Вопли людей заглушили остальные звуки. Затем все резко стихло, и остались лишь стоны раненых и короткие злые команды. Наверное, стоило мучить охотников подольше, но тогда я могла перегореть не доведя дело до конца. В любом случае, меня лучше любого виски грела мысль, что за те секунды, когда жизнь уходила из их тел, они познали невероятную боль. Еще бы - моя сила выворачивала их тела наизнанку, ломая каждую косточку, разрывая мышцы.

- Активировать боевой щит! Собрать раненных! Покажем этим тварям, что такое - бить в спину!

Это были последние услышанные мной слова. Тело скрутила судорога, а легкие словно бы взорвались. Я почувствовала, что буквально захлебываюсь кровью. И не упала только благодаря тому, что чьи-то руки подхватили мое тело.

- Молодец девочка. Никария был прав. Ты - настоящее чудо. Только не умирай...

Странно, но трясясь в жуткой агонии, я все равно испытывала не страх, а злость. Меня снова хорошенько поиспользовали. Это начинает надоедать.

Закрывая двери.

Не могу эту жизнь продолжать,

а порвать с ней мучительно сложно;

тяжелее всего уезжать

нам оттуда, где жить невозможно.

(И.М. Губерман)

Я проснулась внезапно. Словно кто-то толкнул меня или крикнул в ухо. Резко села на кровати и тут же упала обратно. Вспышка скорости отозвалась жуткой болью во всем теле, причем настолько сильной, что я не смогла сдержать крика. Из глаз потекли слезы.

- Тише-тише, - чьи-то холодные руки коснулись моих голых плеч, скользнули вверх - к шее, - ты еще не полностью восстановилась. Два сильнейших целителя собирали твое тело, но в любой момент может снова начаться кровотечение. Если не хочешь пустить насмарку столько чужих усилий - лежи и не дергайся. И да, я рад видеть, что тебе стало лучше.

А я вот видеть не могла ничего - перед глазами плавали круги.

Боль сходила постепенно. Она, словно вода во время отлива, отпускала мое тело, сворачиваясь где-то внутри, напоминая о своем существовании сильным онемением и странным холодом. Я открыла глаза, и яркий свет больно резанул по мозгу. Часто заморгав, я кое-как избавилась от пелены, но четче мир не стал. Фокусироваться было невероятно тяжело. Зато я наконец кое-как рассмотрела худого бородатого мужчину с усталыми светло-голубыми глазами.

- Рэф? - имя слетело с моих губ даже раньше, чем я это осознала.

- Жив. Ему досталось куда меньше. Твой муж долго ругался, что он тебя закрывал не для того, чтобы ты убила саму себя.

- Что со мной? - говорить было тяжело. Когда это я успела голос сорвать? Вроде не кричала... или кричала?

- Когда твое тело доставили сюда, у тебя внутри было месиво. Словно половину внутренних органов пропустили сквозь мясорубку. Ты держалась только на везении и на силах нескольких, весьма измотанных целителей.

- Что происходит в мире?

- Ну что тебе сказать... о нас объявили всем. У людей паника, в правительстве обвиняют друг друга, но все сходятся на том, что в мясорубке виноваты инхари. Клан в глухой обороне, созывают всех его членов.

Какой "сюрприз"! И как будто не планировал Никария все это с самого начала. Он, черт его дери, на редкость умная тварь, способная просчитывать далеко вперед. Я убью его. Не знаю как, не знаю когда... но я его убью. За Рэфа, за себя, за всех тех, кого он посчитал пушечным мясом. За то, что я, кажется, помогла ему в том, что хотела остановить. Не знаю как, но уверенна - помогла. Они, старшие нашей армии, знали о том, что случится. Знали и специально устроили эту бойню. Не могло быть иначе - не верю я в то, что мы с Рэфом, единственные разумные инхари. Дай мне минуту и я могу создать план, который, пусть и не полностью, но спас бы отряд. А ведь я - необученный, неопытный подросток. Как правильно подметил Рэф.

От бессильной злости хотелось кричать. Но мне было больно даже думать об этом. Короткий диалог, что я позволила себе с целителем, забрал последние крохи моих сил.

О, черт... мама и папа! Так, если с Рэфом и, правда, все нормально, он о них позаботился. Нет, они совершенно точно напридумывали себе всяких кошмаров, но как минимум живы и под защитой. Возможно даже в Ивнево. Сомнительное место с точки зрения безопасности, но все же лучше, чем наш новый дом.

- Сколько... сколько я еще пробуду здесь?

На последнем слове я подавилась слюной и зашлась тяжелым кашлем. Он вызвал вспышку такой боли, что у меня из глаз хлынули слезы. Внезапно, искренне захотелось умереть.

- Тише девочка, тише. Ты здесь в худшем случае на неделю. В лучшем, если будешь хорошей пациенткой, на три дня. Мужа твоего я пущу не раньше следующего утра. А если ты сейчас не замолчишь, я заклею тебе рот.

На лоб легла холодная сухая ладонь и только сейчас я поняла, что, кажется, у меня нешуточный такой жар...А еще стало легко. Боль отступила, а сознание поплыло прочь. Плохо, что я не смогу поговорить сейчас с Рэфом. Ему нужно знать о том, что рассказал мне мой дедушка. Очень нужно.

"А зачем?" - сонно спросил голос разума, - "чтобы он попытался все это остановить в одиночку и подверг себя такой опасности? Ну уж нет"

Весь день я либо спала, либо подвергалась различным экзекуциям со стороны целителей. В какие-то моменты мне даже казалось, что они просто-напросто не знают, что со мной делать. Эти подозрения развеялись к ночи, когда я смогла осторожно подняться на ноги и не без помощи дойти до туалета. Перед глазами уже не плавали круги, да и кричать от боли не хотелось. Хотя, если честно, даже при всем этом, одна мысль о том, чтобы повторить свой подвиг (то есть забег до дамской комнаты), вызывала у меня ужас.

Утром следующего дня ко мне пустили Рэфа. Мужчина выглядел уставшим, но вполне здоровым. Ему не дали даже обнять меня, опасаясь того, что мое, на данный момент весьма хрупкое тело не выдержит приступа любви. Да и по времени наша встреча была не более двадцати минут.

- Как родители?

- В Ивнево - очень переживают, но в остальном все в порядке. Я сказал им, что ты помогаешь пострадавшим.

Умница. Мама в любом случае себе уже напридумывала всего самого страшного, но, по крайней мере, они действительно в безопасности.

- Что в клане творится?

- Инхари, что командовал нашей операцией, был переведен в простые стражи. Глава сказал, что сейчас все опытные воины на счету, так что от первоначальной идеи казнить виновного, пришлось отказаться.

Ну да. И мы тактично умолчим, что все это было изначально одним большим планом наших властей.

- Что в мире?

- Кавардак. Началась пропаганда того, что во всем виноваты люди, а бедные инхари, эльфы и оборотни все это время, сидя в тени, помогали развитию науки и охраняли покой простых смертных. Пустили ролики с нашими операциями, показали, как охотники стреляли по тем, кто помогал им остановить страшных чудовищ. Оппозиция кричит о том, что правительство скрывало существование монстров, живущих рядом с простыми людьми, что от нас пришло все зло. Так что мир кипит и пока неизвестно, чем все закончится.

Я кивнула и прикрыла глаза, чувствуя, как на тело наваливается усталость. Как-то совсем я ослабела - даже думать тяжело. А еще очень сильно раздражало то, что нам сейчас ну никак не получилось бы нормально поговорить.

- Сколько меня тут будут держать?

- Сколько надо будет, столько и будут. Врачи говорят, что, как минимум еще четыре дня.

Я сморщилась, но промолчала. Ладно - в чем-то он прав. От меня сейчас пользы все равно меньше, чем от маленького ребенка.

На этом наша встреча и закончилась.

Дни потянулись донельзя скучные и однообразные. Меня кормили какой-то витаминной гадостью, пропускали через всевозможные аппараты и лечили горькими таблетками. Раз в день заходил Рэф, которого просто-напросто не пускали ко мне чаще. Да и при каждом его визите рядом с нами сидел один из суровых целителей с веселыми глазами.