Агний безмолвно смотрел на болезненно всхлипывавшее перед ним существо и не испытывал никакой ненависти. Он понимал, что это — не жестокий правитель. Это просто сумасшедший. Судя по всему, Альфюма понимал это тоже.

Сделав ещё один смелый, но осторожный, шаг вперёд, Агний легко провёл рукой по уже практически покрывшейся плесенью голове теперь уже точно бывшего правителя. Тот дёрнулся всем телом, и, казалось, сжался ещё сильнее. Нападать он явно не планировал. Весь его вид так и говорил: «Отойди, не трогай меня».

Агний перевёл взгляд на льва. Тот слегка наклонил голову, как бы спрашивая: «Ну, и что делать будем?»

Мальчик вздохнул и задумался.

— Альфюма. — Начал он. — Я могу попросить вас о последнем одолжении? Хотя, нет, двух одолжениях?

— Что ж. Говори, что ты придумал?

— Ваша грива же тоже, как и у вашего отца, обладает волшебными свойствами? А вы не могли бы…

На улицы медленно начали высыпаться оставшиеся жители города, коих, как ни крути, было немало. Грохот от в последнюю секунду отключившегося робота-гиганта, проломившего своим весом крышу и пол в тронном зале, тем самым сохранив жизнь и малую долю здоровья небольшой горстке «недожарившихся» людей, был знатный. Постепенно к толпе исхудалых жителей и грязных рабов у подножия парадной лестницы замка стали присоединяться матросы подбитого в неравной битве «Наследия», прихрамывающие львы и Алиса с жалкими остатками её отряда, многих из которого пришлось выносить на руках. Великая и могучая Искури, придерживавшая сломанную при очередной попытке освободиться от железных наручников руку, выглядела так, будто её смачно прожевали и с отвращением выплюнули.

— Что с вами произошло? — Спросил оказавшийся перед девушкой запыхавшийся Орландо. Та посмотрела на него невидящими глазами и начала мерно шевелить еле двигающимися губами:

— Он видел, как Бальтазар умер. Ну, он, мальчик, как эту заразу пришибло куском крыши. Мы вошли и я сдуру уселась на трон. А трон этот, чтоб его, кнопкой оказался. Ловушкой, в общем. И их там всех…

Она не смогла договорить, ком подкатил к горлу. Орландо лишь посмотрел на подругу печальными глазами и прижал её сотрясающееся от беззвучных рыданий тело к себе.

— От крови воняло краской, понимаешь? Это был обман! Ты хоть представляешь, какая я дура? Он, наверное, сбежал уже десять тысяч раз и…

— Смотрите! — Донеслось внезапно из толпы и сразу несколько рук указали вверх.

На самой вершине десятиметровой лестницы возник силуэт маленького мальчика в сопровождении звёздного льва. Вся толпа стихла. Миллионы глаз смотрели на Агния.

— Король умер. — Во всеуслышание объявил он. По толпе пронёсся гул, который, однако, так же быстро стих.

Агний неспешно выудил из-за спины оружие, которое ещё долго будет снится жителям королевства в самых кошмарных снах — перчатку. Поломанную и ныне совершенно нерабочую. Выждав пару секунд, мальчик отпустил край кожаного напульсника и перчатка покатилась по мраморной лестнице и упала прямо к ногам людей, которые тут же с криками шарахнулись в сторону, словно стая воронья от кинутой в них палки.

Тем временем Агний всё так же неспешно спустился вниз, подошёл с полным равнодушием на лице к Алисе и вручил ей корону. На мгновение подняв голову вверх он смог уловить у окружающих то же самое выражение лица, что было некогда у Альфюмы, когда лев впервые увидел мальчика без чёлки на лице.

— К-Как он умер? — Слегка опомнилась Алиса.

Мальчик посмотрел ей прямо в глаза и растянул рот в широкой и немного неестественной улыбке.

— Упал с обрыва и разбился. Осмотрите тронный зал внимательнее. Вы там мно-о-ого интересного найдёте.

После этого Агний нырнул в толпу, и, находясь уже у самого её края, напоследок поинтересовался у одной женщины, как ему пройти к городским воротам. Получив нужную информацию, мальчишка бросил короткое «Спасибо» и направился по полуразрушенным улицам к границе города. Оказавшись около пограничной стены, зиявшей незагороженными проёмами ворот, Агний без задней мысли вышел за черту города и направился по сухой неровной дороге. Альфюма, всё это время следовавший за мальчикам, на секунду остановился, не веря своим глазам, по после поспешно последовал за другом.

— Нет, сотой, ты что, серьёзно хочешь уйти?

— Ну да. — Беззаботно улыбаясь выдал Агний, даже не смотря на льва.

— И-И куда ты пойдёшь?

Мальчик втянул полной грудью воздух.

— Та’ понятия не имею! Куда-нибудь!

Принц начал постепенно сбавлять скорость, пока окончательно не остановился и не уселся на сухую траву, наблюдая за тем, как маленький человек всё дальше и дальше уходит к горизонту, подпрыгивая на ходу, тем самым будто желая слиться с этим легким, тёплым ветерком и унестись с ним, необременённым и беспечным, куда-нибудь далеко-далеко.

Тем временем на дворцовой площади Орландо вышел из ступора и, схватив Алису за предплечье, в полной тишине потащил её на самый верх лестницы. Развернув девушку так, чтобы происходящее было как можно лучше видно окружающим, мужчины вырвал у подруги из рук корону и стрепетом водрузил её на голову бывшей принцессы, после чего развернул последнюю лицом к народу. Отойдя в сторону, капитан присел на одно колено и склонил голову. Его примеру быстро последовали и Имир с Гальдорой, а после и все остальные. Так, все почтенно опустились в поклоне перед новой королевой.

Но молчание длилось не долго. Через несколько мгновений из гущи людей послышался возбуждённый крик «УРА!!!», после чего люди засуетились. Кто-то вторил радостному воплю, кто-то начал целоваться и обниматься со всеми окружающими, а кто-то вовсе рухнул в счастливый обморок.

Алиса, еле сдерживая слёзы, вцепилась в куртку Орландо, рывком подняла его на ноги и впилась в его губы.

На площадь упали тёплые лучи солнца, вырвавшиеся из-за стены светло-серых облаков, знаменуя начало новых, прекрасных и счастливых дней.

Я не унижусь пред тобою;

Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор.

Ты позабыла: я свободы Для зблужденья не отдам; И так пожертвовал я годы Твоей улыбке и глазам, И так я слишком долго видел В тебе надежду юных дней И целый мир возненавидел, Чтобы тебя любить сильней.

Как знать, быть может, те мгновенья, Что протекли у ног твоих, Я отнимал у вдохновенья! А чем ты заменила их? Быть может, мыслею небесной И силой духа убежден, Я дал бы миру дар чудесный, А мне за то бессмертье он? Зачем так нежно обещала Ты заменить его венец, Зачем ты не была сначала, Какою стала наконец!

Я горд! — прости! люби другого, Мечтай любовь найти в другом; Чего б то ни было земного Я не соделаюсь рабом. К чужим горам, под небо юга Я удалюся, может быть; Но слишком знаем мы друг друга, Чтобы друг друга позабыть.

Отныне стану наслаждаться И в страсти стану клясться всем; Со всеми буду я смеяться, А плакать не хочу ни с кем; Начну обманывать безбожно, Чтоб не любить, как я любил, — Иль женщин уважать возможно, Когда мне ангел изменил?

Я был готов на смерть и муку И целый мир на битву звать, Чтобы твою младую руку — Безумец! — лишний раз пожать!

Не знав коварную измену, Тебе я душу отдавал; Такой души ты знала ль цену? Ты знала — я тебя не знал!

(с) М. Ю. Лермонтов "Я не унижусь пред тобою"

Где же ты, Агний? Куда ты ушёл? Что делаешь? Жив ли ещё, или нет? Эти вопросы мало волновали Алису, Орландо или вообще кого-либо из их большой команды следующие полгода. Все они с головой погрузились в свою новую жизнь. Королевство возвращалось в прежнюю, добальтазаровскую колею. По крайней мере, столица расцвела. Подневольный труд в ней был полностью искоренён, площади и улицы ожили, отовсюду доносились радостные голоса забывших о горе людей, смелыми глазами смотрящих в завтрашний день. При дворе служило теперь множество образованных молодых людей с необыкновенно добрыми глазами, которые с гордо поднятыми головами сообщали своей королеве, что в доверенных им регионах королевства всё так же прекрасно, как и в городе у подножия дворца, где стоило только великой правительнице выйти к людям — к ней тут же неслись с аплодисментами, цветами и радостными возгласами.