Завтрак прошел пышно, но без хозяина и его пернатого приспешника, хотя Агний это заметил достаточно поздно, поскольку все его мысли были об увиденном в одном из высоких, продолговатых и чуть заостренных на концах окон примерно несколько минут назад.

В общем-то вид себе был, как вид; красивый, бескрайний, манящий чем-то далеким и потрясавшим воображение. Короче говоря — там было всё, что можно узреть, находясь примерно в пятидесяти метрах над землей. Вот только было одно небольшое «но» — всё было… в каком-то смысле перевернуто. У Агния даже на несколько секунд создалось ощущение, что ноги медленно отлепляются от пола и он сейчас рухнет на потолок, стоило ему только увидеть поменявшихся местами небо и землю. Но как ему потом объяснил Лейв, по дороге в его покои, здесь ничего особо необычного нет, просто огромный замок, в котором они сейчас, собственно, и находятся, разделен на две части: одна из них стоит, как это и подобает всем нормальным строениям, на земле, а если конкретнее — на вершине скалы, а вот вторая — прямо под первой, под каменным навесом, и свисает она, словно сталактит, пиками своими вниз, к земле. А вот насчет гравитации, тут, честно признаться, уже без магии не обошлось.

Наконец, мальчики дошли до большой, толстой двери, украшенной множеством растительных орнаментов, а также позолоченной лозой по краям.

— Это… И есть твоя комната?

— Что? Да нет, ты что? — Почти рассмеялся Лейв. — Моя находится выше, почти под самыми крышами башен верхней половины замка. Это учитель так придумал, чтобы нам с Имиром сложнее друг другу, так сказать, жизнь было портить. — Агний в ответ лишь тихо хмыкнул.

Дверь распахнулась и сказать, что у темноволосого раба отвисла челюсть, значит, как бы это просто не звучало, вообще ничего не сказать.

Перед ними развернулся целый сад, наполненный таким разнообразием доселе неизвестных не то что самому Агнию, но и, наверняка, ни каждому жителю «Ковчега», а вот об землях, располагавшихся за его пределами, думается, и говорить нечего. Повсюду их окружили самые разнообразные формы и цвета, от причудливых завитков до напоминавших ровные треугольники листьев, некоторые из представителей здешней флоры даже двигались, напоминая нечто вроде медуз, распыляющих пыльцу, или же осьминогов, со множеством шевелящихся и переливающихся всеми цветами радуги щупальцами-листьями или выглядывающими из-под чернозема корнями. И все это пышное великолепие располагалось под высоким и немного темным куполом, сложенным из стеклянных панелей в округлую форму, разделенную к верху на несколько узорчатых «колец», несколько из которых были еще не докончены.

— Это… Это всё что… — Еле шевеля губами молвил Агний, оглядывая, задрав голову, всё это великолепие. — Э-Это всё что, ты?

— Ну, да. — Как ни в чем не бывало бросил Лейв, схватив с небольшого поросшего лозой комода, стоявшего прямо около двери, толстый и широкий альбом в твердом кожаном переплете и устремился вглубь сада. Агний, как не сложно догадаться, немного отойдя от культурного шока, последовал за ним.

В самом сердце этого обширного цветника располагался небольшой каменный фонтанчик, больше походящий на естественный родник, обложенный каменной стенкой, а также три плетенных кресла: одно побольше, другие два поменьше.

Лейв, практически не думая, плюхнулся на одно из них, жестом подозвал новоиспеченного друга к себе, бросив на него мимолетный взгляд горящих предвкушением чего-то глаз, и раскрыл альбом.

Агний, шмыгнув носом, не спеша приблизился к светлоглазому мальчику и, по привычке, даже при этом не подумав сесть на соседнее кресло, пристроился на краю каменного фонтанчика и стал внимательно глядеть на быстро-быстро мелькающие перед глазами изрисованные страницы.

— Мы тут очень с учителем сидеть на досуге любим. Тут, к слову, только ТЕНЕлюбивые. — Проговорил Лейв, всё не отрываясь от своего занятия и держа при этом в зубах темный мягкий карандаш, прятавшийся всё это время между черенком и страницами. — СВЕТОлюбивые находятся в верхней половине. Туда мы заглядываем, но редко. Жарко там просто, особенно летом… — Агний угукнул, не отрывая незримого взгляда от проносящихся всё быстрее и быстрее картинок, на которых, по отдельности, были акварелью нарисованы, как тогда показалось мальчику, абсолютно все растения в этом чудесном уголке, причем со всеми, даже самыми ничтожными деталями.

— Кр-Крас-сиво рисуешь… — Только и смог вымолвить Агний. Всё-таки наш горе-путешественник был совершенно не мастак в поддерживании и вообще заведении какой-либо беседы. И дело было в большей степени даже не в том, что от парня с самых пеленок требовали лишь «меньше слов, больше дела», но и просто в его темпераменте. Ну не мог он просто нормально ни с кем поговорить, не мог! Вот и всё…

— Спасибо. — Вежливо кивнул Лейв и наконец резко остановился на одной из страниц, где был полукругом вырисован какой-то причудливый и мудреный узор.

Лизнув кончик наточенного канцелярским ножом карандаша, голубоглазый мальчик рывком придвинулся к лежащему на коленях альбому и стал старательней старательного, даже высунув язык от напряжения, выводить каждую линию и каждый завиточек по четко прочерченной траектории. В какой-то момент в голове Агния что-то внезапно щелкнуло и он запрокинул голову, чтобы воочию узреть, как вместе с плавными движениями карандаша по бумаге на стеклянной поверхности вырисовывается недоконченный узор.

«Чудеса, да и только…»- Почти про себя сказал Агний.

— Ты не молчи, чего стесняешься-то? — Бодро проговорил Лейв, не смея даже на секунду отвлекаться от своей тонкой работы. — Рассказывай что-нибудь, поговорим… — Агний сначала что-то неразборчиво промычал, но потом, взяв себя в руки, всё-таки заговорил и начал диалог с малого:

— Так… Ты здесь всё вырастил? — Лейв скромно пожал плечами.

— Ну да! Теплицу… Ой, то есть, теплицЫ мы с учителем и Имиром строили, а потом я их населял. Одну часть — находил, другую — мне дарили, третью — рисовал.

— Прости…Ри-Рисовал?

— Ну да, выводил семя из двух разных видов, связывал его, как и стекло, — художник показал тупым концом карандаша вверх, — с альбомом с помощью вот этого вот карандаша, садил в землю и рисовал, каким это растение будет… Тут только важна внимательность и тщательность — только в этом случае у тебя выйдет то, что ты задумывал.

— То есть, погоди… Ты просто вот так берешь, садишь семечко, рисуешь его взрослый облик и оно вырастает именно таким?! — Незаметно для беседующих, в приоткрытое окошко в стеклянном куполе влетел Гор, примостился на веточку одного из множества экзотических растений и стал наблюдать за детьми.

— Ну да! Ты только представь себе, какой это простор для фантазии! Рисуешь — а оно берет и сбывается! Надо только хорошенько это всё представить и очень-очень захотеть… Но и, да, уход соответствующий тоже никто не отменял. А для каждого из них нужен индивидуальный подход, а это, уж поверь, не так-то и просто.

— Поня-я-ятно… — Протянул Агний, все еще пытаясь переварить услышанное. — Слушай, а-а можно задать вопрос?

— Слушаю.

— А кто такие "Непривязники"?

— "Непривязники"?

— Ну, да. Они, как я понял, поезд поломали, на котором я ехал.

— Поломали. — Лейв усмехнулся. — "Непривязники" — это люди, протестующие против техники. Ну, там, поездов тех же самых, трамваев, летающих лодок и всего остального.

— А здесь такие есть?

— Коне-ечно есть! Из королевства бежали люди самой разной масти. И те, кто был в общем-то не против всего этого дела и быстро к нему приспособился, а есть и те, кто это всё чертовщиной считает и яро против всего этого бунтует. Мол, как вы можете пользоваться тем же дьявольским орудием, коим пользуется и дьявол на троне. Ну, то есть действующий король королевства. Бальтазар. Слышал о нём?

— Ну… Что-то слышал… Ты не обижайся, но от вида некоторых этих вот штук и впрямь душа в пятки уходит…

— На вкус и цвет — товарищей нет, как говорится.