируешь на максимальном уровне скорости, силы и точности. Это и есть аффект. Только потом, примерно через полчаса ты отойдешь и будешь опять способен произвести простейшие мимические гримасы. Сейчас ты пьян и пьян самым страшным наркотиком, перед которым героин детская шалость. Любой кто подсел на адреналин уже обречен, потому что это так сладко и приятно чувствовать себя чем-то большим, чем просто человек. По одной из индийских притч, тигр-людоед убивает не для еды, а потому что ему приятно убивать. В аффекте ты мало чем от тигра отличаешься. Отличие наверно только в том, что у тебя есть наработанные ограничения, правила поведения, которые не дают тебе совершить что-то выходящие за рамки привычного. У меня для примера всегда срабатывало ограничение, что лежачих, замерших не бить, а если шевелится, то бить не более пяти раз. Видимо сейчас это ограничение и сработало и я застыл над отключенным наемником. Трактирщик трясется, не зная как на меня реагировать и руки девчонки уже не так сильно прижимает к столу. В его глазах застыл страх. Сейчас я не знаю что такое страх, просто банально не помню не только эмоцию, но слово, как впрочем и другие слова. Страх противника я чувствую и определяю как-то по-другому, сам не знаю как. Боится, значит надо добивать. Шаг в сторону ублюдка и он сам отшатнулся от меня, споткнулся и упал. Лежит без движения. Отмена ударов! Неподвижных и лежачих не бью! Постепенно начинает просыпаться разум. Первые минуты всегда мучительно сложно думать словами. Если надо что-то сказать, то предложения обычно из одного, максимум трех слов. Рука сама отдергивает задранный подол платья. На столе давясь слезами и криком, лежит перепуганная девчонка. Меня опять накрыло! Я смотрю ей в глаза. В общем зря наверно я смотрю на нее. Глаза у меня сейчас те еще. Мне рассказывали, что когда я «на взводе» или отхожу от аффекта, то у меня почти нет зрачков. Зрачки размером как игольной ушко, а радужка глаза становится небесно-синей. Из-за размеров зрачков у меня наверно такие неполадки со зрением. Люди что намного сильнее и подготовленнее меня, в прошлом не могли выдержать этот взгляд. Есть что-то в этом дикое и первобытное. Люди, как правило, застывают перед этим взглядом, как «мышка перед питоном». Наверно, люди инстинктивно чувствуют какой-то запах ферментов, и это будит в них иррациональный страх. Равнодушие с пустотой на сердце и уме. Струйка крови на бедре, отчасти прикрытом подолом.
